Братья и сестры в Реестре (СИ) - Скрипченко Юрий Вячеславович "Юс Крипус" Страница 9

Довольно потирали руки в перчатках всевозможные службы доставки — они разглядели во всеобщей беде неразменный пятак и озолотились.

Появились кинотеатры с местами-кабинками. Даже транспорт теперь строили по принципу викторианского вагона — с отдельной дверью на каждое двухместное купе. Новинку сразу оценили влюбленные парочки и сомнительные личности. Первым нашлось неожиданное место для забав и милований, а вторые получили кабинки для обсуждения сомнительных делишек.

Рекламщики стали выпускать маски-визитки — с ФИО, должностью и QR-кодом, ведущим на аккаунты хозяина в разных соцсетях. Тогда ещё маски были тряпочными.

Осенью 2022 года появились щит-маски.

Вирус мутировал еще несколько раз. На данный момент процент смертности застыл на отметке тридцать три процента, а инкубационный период приблизился к двадцати четырём часам.

Люди, чья профессия позволяла удаленную работу, сидели по домам чуть ли не круглые сутки.

Потому что альтернативой стала мучительная смерть на аппарате ИВЛ или пожизненная одышка из-за дырявых лёгких.

Надежды больше нет

Олег всё-таки опоздал. Он прибыл на производство, когда часы на проходной показывали 9:14. Ну и фиг с ним. C директором всё-таки не совсем чужие люди. Да и давно было Олегу наплевать на такие мелочи.

На проходной в него тыкнули лазерным термометром, заставили проглотить полосатую пилюлю13, убедились, что с лицом видимых изменений не произошло, заставили расписаться в конторской книге и, наконец, пропустили. Вымывшись в служебном душе с антисептическим мылом, Олег облачился в стерильный халат, надел на волосы шапочку с резинкой, на ноги — бахилы и зашёл в цех: яркий, как операционная, смердящий, как химзавод.

Олег работал наклейщиком этикеток на производстве духов.

Вся банда уже была в сборе: Вертиглаз, Резкий, Индиферент и ещё несколько персонажей, которых мы упоминать не станем, потому что Олег с ними практически не общается. Первые трое всё-таки однокурсники, да и люди забавные.

— О, Голый 14явился! Когда-нибудь дождёшься волшебного пенделя, опоздун, — это беззлобно брякнул Вертиглаз.

Олега звали то Голым, то Вициным, то и вовсе — Голым Вициным.

Он ненавидел свою фамилию, и поэтому в ЗАГСе сначала сменил её, а потом поцеловал свою свежеиспечённую жену — и стал Каспером, а не Наговициным (именно из-за своей дурацкой фамилии он и не любил отличного советского актера).

Поздоровавшись с коллегами, Олег сел на рабочее кресло. Оно было развёрнуто к узенькому конвейеру, по которому ползла бесконечная шеренга флакончиков. Их расставлял на другом конце ленты Индифферент. Специальная машина с множеством комариных носов-дозаторов впрыскивала резко пахнущие духи. Задача Олега состояла в том, чтобы завинтить на горлышки крышечки и наклеить на них круглые этикетки с номером.

В фирме служили и люди, которые возились с настройкой дозаторных машин, и химики, разрабатывающие всё новые и новые ароматы, и множество других полезных людей.

Бригада, в которой трудился Олег, завинчивала крышечки и наклеивала этикетки.

И Олега это полностью устраивало. Он погружался в безмысленный транс, который помогал убивать ненавистное время.

Косой Вертиглаз, как всегда, горбился, выпятив губы. Резкий чрезмерно суетился и дергался. А Индифферент нацепил на лицо привычную маску коматозника — и только его руки сновали как угорелые. Пузырёк. Лента. Пузырёк. Лента. Пузырёк. Лента.

На одном из столов у стены цеха привычно бубнило радио. Его поставили, чтобы хоть немного скрасить быт сотрудников, и оно постоянно фонило — песнями, рекламой или новостями. Сейчас транслировали информационный блок. Олег вслушался.

«Сегодня законодательное собрание штата Флорида, легистратура (диктор заметно споткнулся о незнакомое слово), приняло закон о так называемой полисемье (Polyfamily Act, PFA). Согласно документу, отныне ячейка общества должна состоять минимум из четырёх экономически активных граждан. Хотя бы двое из них должны быть способны зачать потомство. Как сообщает The Washington Post (диктор сделал вид, что правильно артикулировал английское словосочетание), все участники полисемьи должны иметь разный цвет кожи и относиться к разным ветвям древа LGBTQ +. То есть быть геями, трансгендерами, лесбиянками, бодипозитивцами, феминистками и так далее. Источник настаивает, что очерёдность в данном перечислении и фигура умолчания «и т. д.» никак не дискриминируют все пятьдесят восемь ветвей древа LGBTQ+. Все они будут перечислены в бегущей строке.

Взамен полисемья обязуется зачать (или усыновить) не менее четырёх детей (коэффициент рассчитывается индивидуально исходя из десятка параметров). Источник сообщает, что принятый закон уже вызвал по стране множество одиночных пикетов и несколько массовых протестов. Количество пострадавших оценивается в 1488 человек. Убиты 39 граждан. Данные о жертвах предоставил «штаб оперативных инициатив во спасение великой Америки».

В конце новости диктор чихнул и большинство сотрудников цеха, как заметил Олег, вздрогнули.

Родион Дмитриевич относился в такому типу людей, которые всегда заходят впереди себя, ну, знаете, такое странное ощущение, что человек уже здесь, тогда как появится он только через секунду-две. Наверное, это эго в нём не помещалось и окружало требовательной аурой.

Подчинённые звали его РоДимыч, о чём директор, конечно же, знал, но не сердился. Во время корпоративов сотрудники всегда поднимали универсальный тост. Самый пьяный кричал: «За РоДимыча!» И нестройный хор подхватывал: «За него, родимого!»

Это был плечистый коренастый гигант той редкой белобрысости, которая еще не делает человека альбиносом, но держит на грани. Поэтому когда РоДимыч нервничал, злился или пребывал в сильном веселье, его лицо покрывалось красными пятнами. Происходило это часто, потому что директор был жизнерадостным и эмоциональным типом. Правильные черты настоящего арийца, бычья шея, но почему-то музыкальные руки с длинными нервными пальцами.

Сейчас он был одет в серо-синий клетчатый костюм-тройку с бухгалтерскими нашивками на локтях. Точнее, в двойку — потому что пиджак и жилетка были, а брюки из комплекта он заменил на оранжевые джинсы. Рубашка фисташкового цвета, с золотыми запонками. Синий галстук. Завершали картину дорогие серо-синие кроссовки. Босс тащил на буксире чуть ли не брата — тоже светловолосого и плечистого, вот только наголову выше ростом и с такой голливудской улыбкой на фотомодельном лице, что хотелось вырезать и повесить на стенку. Жаль, крови будет много.

— Пацаны, я вам новенького привел. Это Паша Заречный. Будет работать с вами. Прошу любить и жаловать, сильно не обижайте. Ну, и введите в курс дела, что ли! — директор вытолкнул новичка вперед. Тот улыбался, кивал и так широко расставил руки, словно хотел всех обнять и прижать к сердцу. Подскочил Резкий с Вертиглазом. Вместе они отвели новенького, который выглядел в цехе так же уместно, как балерина в борделе, знакомиться со служебными обязанностями.

«И одет ещё в эдакий кэжуал» — мысленно сплюнул Олег. Новичок ему сразу не понравился. У Каспера родилось стойкое ощущение, что не судьба Заречному остаться в его жизни разговаривающей декорацией, ох не судьба.

РоДимыч поискал глазами Олега, нашёл и велел на пять минут в кабинет. Олег остановил конвейер. Индифферент на том конце ленты замер, будто выключился.

Робкая надежда сменялась глухим отчаянием, и наборот — как сердце-то прыгает, — пока Олег шёл куда звали.

В кабинете шеф тут же плюхнулся на потёртое кожаное кресло, водрузил ноги на стол, достал из ящика стола толстую сигару, отщипнул кончик и закурил.

Олег было открыл рот, но шеф замахал ладонью.

Каспер сел на стул.

— Не-не-не-не-не! — пустился с места в карьер шеф. — Сначала поговорим о том, что нужно мне. Если начнём с тебя, ты опять разнюнишься, пустишь соплю и испортишь всё удовольствие. Так что говори — есть чего?