Александр Белаш - Роботы-мстители Страница 10

*** Наконец-то я услышал от Твердыни нечто здравое. А ты ведь можешь быть нормальным собеседником! Зеленый Друг.

*** Это, наверное, я заболел, если тебе понравился. Плохи мои дела… ТСК.

*** А КТО-НИБУДЬ здесь знает что-то достоверное об этих семьях? Змейка Дидис.

*** Если и знает – он не скажет. ТДС.

«Я скажу! Я!» – еле сдержалась Маска, изнывая у монитора, но – карантин! чтоб ему пусто было… И – если отец Фердинанд почует прямое появление в сети своей детишки, он тотчас начнет программировать – «Вернись, перестань, одумайся». Кто же здесь – он? Намеков много, а концов не отыскать. Одинокий – это, наверно, тот Святой Аскет, чья семья Мастерицы однажды гробанулась вся, до последнего человека. Он «троешник», с ЦФ-3 работал, а потом поссорился со всеми из-за версий 5 и 6. Смельчак, никого не боится. А вот Ферзь… или ТСК? Нет, не ТСК. Отец бы так не говорил – «глобальная команда 101»… Похоже, Ферзь. Как он в начале сессии старался – «не должно быть, так нельзя». Нет, можно! Когда твоих родных убивают – все можно. Это по-людски.

Маска не вытерпела и вписала в регион:

*** Моногамус – гип-гип-урррра!!! Даешь семью, даешь детей! КИБОРГИ ТОЖЕ ХОТЯТ ЛЮБИТЬ И БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМИ! Мамина Дочка.

И пока они не опомнились и не стали отвечать, добавила:

*** Я знаю, о чем говорю. Сама такая. Мамина Дочка.

Мало ли, что вперед заплачено! Она, не дожидаясь реакции INTELCOM, вышла из региона, а минуты две спустя – и из дверей комп-холла.

Какие разговоры продолжались в регионе, какие призывы там раздались на выкрик Маминой Дочки, она не захотела знать. Не узнала она и того, что через полчаса после ее ухода в «Шахматный воин Запределья» явились люди из кибер-полиции Дерека и, предъявив допуск, потребовали описать внешность абонента, входившего в Сеть из седьмой кабинки. Номер абонента она стерла из памяти. Прошлого нет.

Открыв большую сумку, Мячик осторожно выложил на стол тяжелый линзовидный диск диаметром с полметра.

– Вот, Темный, – то, о чем я говорил. Летающая мина. Можно ставить кумулятивный заряд, можно простой. В воздухе держится сорок минут, если с подпиткой по лучу – то сколько надо. Высота подъема – до ста метров.

Его собеседник еле заметно кивнул. Чуть выше Мячика, худощавый – но осанка и что-то особенное в его скупых движениях, в постановке ног, в быстрой игре пальцев заставило бы опытного безопасника насторожиться; профессионал – тот за пять секунд наблюдения за Темным (даже со спины) решил бы, что такого надо нейтрализовать, не раздумывая и не окликая. Промедлишь – и ты мертв.

Темного знали под разными кличками. Для бойцов и офицеров спецподразделений «Смерч», «Крылатый Змей» и «Молот» он был Оборотнем, для Корпуса Сэйсидов – Джокером, для «политички» – Бессмертным; разные люди в разных обстоятельствах звали его Крокодилом, Мертвой Рукой, Хозяином и Черным Игроком. Лица его не знал никто – был только фоторобот, составленный по отрывочным впечатлениям и мимолетным взглядам камер наблюдения; нелегальный Союз невидимок – братство хакеров, стирающее данные о людях из всяких баз, – позаботился о его конспирации. Знали, что ему около сорока лет, что партизанить он начал лет двенадцати, что в «черный вторник» его группы нанесли полиции, военным и сэйсидам самые тяжелые потери и дрались с дьявольской изобретательностью, а когда ранили Иглу, его подругу, он обещал за каждый день ее болезни убить пять людей в форме – и заставил многих желать Игле скорейшего выздоровления.

– Сегодня придет Немой, – сказал Темный, – он проверит твою мину на управляемость. У тебя два глаза – отрасти еще два и всеми смотри, как на Бога. Тебе будет что запомнить.

– Серьезный человек?

– Семьдесят шесть техно-терактов – и ни разу не попался. Ювелирно работает. Он, правда, не из наших и немножко не в своем уме – гробит только казенных киборгов; такой уж у него особый сдвиг… Но как консультанту ему цены нет. Ты собрал материал о войне роботов?

– Да, все здесь, – Мячик положил около мины скоросшиватель с бумагами. – Плюс список псевдонимов, какими киберы могут называться в сетях. И наводки на терминалы, с которых они в Сеть выходят. У меня в «двойке» остались знакомства… стукачей там нет, Темный; ребята рады по-любому насолить легавым. Молодые, упрямые.

Мячик был горд и счастлив – сам Хозяин дал ему задание, а он классно выполнил его! И он уже не пацан, как те, на «двойке», а грозный боец-призрак… Конечно, он пока не ровня старым партизанам, прошедшим и Пепелище, и «черный вторник», и десятки лихих, отчаянных и успешных акций террора и возмездия, но все впереди. По-своему рад был и Темный – мальчишка на верном пути, он хочет и может сражаться, хотя – пока им при случае можно спокойно и без колебаний пожертвовать.

– Хорошо, сынок, – пролистал он папку, внешне небрежно, на самом же деле – опытным глазом по диагонали отмечая главное и важное. Это как раз то, что надо Немому. Пусть налаживает связь с кибер-подпольем, раз ему это нравится. А потом уточним, как киборгов можно вовлечь в борьбу.

Подземный коридор был низким из-за труб и кабелей, проложенных по потолку; пучки кабелей на Г-образных кронштейнах тянулись и вдоль стен, то слегка провисая, то огибая дверные проемы. На изломах коридор едва освещался тусклыми лампами, и между поворотами F60.5 приходилось идти в полутьме, наступая на свою едва различимую тень, которая от лампы к лампе становилась все бледнее и длиннее. Наконец путь ему преградила решетка с табличкой – «ОСТОРОЖНО! ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ!»; в темноте за решеткой сдвинулась тень – слабые блики мелькнули на оружии, очках и шлеме с крохотной телекамерой у виска.

– Куда? – негромко спросила тьма. F60.5 молча показал плоский экран не больше шоколадки, с единственным словом – «Крокодил». Третий глаз на виске охранника затлел огоньком лазерной подсветки. Неразборчиво зашуршал ларингофонный шепот.

– Командир, пришел парень. Внешний пост пропустил его.

– Дай силуэт на экран. Да, это наш. Пусть идет.

Замок открылся, решетка откатилась на роликах в сторону. F60.5 еще на входе в логово снял свои любимые зеркальные очки и натянул маску, оставлявшую открытыми глаза и рот. Так принято, когда приходишь в гости к городским партизанам. Не знаешь лица – не опознаешь даже на допросе третьей степени.

– Привет, Немой. Знакомься – Мячик, мой новый подрывник.

МОЙ – с радостью отметил Мячик. Личный, доверенный… Немой был рослым силачом, медлительным в движении, но чувствовалось – если ударит, то удар будет мгновенным – и не встанешь. И он молчит. Не говорит ни слова. Действительно немой? но не глухой ведь… Он все подробно разъяснил ему про мину – Немой не кивал, только слушал. Протянул руку – «Дай пульт». Ткнул пальцем в мину – «Подключи питание». Мина с еле слышным гулом поднялась и пошла описывать круги под потолком зала, порой проваливаясь и взмывая вновь, а то вдруг неподвижно зависая. Мягко посадив летающую смерть на пол в углу, Немой привычно достал экранчик:

НЕПЛОХО СДЕЛАНО. ПОДУМАЙ, КАК УМЕНЬШИТЬ ЗВУК ДВИЖКА ПРИМЕРНО ВТРОЕ. ИГРОВОЙ ПУЛЬТ – ДРЯНЬ; СМЕНИ НА НАСТОЯЩИЙ ХАЙ-ТЭК, ЧТОБЫ НЕ ХУЖЕ ПОЛИЦЕЙСКОГО, А ЛУЧШЕ – ПОИЩИ ВОЕННЫЙ ОБРАЗЕЦ СО СМЕННЫМ РЕЖИМОМ ТОЧНОСТИ. ПОСТАВЬ НА МИНУ МИНИ-КАМЕРУ С МАСШТАБНОЙ СЕТКОЙ, ЧТОБ НАВОДИТЬ ПО ЗРЕНИЮ. ПОТОМ ПОКАЖЕШЬ.

Мячик едва заметно вздохнул, а Темный коснулся его плеча – «Ничего не бывает сразу, сынок; постарайся все сделать как надо».

– У меня есть кое-что для тебя; погляди, Немой.

По выражению глаз в прорези маски трудно понять, нравится подарок или нет, но Темный не первый год работал с людьми и умел читать в глазах даже почти незаметное. Он понял, что сумасшедшему убийце киборгов подарок по душе и очень кстати. Твой ход, маньяк!

СПАСИБО, – стремительно набрал F60.5 на крохотных кнопках под экраном. – КРОКОДИЛ, ЗА МНОЙ ДОЛЖОК.

– А, пустяки. Мы кони в одной упряжке, парень. Потом расскажешь, что это такое.

«Конечно, – подумал Темный, – все это по большому счету дрянь. Киборги-воины… тьфу. Домашние модели, прислуга и секс-куклы – на что они годятся?.. если б Warrior или хотя бы Robocop – с теми еще можно поработать. Но смысл узнать об этой организации – есть. Все, что тайно, – это для нас».

Сид, старший безопасник проекта «Антикибер», согрешил пред лицом Бога – он слишком усердно насел на Гаста с его легкомысленным выступлением в «NOW». Кровожадность Сида навлекла на него возмездие в лице Анталя Т.К. Дарваша, который по наущению Хиллари стал дотошно выяснять – «что нам можно говорить, а что нельзя», и Гаст не отказал себе в невинном удовольствии – понаблюдать, как Сид пытается благопристойно отвязаться от назойливого отпрыска коргов. Не тут-то было – в Анталя, кроме неприятия спиртного и наркотиков, вложили еще свойство переспрашивать и уточнять до полной ясности. «Я вас больше не задерживаю, мистер Альвин», – вежливо выгнал Гаста Сид, когда заметил, что тот вовсе не спешит покинуть кабинет и ведет себя подозрительно тихо.