Алексей Калугин - Туристический бизнес Страница 9

Гарлл перевел удивленный взгляд с Чейта на Архенбаха.

– Вы не шутите? – растерянно спросил он.

– Да какие уж тут шутки, – покачал головой Архенбах. – Мы с Чейтом полночи отлавливали в лесу одуревших от страха гостей. – Да-а-а, – озадаченно протянул Гарлл. – А мы-то решили, что это какая-то новая игра. И даже собирались принять в ней участие.

– Спасибо тебе, Боже, за то, что не позволил этим олухам принять участие в нашей игре, – закатив глаза к потолку, с чувством произнес Чейт. – И прости меня, неверующего, за то, что прежде я сомневался в твоем существовании.

– С кем он разговаривает? – негромко спросил у Архенбаха Гарлл.

– Сам с собой, – ответил Архенбах.

– У него произошло раздвоение личности?

– Это не самое худшее из того, что могло случиться после сегодняшнего вечера.

– Гости и в самом деле собираются уезжать?

– Похоже на то.

– Мы могли бы побеседовать с ними и объяснить, что…

– Забудь об этом, Гарлл! – взвизгнул Чейт. Подавшись вперед, он навалился грудью на стол и вытянул руки, словно собираясь дотянуться ими до варкала. – Лучшее, что ты можешь сделать, – это посоветовать своим сородичам даже не приближаться к поселку в ближайшие дни! И чтобы на пляже никого из вас не было! Исчезните, словно и нет вас на этой планете! Пусть гости решат, что им просто приснился страшный сон! А я со своей стороны буду старательно убеждать их в этом!

– По-моему, это не очень умное решение, – заметил Гарлл.

– Я с ним согласен, – поддержал варкала Архенбах.

– У вас есть какие-то иные соображения на этот счет? – с вызовом глянул на компаньонов Чейт. – Только имейте в виду, я стану серьезно рассматривать лишь то предложение, в котором ни слова не будет сказано об участии в нем варкалов!

– Это похоже на дискриминацию по расовому признаку, – осторожно заметил Гарлл.

– Так оно и есть, – радостно кивнул Чейт. – Но если мы сегодня не перейдем к политике жесткой расовой дискриминации, то завтра останемся без клиентов и без гроша в кармане. Зато с двумя десятками пустых бунгало.

– Он прав, – посмотрев на Гарлла, извинительным тоном произнес Архенбах.

– Мне ничего иного не остается, как только согласиться с мнением большинства, – с разочарованным видом развел крыльями варкал. – Но при этом я должен официально заявить, что не одобряю вашей политики в отношении местного населения.

– Уверяю тебя, Гарлл, эти меры будут носить исключительно временный характер, – быстро пообещал несколько приободрившийся и воспрявший духом Чейт.

Оставив без работы роботов-стюардов, Чейт и Архенбах вместе отправились разносить гостям завтрак. К завтраку прилагались еще и искренние извинения, приправленные клятвенными обещаниями, что ничего подобного больше не повторится.

– Поймите, варкалы совершенно не воинственный народ, – убеждал клиентов Чейт. – Но некоторые их обычаи могут показаться слишком уж необычными и даже эксцентричными. Действо, свидетелем которого все мы вчера стали, на самом деле было не нападением кровожадных дикарей, а всего лишь традиционной формой приветствия дорогих гостей.

При этом Чейт из скромности предпочитал умалчивать о своем участии в постановке вчерашнего спектакля. Хотя, как заметил наедине с ним Архенбах, ни одному из постановщиков фильмов ужасов не удавалось добиться столь мощного эмоционального воздействия на зрителей при минимуме затраченных на это средств.

Решительное и непреклонное желание покинуть Варкал как можно скорее изъявили только пятеро из гостей. Остальные же согласились считать случившееся досадным недоразумением и даже несколько вымученно посмеивались, вспоминая свой вчерашний страх. Скорее всего основную роль в этом сыграло не умение друзей-компаньонов убеждать, а то, что гости не желали выставлять себя в ужасающе глупом виде перед теми, кто присутствовал вчера на танцевальной веранде.

Такова уж природа человека – когда все, что прежде казалось страшным, оказывается вдруг смешным, каждый почему-то начинает считать, что именно его проявления безумного страха выглядели особенно неприлично и вызывающе смешными. Поэтому всем хотелось забыть как можно скорее о своем испуге, чтобы вместе с другими посмеяться над забавным происшествием.

Чейт и Архенбах едва успели дух перевести, решив, что все закончилось относительно благополучно, поскольку общие потери среди отдыхающих составляли пока менее пятидесяти процентов, как судьба нанесла им новый удар. А может быть, это была не судьба, а рок. Или – фатум. Кто их разберет?!

Суть же данного проявления сил стихийного хаоса, являющегося первоосновой существования Вселенной, заключалась в том, что гости комплекса, немного оправившись после вчерашнего, дабы окончательно прийти в себя, отправились после завтрака окунуться в теплые и ласковые воды залива. Однако, едва войдя в воду, они стали выскакивать из нее, визжа или ругаясь, в зависимости от природного темперамента.

Архенбах, первым прибежавший на крики, в недоумении замер на берегу. Все было как всегда: солнце – ярким и теплым, песок – желтым и сухим, вода – голубой и мокрой. На его взгляд, крики, поднятые стоящими на берегу купальщиками, были абсолютно бессмысленными и не поддавались никакому логическому объяснению.

– В чем дело? – задыхаясь от быстрого бега, спросил Архенбаха подоспевший к месту очередного происшествия Чейт.

Морально он уже подготовил себя к самому худшему. Пока он бежал к пляжу, в его воображении на ускоренной перемотке промелькнули кадры с очень четкими и весьма реалистичными изображениями внезапно обрушившегося на берег цунами, гигантской одноглазой акулы, сожравшей половину туристов, и мазутной пленки, затянувшей всю поверхность моря до самого горизонта. Но вместо этого он увидел гостей комплекса, которые просто стояли на берегу, не решаясь войти в воду.

– Я сам ничего не понимаю, – негромко, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, ответил Архенбах.

Однако высокий светлокожий блондин из системы Сиреневого солнца, с которым Чейт разговаривал на веранде для танцев, должно быть, все же расслышал слова Архенбаха.

– А вы попробуйте сами войти в воду, – предложил он, посмотрев через плечо на хозяев туристического комплекса.

Следом за ним на Чейта с Архенбахом обратили свои взоры и остальные находившиеся на пляже туристы.

– Давай, – подтолкнул Чейт Архенбаха в направлении берега.

– Почему я? – недовольным тоном поинтересовался тот.

– Потому что ты плаваешь лучше, – процедил сквозь зубы Чейт.

Под устремленными на него взглядами туристов он чувствовал себя так, словно стоял перед ними без штанов.

– Давай, Архенбах, не все же мне одному выкручиваться, – снова подтолкнул приятеля к воде Чейт.

– Напомни, когда это последний раз ты брал ответственность на себя? – пробурчал Архенбах.

– Когда покупал обратный билет толстухе, помешанной на боржоми.

Крыть было нечем, и Архенбах медленно и неохотно пополз к воде.

В двух шагах от черты, отделяющей воду от суши, он остановился и обернулся, словно ожидая, что Чейт передумает и велит ему возвращаться. Но Чейт стоял неподвижно, словно соляной столп, широко расставив ноги и сложив руки на груди.

Тяжело и безнадежно вздохнув, Архенбах вошел в воду.

– Ну, что?! – нетерпеливо окликнул его Чейт.

– Ничего особенного. – Архенбах развернулся и выполз на берег. – Если не считать того, что вода ледяная.

– Ледяная?!

– Ну, это образное выражение. На самом деле в ней градусов десять, не больше.

Чейт стоял с приоткрытым ртом и вытаращенными глазами, похожий со стороны на собственную копию, неудачно слепленную из воска.

Должно быть, взглянув на Чейта, блондин из системы Сиреневого солнца пришел к выводу, что получить вразумительный ответ от него вряд ли удастся, поэтому он обратил свой вопрос к Архенбаху:

– И когда же мы снова сможем купаться?

– Представления не имею, – честно ответил ему Архенбах.

– Ну, в таком случае с меня довольно. Сегодня же я хочу отправиться домой.

Подхватив с песка полотенце и купальный халат, блондин быстро зашагал в сторону своего бунгало. Следом за ним потянулись и остальные незадачливые туристы.

Никто даже не попытался остановить их.

Посмотрев на Чейта, который, казалось, готов был навечно остаться стоять на берегу, обратившись в нерукотворный символ крушения всех надежд, Архенбах сделал неловкую попытку приободрить друга:

– По крайней мере, мы сэкономим на обедах.

В три захода Чейт переправил всех своих несостоявшихся клиентов на пересадочную станцию Миллер. То, что он выслушал от них по дороге, отнюдь не способствовало внезапному взлету настроения и доброму расположению духа.

Вернувшись на Варкал, Чейт прихватил в баре стакан и бутылку водки и отправился на пляж.