Дмитрий Минаев - Горный тролль. Страница 8

Чтобы было понятнее, главными добытчиками пропитания в племени были мужчины-охотники. Они надолго уходили в поход, выслеживать диких быков, которые обитали в горах. Возвращаясь, принося с собой много мяса. Пировали, нажираясь от пуза, пока оно не заканчивалось, и вновь покидали становище в поисках очередной добычи.

Тем временем женщины занимались домашним хозяйством, нянчили детей, старшие из которых помогали им собирать всякую растительную пищу: грибы, ягоды, травы. В общем – первобытнообщинный строй, каким его изучают в школе на уроках истории.

В этом разделении обязанностей Ургк, Рым, а теперь и Шэрх стояли особняком. У них был свой особый статус: уже не мелюзга голопузая, держащейся за материнский подол, но и взрослыми они пока ещё не считались. Трое подростков были предоставлены сами себе, добывая пищу самостоятельно.

Охотиться на диких быков им было рано, а за горными козлами попробуй угонись, вот и полезли братья в лежавший в долине лес. Несколько раз сходили удачно, а потом Ургк провалился в болото, откуда был мной благополучно извлечён.

Когда в компании появился я, дела наши пошли веселее, и мы редко оставались без добычи. Хышмы ведь… Да, я по-моему ещё не сказал. Хышмы – это и есть горные тролли… а, может, и не тролли… Но живут-то в горах… В общем, все их, и люди, и нелюди, и сами они себя называют – "хышм". А я отношусь к "шэрхам" – вроде всё то же самое, но живут в лесу. Оттого эти заросли для меня, как открытая книга… так же, как болота, ручьи и мелкие речки.

Вот, вы знаете, как ловить рыбу голыми руками и искать всякую живность в воде под камнями? А я – знаю. Правда опыта у меня в подобном рыболовстве совсем мало. Да и десяток раков такому не слишком здоровому троллю, как я, всего на один зуб. Так, перекусить слегка, чтоб голод не донимал, и живот не урчал, выдавая притаившегося в засаде хозяина.

Пусть в лесу я был начинающим охотником, но гораздо опытней, чем братья. В том, что касалось того, как найти и выследить добычу. О том, как её загонять, Шэрх не имел ни малейшего представления, как не умел развести костёр, устроиться на ночлег и много другого, чему научился у братьев. Сам же он рассказывал о лесных зверях, о том, что успел узнать за время своих скитаний. Ведь путешествовал он целое лето, пока не добрался до гор.

Обязанности в их охотничьей тройке распределились так: Шэрх находит добычу, потом они с Рымом гонят её на засевшего в засаде Ургка, который был из троицы самым метким. Чаще всего побратимам везло.

Так продолжалось почти три года до самого последнего времени, но всё когда-нибудь меняется. Всё чаще и чаще Шэрх охотился один, когда старшие охотники забирали братьев с собою в поход. Его самого не брали, мол, слишком молод, хотя он тоже подрос и возмужал, но стал отличаться от хышмов ещё сильнее.

Если у братьев их светло-серые шкуры стали темнее, правда, не такими чёрными, как у троллей Чёрной скалы, то моя кожа… Вообще-то она и раньше имела зеленоватый оттенок, но теперь он стал заметен ещё сильнее.

Короче, в походы меня не брали, да и, честно говоря, не очень-то хотелось. В лесу как-то сподручнее. А братья… Блин! Можно подумать, что им сразу доверили охотиться на добычу. Не-ет, сначала "курс молодого бойца". Ну, полы драить и сортиры чистить в горах не надо, зато мусор убирать, дрова заготавливать, поддерживать огонь… В общем, всякая хозяйственная фигня.

– Вы на охоте-то были, кого-нибудь убили?

– Не-ет, – протянул Рым, а Ургк просто отвернулся, – Зато Ыш первый раз стал загонщиком, – добавил первый из братьев.

Это тот, длинный? Ах, он – козлиная рожа, гоблин-переросток. Вот отчего он меня донимал. Мы-то с парнями пару раз в стойбище еду приносили, когда совсем жрать нечего было. А этот салага: "Я – охотник!" Какой он на хрен добытчик – салабон из хозвзвода на побегушках, которому кроме мусора и дров ничего не доверяли. Орёл! А пальцы-то как гнул…

Значит, когда меня возьмут в поход, теперь уже Ургк с Рымом станут загонщиками, а я буду в лагере копошиться, ожидая, когда подрастёт молодая поросль. А этой мелкоте ещё расти и расти, этак я состарюсь. Не-е, нахрен мне это нужно.

Пожалуй, тогда Шэрх впервые задумался, а не уйти ли ему искать своих настоящих родичей. Тем более, что к тому времени он уже встретил Старика.

Старик так и остался для меня Стариком, я так и не узнал, как его звали по-настоящему.

А началось всё вот с чего…

Несколько раз мы с парнями натыкались на подранков: то олень с перебитой ногой, то косуля, попавшая в петлю, на верёвке болтается. Честно говоря, тролли в таких мудрёных ловушках не разбираются, однако у Шэрха хватало мозгов, чтобы самому в них не попадаться. Когда ты с лесом на ты, сразу видно, что трава чуть примята, а прошлогоднюю листву кто-то потревожил.

Всё это было странно, и я спросил у вождя, в чём дело. Тот строго-настрого велел людскую добычу не трогать и к их селениям не приближаться, потому что ничем хорошим это не кончится. На моё "почему", Хом рявкнул, что это приказ.

Хы-ы. Можно подумать, я стал его выполнять. Людские жилища, согласен – это их территория, а лес – он общий. Ладно, если человек схватил свою добычу, она – его. А пока сидит в капкане – фигушки. Так что мы потихоньку продолжали мародёрствовать, но редко. Всё-таки добыча в сто раз вкуснее, когда её добыл собственными руками, а не стырил чужое. Это уже когда совсем охота не ладится или в животе урчит так, что вся живность от страха разбегается, тогда волей-неволей пойдёшь проверять человечьи ловушки. А чё, дай людям волю, они все тропы силками заставят – ни пройти, ни проехать.

Не помню, почему, но со стариком я столкнулся лицом к лицу, когда был один. Оказывается, он и раньше видел нас издалека, а мы как-то наткнулись на его избушку, больше похожую на крепость. Помня приказ вождя… разумеется, он был прав… связываться с людьми не стоило, чтобы не возникли проблемы у всего племени. Ну а сам одинокий охотник… по зрелому размышлению, я думаю, он не был таким уж старым, иначе как бы он самостоятельно охотился… В общем, увидев нас, он поспешил убраться восвояси. А какой человек в здравом уме и трезвой памяти решиться сцепиться с тремя троллями? Только самоубийца.

В этот раз мне повезло, когда на меня выскочила олениха или косуля… в лесу встречались и те и другие… Но как идентифицировать эту живность по нашим земным меркам? По-моему, это – просто невозможно. Тем более, что я не зоолог, и не смог бы разобраться при всём желании.

Как бы то ни было, испуганное животное вылетело прямо на меня, и я немедленно убил его ударом дубины. Было отчего порадоваться, но продолжалось моё веселье недолго. В боку моей добычи торчал арбалетный болт. М-мда-а. А затем на тропу выскочил с арбалетом его хозяин. Старик окончательно запыхался и теперь жадно хватал ртом воздух. Выглядел он сейчас не на свой полтинник с гаком, а на все семдесят. В его возрасте пора на печке сидеть, а не за оленями вприпрыжку бегать.

– Моя добыча, – произнёс я по-человечьи, чтоб старику было понятно.

– Не-е-е, – тот замотал головой.

– Что "не"?

– Я. Подстрелил, – едва смог выдавить из себя горе-охотник.

– Убил я, – констатировал Шэрх.

Сейчас в его голове происходила титаническая умственная деятельность.

С одной стороны, убил я, значит, и добыча – моя. С другой, старик тоже попал и неизвестно, сколько бы ещё животное пробегало, пока не свалилось.

– Давай. Её. Разделим, – прохрипел мужик.

А что, это мысль.

– Давай.

– Чур, мне задняя часть.

– В ней больше мяса. Я большой, ты маленький. Значит – моё, – вполне здраво рассудил Шэрх.

Старик не стал спорить:

– Согласен, пошли ко мне, тут недалеко.

Я знал, где живёт одинокий охотник, поэтому, взвалив тушу на плечо, направился следом. Была мысль, что это может быть ловушка, но когда было старику её устроить.

Оленя выпотрошили и ошкурили. Гостеприимный хозяин тут же предложил пожарить мясо. Развёл огонь в выстроенной во дворе печурке, притащил сковородку и сало. Как-то так получилось, что мясо начали готовить из задней части, которая по уговору должна была достаться Шэрху.

Старик нарезал куски тонкими ломтями, стучал по ним какой-то хитрой штуковиной и обжаривал. Я не успевал закидывать получавшуюся вкуснятину в рот, как она там немедленно таяла. Не знаю, сколько прошло времени, глядь, а от моей доли ничего не осталось.

– Ну как? – прищурился охотник.

– Хорошо, но мало, – похлопав себя по животу, заявил я, – Чё ждёшь, жарь остальное.

– Мою часть добычи?

– Конечно, из моей-то ты ел.

Что я, не видел что ли, что он себя тоже не забывал.

– Э-э-э, слушай, Шэрх, а давай я тебе взамен окорок дам. Ты его когда-нибудь ел?

Я покопался в своей памяти. По-моему, не только не ел, но, даже, отродясь, не слышал про такое.