Галина Курдюмова - Восток — дело темное, Неневеста! Страница 8

— Ваше величество, позвольте продолжить испытание.

Членам Совета, наверное, как и мне, хотелось побыстрее закончить экзамен и отправиться с чувством выполненного долга по домам.

Лично мне первое испытание не показалось убедительным. Совершенно случайно я дала правильный ответ, не дав никакого ответа. Ладно, что там еще придумали эти мудрецы?

Я не заметила, как дверь отворилась и слуги втащили в зал непонятное сооружение, в котором при ближайшем рассмотрении я опознала ткацкий станок. Я такой в краеведческом музее видела. Зачем его притащили?

— Уважаемая претендентка, чтобы доказать вашу принадлежность к королевской крови, вы должны соткать полотенце с вашими именными узорами.

— Выпей, Маргарет. — Королева снова протягивала мне бокал.

Я проглотила прохладную жидкость, она уже не показалась мне такой неприятной. Напротив, после нее становилось легко и весело.

Руки сами потянулись к станку, краем сознания я отметила, что действую импульсивно, как ребенок. Мне безудержно захотелось поиграть. Веретено с нитками замелькало в моих руках. Показалось, я знаю, что делать, вот сюда нужно просунуть, а здесь вытянуть… На несколько минут я просто выпала из действительности, а когда очнулась, то с разочарованием увидела безнадежно спутанные нитки. Стало по-детски обидно, что ничего не получилось, я даже заморгала, сдерживая слезы, и виновато посмотрела на королеву-мать. Она, наверное, будет бранить меня за испорченную пряжу. Но Генриетта улыбалась торжествующе, король Генрих тоже довольно покачивал головой.

— Второе испытание успешно пройдено! — объявил с пафосом Котаус.

— Но я не смогла ничего сделать! — До меня только сейчас стало доходить, где я нахожусь и что я здесь делаю.

— Всех девочек в нашем королевстве с четырех лет учат ткать. Только настоящая принцесса не занимается подобным рукоделием, так как это недостойно ее звания, — снова объяснила мне королева-мать.

— Нет, я не согласна с этим испытанием, — воспротивилась я. — Так вы никогда не найдете свою дочь! Маленькую принцессу могли научить ткать позже.

— Настоящая принцесса никогда не сможет ткать, шить, прясть или выполнять другую работу, — назидательным тоном произнес Котаус. — У настоящих принцесс руки растут из другого места.

Да-а, ну у них и убеждения…

Пока я раздумывала над странностями этого мира, в зал внесли стол с яствами.

— А я еще не хочу есть!

Похоже, сегодня на мои желания или нежелания никто обращать внимания не собирается. Я потрясла головой, пытаясь сосредоточиться, но безрезультатно. Я по-прежнему видела все в легкой дымке, а мысли расплывались, как мальки, в разные стороны — вроде бы только что были, а вроде и нет их нигде. Я и не заметила, как оказалась за столом рядом с королевой. Король и члены Совета тоже были здесь и шумно общались, наливая раз за разом бокалы. Голоса их сливались в один сплошной гам, да и все окружающее меня казалось не совсем реальным, словно сон. Я сидела, оглядываясь по сторонам и потирая слегка онемевшие пальцы.

Из общего гула выделялся один голос, настойчиво звавший меня чужим именем. В конце концов, я обернулась и увидела счастливое лицо Генриетты.

— Ты отлично прошла два испытания, девочка. Это нужно отметить! — И королева протянула мне бокал с зеленоватым напитком.

Руки мои дернулись навстречу и замерли на половине дороги. Это все из-за зелья! — дошло до меня. Они что, решили из меня наркоманку сделать?

— Пей! Ничего не бойся. Я не причиню тебе зла, я верю, что ты моя дочь.

— Но ведь…

— Пей, так надо.

Я схватила бокал и жадно выпила напиток.

Сразу стало легче. Все такие милые, хорошие, улыбаются. И король, и королева, и члены Совета…

— Закусывай! — Генриетта протянула мне тарелку с большими круглыми медальонами неизвестного происхождения.

— Ммм! Вкусно! А можно еще?

— Возьми другое.

Около меня тут же оказалось блюдо с тонкими палочками, которыми я тут же аппетитно захрустела. Какой изумительный стол! Какие изысканные блюда!

Блюдо исчезло, а на его месте оказалась тарелка с приоткрытыми раковинами. Устрицы? Вот чего я никогда не ела. Да и не стремилась как-то. Но раз попался такой деликатес, следует попробовать.

Я подняла одну из раковин к глазам, заглянула внутрь. Это ведь живая тварь! И как ее есть? Я положила моллюска на тарелку.

— Полей лимонным соком. — Королева-мать протянула мне крошечную плошку с носиком.

Съем. Не позориться же перед всеми, показывая, что устриц никогда не пробовала.

Я медленно поднесла раковину ко рту, покапала лимонным соком. Раздался писк. Так она еще и плакать будет? Я слышала, что устрицы пищат, когда их едят, но чтобы так жалобно! Она, значит, плачет, а я ее в рот, да?

Я бросила устрицу, схватилась за желудок, в котором все вдруг взбунтовалось против бессмысленного поедания живых существ, и рванула прочь из-за стола, к туалетным комнатам. Но не добежала, сознание мое помутилось, и я рухнула прямо на наборный паркет зала. Как меня поднимали, как несли в комнату, уже не помню. Помню только, что долго летали в воздухе огромные устрицы и разговаривали между собой, клацая раковинами и тихонько попискивая. А я парила между ними, и они выбрали меня своей принцессой. И был бал, и я танцевала вальс под куполом цирка, а потом летела по лунному лучу, разбрасывая на спящий внизу город звезды…

Когда я очнулась, снова было утро. Первая мысль, которая мне пришла в голову: я видела длинный запутанный сон, и сейчас мне предстоит пройти тест на принцессу. Почему меня до сих пор не разбудили, не нарядили, не прихорошили? В голове ощущалась странная неприятная тяжесть, а во рту — кисловатый привкус. Я раздраженно приподнялась на локте.

Легкий шорох за портьерой на входе подсказал, что за мной наблюдают.

— Она проснулась! Ваше величество, она проснулась!

Занавески раздвинулись, и в комнату вплыла королева. Ее немного растрепанный вид и помятое платье свидетельствовали о том, что она провела бессонную ночь. А в чем, собственно, дело?

— Ах, моя дорогая Маргарет! Как ты себя чувствуешь после вчерашнего?

Я поморщилась. Во-первых, чужое имя меня уже стало раздражать, во-вторых, чувствую я себя так, словно меня пожевал бегемот, а потом выплюнул.

— Доброе утро, ваше величество, — только и нашла, что ответить я.

— Моя милая дочь, я тебе не раз уже говорила, что ты можешь называть меня мамой! А отныне ты имеешь на это все законные права!

— Но ведь испытания еще… Что?

Обрывки того, что я считала сновидением, стали складываться, подобно мозаичному узору, в определенную цепь событий. Клементина с дурацкой подсказкой, Совет, похожий на голодающую мышь Котаус, зеленоватый напиток, устрицы… Значит, тест на принцессу уже был?!

— Вы чем это меня вчера напоили? — воскликнула я, сопоставив количество выпитого напитка с количеством посетивших меня глюков. — Я уже не пойму, что было, а чего не было!

— Бедная девочка! — принялась гладить меня по голове, словно маленькую, Генриетта, — Ты прости, я знаю, что зелье Гаенуса — очень сильное средство, после него бывают довольно неприятные ощущения, но так было нужно.

— Кому было нужно? Это же наркотик!

— Нар… котик? У вас так называют зелье Гаенуса? А у нас его осталось очень мало, поэтому применяется оно только в самых важных для государства случаях. Оно не позволяет человеку быть неискренним в словах и действиях. Только используя его необычные свойства, мы смогли доказать, что ты — настоящая принцесса.

— Смогли доказать? Но, насколько я помню, было только два испытания, а потом мы сели подкрепиться, и я вырубилась. Переборщили вы с этим зельем.

— Дорогая моя, — королева удовлетворенно улыбнулась, — третьим испытанием были устрицы.

— Устрицы? Каким образом они могли быть испытанием?

— Это изысканный деликатес в Пракии, да и в других державах. Его любят все. Но маленькая Маргарет терпеть не могла устриц, они вызывали в ней непреодолимое отвращение. Ты — моя дочь, я всегда была уверена, а теперь в этом убедились и остальные. Первое испытание доказало, что ты, действительно, двадцать лет не была в Пракии, второе — что ты настоящая принцесса, третье — что ты и есть Маргарет.

— Забавно. Но я на самом деле не ваша дочь! Все это — случайные совпадения.

— Попытка доказать, что ты не принцесса, является еще одним доказательством. Любая аферистка сделала бы все, только бы ее сочли настоящей принцессой. А ты вовсе не стремишься признать себя королевской дочерью. Да, ты выросла в чужом мире, тебя лишили памяти, но это не страшно, наша с отцом любовь и признание народа помогут тебе быстро привыкнуть и освоиться. Возможно, ты даже начнешь вспоминать свое детство.

— Мне надо уйти, у меня есть дела в этом мире.