ЗОЛОТОЕ ТОПЛИВО - Иван Сергеевич Воробьев Страница 16

Совсем неудивительно, что еврейские пророки и мужи Божии зачастую уходили в горы. Иногда тишь и пустошь способствуют тому, что человек, разобравшись с головой, может перейти к целительной работе для своего сердца. Особенно же целительно для сего центра жизни человеческого тела то, когда человек таким, какой он есть, приходит пусть даже не в молитве, а лишь в безмолвном смирении к Творцу всего живого и сущего, стоя перед Ним на коленях и духом, обитающим в нём и соединяющим с Богом, воздавая Тому славу. Но и безмолвие не будет продолжаться вечно, когда та любовь, что нисходит к жаждущему искателю от Вездесущего Господа, перельёт у первого через край и станет говорить.

Тальвер отчасти знал Его – своего Творца. Но он даже не подозревал, насколько оно благотворно могло повлиять на него: приблизиться к Нему как к самому что ни на есть родному, но не плоти, Небесному Отцу.

Так порой бывает, что человеку нужно остановиться и познать Бога в том, в чём он находится и пребывает, и сей тогда найдёт, что не так далёк от Него, как оно могло казаться. Так и в случае Тальвера. Господь был особенно близок к нему, так как Он близок ко всем сокрушённым сердцем. И потому у Тальвера не просто имелась неординарная способность любить, но Онимбиец прямо-таки дышал этой любовью временами.

И это дивное состояние тихой, неслышимой волной снова накатило на него, и тогда Тальвер, он же Тальвиг, он же небесный принц, раскрыл свои уста и, обратив свой взор на Фетиль, запел:

Бывало так, что много падал и вставал,

И так уж сильно я от жизни сей устал!

Но ты в неё впустила столько красок!

Я говорю: всё, хватит масок!

Довольно на себя их примерять,

Я лучше буду зло из памяти стирать,

Да, всё то зло, что жить мне не давало,

Но что же душу мою так вот взволновало?!

О, это ты, мой ангел столь прекрасный,

В любви своей невероятно страстный!

Твоя любовь проникла в сердце волной света,

Жду не дождусь прекрасного я лета,

Когда смогу от всех невзгод я отдохнуть,

И в жизнь мою смогла уж ты вдохнуть

То дивное, что силой одаряет,

Любовь твоя всечасно озаряет

То тёмное, не видело что свет,

В душе моей сойдёт оно на нет!

Тальвер спел эту песню в стиле русского романса на своём языке. Фетиль, хотя и не знала тех слов, что молвил ей возлюбленный, осталась в восторге от того, как тот чисто и выразительно исполнял столь искреннюю и исполненную добром и прекрасную её внутренним миром песню. Если бы кто из спутников Онимбийца разговаривал на родном языке Тальвера, то непременно бы нашёл содержание любовного признания более чем изящным и очаровательным. Умиротворённая Фетиль прильнула, взяв мужа своих страстей под локоть, к милому и дорогому ей человеку. Сам Тальвер, как и она, почувствовал себя в тот момент сказочно счастливым.

К сожалению, счастье обоих продолжалось недолго. Причиной тому стал внезапно случившийся обвал.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Упс… – Многозначительно произнёс Кириокас. – Айван, твоя интуиция в этот раз подвела нас.

– Да уж. – С досадой согласился тот. – Но назад так-то поворачивать неохота…

– А что делать?

– Для нас могут стать решающими нашу судьбу какие-то пятнадцать минут. Что если жрецы уже в пещере?

– Возможно. – Не стал отрицать, почесав затылок, Кириокас.

– А нельзя постараться прорубить отверстие в скале? – Спросила Фетиль.

– Это дело непростое, но возможное. – Ответил Айван.

– Ты уверен? – Кириокас пришёл в некоторое изумление от сказанного своим товарищем. – Мы же не знаем.

– Да обвал, сразу видно, не такой уж и большой. – Стал убеждать друга Айван, после чего прислонился ухом к возникшей совсем недавно перед героями стене. – Чувствую слабую вибрацию. Значит, поверхность совсем близко.

– То есть…

– В таком случае будем бороться не с самим обвалом, а постараемся выкопать дыру прямо наверх.

– Как скажешь. – Кириокас решил не возражать старому приятелю.

И правильно сделал. Проход наверх с помощью кирок был произведён примерно за те пятнадцать минут, про которые говорил Айван. Несмотря на то, что на наклонной поверхности нагромождения камней с песком работать было неудобно, всё же охотники справились со своей задачей.

– Фетиль! – Тальвер, поднявшись вслед за двумя мужчинами, подал руку даме.

На лугу, открывшемся героям, паслось стадо овец.

– Как красиво тут! – Восторженно промолвила Фетиль.

– Да. – Ответил Тальвер.

– Что ж, не видно никого. – Айван, осмотревшись кругом, сделал сие заключение. – Вот пастух только неподалёку.

– Подойти к нему? – Спросил Кириокас.

– Зачем? – Айван с недоумением посмотрел на друга.

– Мы можем дать ему пару золотых, а он в свою очередь, если к нему придут жрецы, даст неверное указание о нашем движении. А то гляди спалит запросто. Так что я думаю, вместо того, чтобы брать его в плен, лучше договориться.

– Овцу у него ещё возьмём одну. – Прибавил Айван, поняв рассуждения Кириокаса. – Бедная Фетиль, должно быть, измоталась.

– Овца для перевозки людей? – Засмеялся Кириокас. – Это что-то новое.

– Да что вы, мужчины! – Вмешалась сама Фетиль. – Я и так…

– Да ты из нас самая легкая. – Пояснил Айван. – Определённое расстояние-то барашек сможет пронести тебя точно.

– Ну ладно…

– Следы ведут туда. – Указал Фейрон Красстихгу на мятую траву.

– Вижу. Я слышал, ты Её Высочеством захотел овладеть? – Обратился тот к охваченному страстью мужчине.

– Да. – Улыбнувшись и кивнув головой, подтвердил жрец.

– Слишком влюблённые не всегда слишком надёжные люди. – Заметил ученик Аддеваля.

– Это вам ваш господин такое внушил?

– Хмм, а ты умеешь отвечать дерзко и уверенно. – Одобрил Красстихг. – Не бойся. Пока я тебе и твоему другу вполне доверяю. Но сейчас не об этом. Пока ищем наших других монохромных друзей.

– Ну что, Фетиль, как тебе сидится? – Поинтересовался у девушки Тальвер.

– Да неплохо. – Ответила та, придерживаясь за поднятую кверху ладонь названного мужа, чтобы не упасть ненароком с большого барана в густой белой шубе.

– Неплохой пастух. – Заметил Кириокас. – Правда, Айван? не стал брать дорого…

– Ну да, а то глядишь, и ещё пригодятся нам с тобой эти деньги. – Согласился Айван.

И в этом он был прав. Как сказано: за всё отвечает серебро. С этим не поспоришь. Правда, сейчас никто не стал брать себе в голову, что кто только что сказал. А знали бы эти двое, что деньги значили в мире Тальвера! Всем известно, что достаточное количество денег может удовлетворить все греховные прихоти: и похоть