Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — вице-принц Страница 9

В зале словно взорвался вулкан. В воздух взлетали шапки, рукавицы, платки, крики перешли в рев, могучий и победный.

Герцог Фуланд поднялся во весь рост, вскинул руки, и, велик авторитет самого родовитого лорда, шум начал стихать, все повернули в его сторону головы.

Он произнес громко и властно:

— Во избежание возможных волнений и недоразумений в будущем мы продумали заодно и вопрос престолонаследия, ибо, как всем известно, у Его Величества двое прелестных дочерей, но нет сына, который мог бы впоследствии принять из рук отца корону и так же мудро править страной.

Он повернул голову к Рюккерту, тот воздел себя, величественный, худой и благородный настолько, что посрамил бы создателей рыцарских кодексов.

— Мне поручено, — провозгласил Рюккерт надменно, — сообщить, что Совет Лордов, который продолжает работу, постановил по результатам выборов короля провозгласить еще раз Его Величество Кейдана, а его наследником — принца Ричарда…

Я стиснул челюсти и несколько мгновений пытался подавить страшную ярость. В зале, хоть и продолжали кричать славу Кейдану, многие повернулись и заинтересованно уставились на меня.

За столом судей шушукаются и с тревогой посматривают в мою сторону, мой гнев понятен, и для того, чтобы его смягчить и повязать меня с их выбором, мне и навязывают это наследничество…

Я даже застонал, сердце вот-вот разнесет грудную клетку вдрызг, в глазах уже кровавое марево, но в зале и за столом смотрят на меня, я же рыцарь, должен вести себя достойно, в зале все рыцари и почти все намного старше меня. Я поклонился и проговорил с трудом, стараясь удержать лязгающую от ярости нижнюю челюсть:

— Прошу прошения у архиепископа Дитриха, отсутствующего здесь герцога Готфрида Брабантского и всего благородного рыцарства!.. Я хочу напомнить вам всем, что у герцога Готфрида есть законнорожденный сын Родриго от леди Элинор, благородной хозяйки замка Брабант, с которой герцог был повенчан тайным браком еще до того, как его побудили вступить в брак с благородной леди Изабеллой. С моей стороны будет неблагородным поступком пытаться вклиниться впереди Родриго, законного наследника. Потому я прошу утвердить принцем короны своего брата Родриго, а меня — вице-принцем, как и надлежит по писаным и неписаным законам, будь это правила престолонаследования, геральдики или просто здравого смысла!

Я отступил, поражаясь, как смог все это выговорить складно, будто это не меня трясет от ярости, словно не я рву их всех на клочья, разбиваю о стены, размазываю по плитам пола.

За столом наступило замешательство, я надеялся, что будет коротким, но лорды продолжали шушукаться, знатоки старинного права вступили в яростный спор друг с другом, ибо в разных королевствах наследником назначается то старший сын автоматически, то король сам выбирает из своих сыновей, кому передаст трон, но это уходит в прошлое, ибо часто вызывает свары и гражданские войны, в последние поколения чаша весов начала склоняться в сторону права старшего сына в любом случае.

С другой стороны, я все-таки незаконнорожденный, и хотя бастарды зачастую сами становятся основателями династий, однако во имя спокойствия и для избегания гражданских войн в обществе обычно предпочитают путь закона, то есть трон должен переходить к прямому и законному наследнику.

Сэр Жерар прошептал за спиной:

— Мудрое решение, ваше высочество…

Я рыкнул:

— Молчи, удавлю.

Насколько помню, с этими престолонаследиями в самом деле каша, не случайно однажды российский цесаревич Павел разработал и подписал Акт о престолонаследии, чтобы исключить в будущем возможность отстранения законных наследников. Он вводил, как он сказал, наследование по закону, «дабы государство не было без наследников, дабы наследник был назначен всегда законом самим, дабы не было ни малейшего сомнения, кому наследовать, дабы сохранить право родов в наследствии, не нарушая права естественного, и избежать затруднений при переходе из рода в род».

Правда, и потом возникали всякие неприятные нюансы.

Лорд Фаулер поднялся во весь рост и сказал торжественно:

— Принц Ричард предложил без проволочек и долгих обдумываний, как он обычно это и делает, самое приемлемое решение… Итак, кронпринцем, наследником престола, назначается Родриго, законный сын герцога Готфрида, а сэр Ричард — вице-принцем!..

Он не успел сесть, как поднялся дотоле молчавший лорд Вильгельм Рошер, грузный, массивный и подавляющий уже только своим видом.

— Решение Совета Лордов, — прогудел он низким голосом, — основанное на волеизъявлении всех благородных лордов королевства, сумевших принять участие в выборах, объявляется окончательным и не подлежащим пересмотру!.. Мы довольны, что нашли компромисс между всеми главными силами, представленными в королевстве!..

Он посмотрел на Фуланда, тот широко улыбнулся и сказал раскатисто:

— Всем небольшой отдых, а через час в большом тронном зале предстоит коронация!.. Далеко не расходитесь!

Глава 6

Короновать собирались герцога Готфрида, но Кейдан и так король, потому церемонию сократили настолько, что от нее ничего не осталось.

Кейдана пышно и многословно поздравили с победным возвращением на трон, а мне с помпой и сложным церемониалом поднесли роскошную корону из золота, украшенную десятком крупных рубинов и множеством мелких.

— Сэр Ричард удостаивается короны вице-принца королевства Сен-Мари!

Рыцари дружно прокричали «Ура» и «Слава!», но я видел по их лицам, что большинство разочарованы. Компромиссные решения мало кому нравятся в мире мужчин. Все мы стремимся додавить противника, а если он еще и недовольно хрюкает, то вообще перерезать ему глотку с чувством полной правоты своих действий.

При первой же возможности я покинул торжество, но едва вошел в свои покои, что скоро перестанут быть моими, как Макдугал пропустил в кабинет барона Фортескью.

Очень серьезный и взволнованный, он взглядом указал моему секретарю, что все, спасибо, можете идти, тот посмотрел на меня, я кивнул, и Макдугал удалился.

Фортескью сказал шепотом:

— Я переговорил с Кейданом.

Я спросил люто:

— И вы на его стороне?

— Я на стороне Сен-Мари, — ответил он сдержанно, — но вообще-то, ваше высочество, вы прекрасно знаете, я предан вам всецело. Я никогда не забуду, что в темницу меня бросил Кейдан, а вытащили оттуда вы.

— И о чем, — перебил я, — вы общались?

— Я договорился, — сказал он шепотом, — о коротких переговорах… даже не переговорах, а коротком разговоре перед началом… ну, не гражданской войны, но все-таки серьезного противостояния.

Я сказал со злостью:

— Зачем? Ему не терпится меня еще раз унизить?.. Впрочем, давайте…

— Тогда прямо сейчас, хорошо?

— Действуйте, — сказал я обреченно.

Барон Эйц, бледный и решительный, готовый к смертному бою, сам проводил на этаж группу лордов, сопровождающих Кейдана, но там загородил дорогу и сказал резко:

— Дальше только Кейдан!

— Его Величество! — вскрикнул герцог Боэмунд взбешенно.

— Его Величество, — выговорил с трудом Эйц. — Остальные подождут здесь.

— Это дворец Его Величества, — заявил Боэмунд с торжеством. — И распоряжается только он!

Эйц нехорошо улыбнулся и вытащил меч из ножен.

— Да? — спросил он холодно и сказал страшным голосом: — К бою!

Телохранители за его спиной разом выставили копья. Острые наконечники уперлись в грудь Кейдана и герцогов. Лица моих стражей суровые, в охране только мои армландцы, наиболее преданные и готовые умереть за своего гроссграфа.

Кейдан, что продолжал держаться надменно и свысока, промолвил величественно:

— Тихо-тихо!.. Я не хочу омрачать первый же день возобновления моих прав на королевство… ручьями крови. Ждите меня здесь.

Я поспешно отошел от двери, успел сесть за стол, но решил, что это не совсем верно, поднялся, и тут одна из половинок распахнулась, вошел Кейдан.

Лицо у меня взбешенное, и, когда я шагнул навстречу, Кейдан напрягся, даже руки чуть приподнял, то ли будет хватать мои, когда брошусь драться, то ли еще что, но поза явно бойцовская.

Я процедил зло:

— Сэр Кейдан!.. Вы для меня просто Кейдан, даже «сэр» это из присущей мне вежливости, которую никак не вытравлю. И вот что я хочу сказать…

Он руки опустил, слушает внимательно, мне показалось, что ведет себя достойнее, чем я, а это недопустимо, чтобы кто-то меня передостоил.

— Я слушаю, — изрек он холодно.

— Избрали королем вас, — прошипел я, — но это ничего не значит! В моих руках армия!..

Он ответил ровным голосом:

— Не могу сказать, что в моих руках крепости и замки, но они и не в ваших, сэр Ричард.

— Ваше высочество! — сказал я с нажимом.