Букреев Владимирович - Искусственный свет Страница 10

Джейн, посчитав что увидела уже достаточно, выскочила из машины и открыла заднюю дверь. Сбросив с дочери ремень безопасности, она схватила ее на руки и побежала прочь, как можно дальше от этого кошмара.

Оливия, заглядывая через плечо матери, увидела, как парящий в воздухе незнакомец, вытащил из разрезанного автомобиля, представительного мужчину в сером костюме. Крепко схватив за шею, существо подняло его на уровень своих глаз. Мгновение, и строгий костюм вспыхнул синим пламенем. Объятый пламенем человек, стал содрогаться от боли. Если бы не стальная хватка руки, испещренной сияющими трещинками, на его шее, он кричал бы, кричал пока не разорвал в кровь голосовые связки.

– Мама, они подожгли дядю – серьезным голоском сказала девочка, глядя как полыхающий мужчина, конвульсивно содрогается, вися в воздухе.

– Оли, не смотри! Закрой глаза! – крикнула Джейн через плечо, и, не сбавляя скорости, обежала стороной стоящего посреди дороги и таращившего глаза, зеваку. Завернув за угол высокого здания из красного кирпича, она добежала до его противоположного угла. Остановившись у выхода из переулка, Джейн наконец опустила Оливию на землю.

Заметив, что белокурая малышка едва сдерживает слезы, и уже начинает хлюпать носом, она присела перед ней и обхватив ее мордашку обеими ладонями, тихо произнесла:

– Послушай, с тобой всё будет в порядке, никто тебя не тронет. Я обещаю. Ты ведь веришь мне?

Девочка неуверенно кивнула, и Джейн, приблизив лицо, чмокнула дочь в носик, и крепко сжала ее ладонь.

– Ты просто держи мою руку и не отпускай, поняла?

Оливия в ответ коротко улыбнулась. Ей было страшно, но она знала, что мама всегда найдет выход из любого положения.

– Вот и … – не успела договорить Джейн, как вдруг почувствовала острую боль в правой руке и к своему ужасу увидела, как она, в локтевом соединении, отделяется от своей хозяйки. Но оторванная необъяснимым образом конечность напугала ее не так сильно, как то, что она увидела, когда повернулась к дочери. Больше чем ее собственная боль, ее испугал взгляд Оливии. Непонимающий, растерянный, он прямо на глазах Джейн наполнялся ужасом, и он, переливаясь через край, заглатывал девочку целиком, вместе с ее светлыми глазами и белокурой кудрявой головкой.

– Не смотри – успела выкрикнуть Джейн, прежде чем она, на глазах дочери, вспыхнула словно рождественская свеча. Но Оливия, парализованная ужасом, не могла не смотреть. Она по-прежнему держала отрубленную полыхающим клинком руку матери в своей ладошке и, давясь рыданиями смотрела как её мать, крича изо всех сил, сгорает заживо.

– Господи, Оливия, не смотри, не смотри – верещала Джейн диким голосом. Даже на последнем издыхании она думала лишь о том, что сейчас чувствовала ее маленькая дочь. Изворачиваясь и исступленно визжа, она до самого конца думала лишь о своей маленькой Оливии. И будь Господь милосерден, он бы не стал так испытывать маленькую девочку, будь он милосерден, он бы позволил шестилетней Оливии упасть без сознания прямо в переулке. Но она не падала. Она твердо стояла на своих маленьких бледных ножках и смотрела, чувствуя, как что-то внутри нее со страшным треском рушится на мелкие части.

Глава 2 «На другой стороне»

Микроавтобус тихо шуршал рифлеными покрышками по мокрой дороге. Дождь, снова припустив, изо всех сил барабанил по крыше, а слабые фары едва освещали разбитую дорогу. Дерек примостился на углу одной из скамеек в фургоне. Отсутствующий взгляд его был устремлен в одну точку – он смотрел на бугорок ржавчины, которого касался носок его сапога. Энди с Джеком, изредка похрапывая в противоположном углу, нарушали тишину, которая висела в салоне микроавтобуса последние два часа. Элли со Стивом, как и Дерек молчали. Снайпер уже начинал клевать носом, вздрагивая лишь на резких поворотах.

Наводчика самого неудержимо клонило в сон. Он повернулся к маленькому тонированному пуленепробиваемому окошку в борту микроавтобуса и, преодолевая дрёму, стал осматривать окрестности маленького пустого городка, через который они сейчас проезжали.

Брошенный, он пустовал уже, наверное, несколько лет. Дороги и тротуары были все в глубоких трещинах, из которых к небу тянулись голые кустарники и маленькие, искорёженные деревца. То тут то там можно было увидеть брошенные в панике, проржавевшие насквозь, автомобили со спущенными от времени, колесами. Нависающие со всех сторон, железобетонные высотки напоминали огромных, могучих, но брошенных на произвол судьбы исполинов, которые растерянно смотрели за горизонт, в ожидании что люди вот-вот вернутся, и кипучая, полная деятельности, жизнь, вернётся вместе с ними.

Но конечно никто в здравом уме никогда бы добровольно сюда не возвратился. Шесть лет назад этот небольшой городишко был выбран мишенью для ядерного удара Северной Федерации – содружества стран, во главе которых стояла бывшая Россия. Жителей успели эвакуировать ещё до того, как ядерная бомба покинула территорию северян (безупречно сработала разведка Северо-Атлантического Альянса). Вся страна замерла в ожидании страшного, но упавшая в центре городка, бомба, не произвела взрыва. После этого ещё целых два дня никто не смел приблизиться к неразорвавшейся боеголовке. Пока из столицы ехали специалисты по деактивации ядерных снарядов, даже мародеры не решались пересечь черту города, чтобы поживиться наспех оставленными припасами и вещами. Прибывшим на место специалистам пришлось потратить довольно много времени, прежде чем они смогли отправить подробный отчет в столицу. Не активировавшийся заряд ядерной бомбы имел сложный молекулярный состав, не применявшийся ранее, и мог разорваться в любое мгновение. Помимо всего прочего, северяне установили на бомбу сложную защиту, которую, не активировав заряд, не смог бы снять никто – даже сами создатели этого оружия. Было принято решение оставить бомбу на месте и накрыть ее тяжёлым стальным куполом, обшитым внутри толстыми свинцовыми пластинами. Городок же был отныне обозначен на всех картах мира как запретное для проживания место.

Заросший зеленью и обветшалый, он служил приютом для растущего день ото дня, безработного и бездомного населения конвульсирующей в экономической агонии государства. Борясь с нехваткой ресурсов, Северо-Атлантическй Альянс отправлял целые эшелоны военнослужащих на помощь Конклаву, который оборонялся от налётов разрозненных государств Ближнего Востока. Все как одно, именующие себя странами Пустынь, они, помимо войны с Конклавом вели и собственные междоусобные войны, что хоть немного, но ослабляло их набеги.

Тяжело вздохнув, наводчик отвернулся от окна. В голове его роились беспокойные мысли, и он, пытаясь их отогнать, взглянул на сидевшую напротив разведчицу.

Элли держала в руках небольшой пульт управления координирующей системой «Аргус». Дерек еще ни разу не видел эту новейшую разработку в деле, но принципы ее работы были известны каждому в подразделении. Большое количество – порядка двухсот маленьких, размером с человеческий глаз, шариков, покрытых пуленепробиваемым, синтетическим аналогом стекла, было упаковано в рюкзак разведчицы. Эти небольшие прозрачные резервуары несли в себе мощнейшие радары и сканеры, необходимые для определения наличия как физических, так и ментальных тел. Активировав систему, Элли выпускала эти шарики в нужном направлении, и они, плавно паря в воздухе за счёт встроенных антигравитаторов, выдавали, нужную разведчице, информацию об окружающей обстановке.

Девушка, судя по всему, занималась сейчас доводкой и калибровкой системы. Торчащий из ее ушной раковины наушник говорил о том, что она полностью погружена в дело. Элли всегда вдевала в ухо наушник, едва кто-то начинал мешать ей работать, а со временем она стала делать это, приступая к любому занятию, требующему маломальского сосредоточения.

Разведчица конечно нравилась Дереку, и он понимал, что она давно это заметила. Но также он и осознавал то, что она слишком хороша для него. Умная и решительная, она всегда держалась уверенно и собранно, и за все те два месяца, что он был в подразделении, она ни разу не дала ему засомневаться в своей компетентности. Казалось она знает всё, чего ни коснись, на любой вопрос у нее всегда готов ответ, но при всем при этом она не теряла своей милой очаровательности. Дерек не мог объяснить почему, но его со страшной силой влекло к ней, хотя он в общем на дух не переносил правильных девочек. Ему больше нравились разбитные горе-девчонки, пьющие и ругающиеся матом напропалую. В их глазах он видел, пусть и горькую, но правду, правду окружающей действительности. А Элли, она казалось жила в какой-то отстраненности от всего что происходило вокруг. Жила в своем маленьком мирке, где для таких как он никогда не найдётся места.