Алексей Калугин - Не так страшен черт Страница 9

Пока вся страна пребывала в растерянности, первым смекнул насчет того, какую выгоду можно извлечь из случившегося, естественно, наш башковитый Градоначальник. Первым, что он сделал, было заявление о государственном суверенитете независимого государства Московия в составе бывшей Москвы и Московской области. Затем последовали пакты о дружбе и сотрудничестве, заключенные новообразованным независимым государством с Адом и Раем. Черти со святошами наверное, даже не понимали, что происходит, когда подписывали эти документы, ловко подсунутые им в нужный момент. А уж после того, как независимость Московии была признана как Адом, так и Раем, прочим государствам не оставалось ничего иного, как только последовать их примеру.

То, что Рай и Ад на деле оказались не совсем тем, что люди привыкли подразумевать под этими названиями, нисколько не смущало желающих посетить эти удивительные места. Орды туристов, жаждущих получить новые, ни с чем не сравнимые впечатления, ринулись в Московию со всего мира. Первые год-полтора после открытия Врат Московия процветала: невиданными темпами возводились огромные современные отели, повсюду открывались магазины и сувенирные лавки, торгующие продукцией Рая и Ада, а также дешевыми подделками, сработанными местными умельцами, в центре города невозможно было шага ступить, чтобы не наткнуться на экскурсионное бюро или гида-любителя, предлагающего свои услуги всем желающим. Москва буквально на глазах преображалась, превращаясь в огромный современный и при этом совершенно лишенный собственного выразительного и незабываемого облика город. Тем, кто приезжал в Москву, казалось, наверное, что это вовсе даже и не город, а один огромный отель, обросший ночными клубами, казино, борделями, бассейнами, турецкими банями, ресторанами, пабами, церквями и прочими вспомогательными службами, предназначенный для размещения и увеселения зарубежных туристов. Практически все граждане Московии работали теперь в сфере сервиса и зарабатывали при этом хорошие деньги в международной валюте. Да и московский рубль первоначально был приравнен к доллару. Правда, очень скоро за доллар просили уже три московских рубля, но тем не менее он все еще оставался твердой валютой, имеющей, в отличие от рубля российского, международное хождение.

Кремль Градоначальник трогать не стал – оставил его за Президентом и окружением, превратив в еще один аттракцион для заезжих туристов. А Президент и правительство продолжали делать вид, что все еще руководят некогда великой, а ныне практически несуществующей страной.

Россия медленно, но неумолимо разваливалась на множество карликовых государств, размеры которых зачастую не превышали площади какого-нибудь заштатного уездного городка с прилегающим к нему перелеском и железнодорожной станцией. О том, что происходило на ее необъятных просторах, достоверной информации не было ни у кого. Разве что только CNN сообщало об очередном вооруженном конфликте на территории бывшей России или какая-нибудь местная радиостанция прорывалась в эфир с просьбами о незамедлительной помощи в ликвидации гуманитарной катастрофы. Больше остальных повезло жителям Дальнего Востока и Курил, которые после очередной зимы, проведенной без необходимых запасов продовольствия и топлива, дружно проголосовали за присоединение к Японии. Японцы от такого подарка, естественно, отказываться не стали. Правда, по сообщениям все того же CNN, на Дальнем Востоке назревал новый конфликт, поскольку Китай предъявил свои права на часть отошедших к Японии территорий. Пока все ограничивалось дипломатическими нотами и пикетированием здания японского посольства в Пекине, но, по данным спутниковой разведки, китайцы уже начали перемещение своих войск к границам теперь уже континентальной Японии.

Как бы там ни было, Кремль также установил дипломатические отношения с Адом и Раем. Святоши даже прониклись особым сочувствием к престарелому Президенту. По слухам, они подарили ему камеру, в которой под действием сориентированных особым образом магнитных полей происходили процессы регенерации живых тканей. Говорят, что кусок мяса мог пролежать в этой камере несколько лет и остаться свежим. Однако организм Президента оказался настолько стар и изношен, что двух недель, проведенных в райской камере, ему хватало лишь на десятиминутное телеобращение к россиянам, которое слушали только иностранные туристы, с восхищением наблюдавшие за плавно заторможенными, как при просмотре отснятой в «рапиде» пленки, движениями Президента и гадали, какой артист озвучивает его на этот раз.

К Московии проблемы бывшей России уже не имели никакого отношения. Порою казалось, что жители Москвы и области старались как можно скорее забыть, что прежде они были подданными великой державы. Сейчас всех их вполне устраивало положение суверенного Диснейленда, зарабатывающего деньги на услугах, предоставляемых туристам. Поток желающих посетить Рай или Ад не иссякал, а поскольку Врата, ведущие туда, находились на территории Московии, каждый из них должен был вначале получить московскую визу, пройти московскую таможню, поселиться в московском отеле и обратиться в московское турагентство. И все это, понятное дело, стоило немалых денег, большая часть из которых, как всем прекрасно было известно, оседала в карманах Градоначальника и его приближенных. Но и простым гражданам тоже кое-что перепадало. Кроме того, каждый имел право открыть собственное дело и заработать столько, сколько было по силам. «Ворует, – с хитроватой улыбкой отвечали москвичи на каверзные вопросы зарубежных корреспондентов о Градоначальнике. – Но и другим дает жить». Налоги были невысокими, заработки стабильными, инфляция почти сошла на нет, – после беспробудной тоски кризисных лет многим начало казаться, что наконец-то наступил тот самый рай на земле, которого мы так долго ждали…

От воспоминаний меня оторвало тихое постукивание кончика карандаша по коленке. Таким деликатным образом Светик давала мне знать, что в нашем офисе появились новые посетители. Я отвел взгляд от потолка и посмотрел на входную дверь.

На пороге стояли два типа, внешний вид которых в прежние времена мог бы вызвать, мягко выражаясь, недоумение. Оба были небольшого роста, плотного телосложения, с круглыми и рыхлыми, словно вылепленными из теста, лицами. Более невыразительные лица трудно было себе представить: маленькие носики-пуговки, крошечные глазки под едва намеченными надбровными дугами, плотно прилегающие к черепу маленькие ушки и совсем крошечные ротики с пухлыми губками, сложенными в приторно-сладенькие улыбочки. Даже прически у этих парней были одинаковые: коротко остриженные, светлые, как у альбиносов, завивающиеся крупными локонами волосы были расчесаны на аккуратные проборы. Только у одного из них пробор проходил слева, а у другого – справа. Одежда посетителей больше напоминала униформу санитаров из очень дорогой частной клиники: белые парусиновые ботинки, белые широкие брюки, белые укороченные однобортные пиджаки с узкими лацканами и накладными карманами, такие же белые рубашки под ними, и только широкие галстуки, завязанные большими узлами, имели едва приметный кремовый оттенок. Не требовалось большой проницательности, чтобы догадаться, что эта парочка святош явилась сюда прямиком из Рая.

– Нам нужен частный детектив Дмитрий Каштаков, – произнес один из святош, указав при этом пальцем на стеклянное оконце в двери, на котором было написано мое имя.

Голос у него был высокий и чистый, как у оперного тенора.

– Чем могу помочь вам, господа? – осведомился я.

Святоша, первым начавший разговор, посмотрел на меня взглядом чекиста, следом за которым должно было последовать требование предъявить документы.

– Нам нужен частный детектив Дмитрий Каштаков, – тупо, как баран, повторил святоша.

– Прошу вас, – рукой указал я на дверь кабинета.

Святоши чинно прошествовали через прихожую. Один из них открыл дверь в кабинет, пропуская вперед своего спутника. Я быстро подмигнул Светику, которая едва удерживалась, чтобы не прыснуть со смеху, и, спрыгнув со стола, последовал за ними.

Святоши уверенно проследовали к стульям, стоявшим возле моего стола, которые незадолго до этого занимала парочка чертей, и, не дожидаясь приглашения, уселись на них. При этом ни один из них не откинулся на спинку стула, – спины святош оставались прямыми, словно под пиджаками у них были проложены листы пятимиллиметровой фанеры.

Не спеша обогнув стол, я окинул оценивающим взглядом новых посетителей, после чего занял место в хозяйском кресле. Секунду помедлив, я вальяжно откинулся на спинку и картинно возложил ноги на угол стола.

– Вы частный детектив Дмитрий Каштаков? – По тону, каким был задан этот вопрос, можно было подумать, что помимо меня и пары святош в комнате находится еще человек десять.