Юрий Самусь - Укус скорпиона Страница 19

– Ну да, конечно, вряд ли кто-то мог рассказать вам о предстоящей работе.

– Совершенно верно. Мне только намекнули, что это как-то связано с вирталом.

– Разумеется. Отдел, который я возглавляю, специализируется на ВР.

– Но тогда почему курьером? – с некоторой долей обиды в голосе, спросил я. – В этой области я не совсем дилетант.

– Ах, вот, что вас смутило, – улыбнулся Стэдфорд. – Это не то, что вы подумали. На какое-то время вам придется стать виртуальным курьером, в последствии же, в достаточной мере проявив себя, вы сможете перейти в исследовательский отдел.

– Что означает «виртуальный курьер»? – прямо спросил я.

– Хорошо, – вздохнул Стрэдфорд. – Придется потратить несколько минут, чтобы ввести вас в курс дела. Так, по крайней мере, будет честно. Хотя к работе вы приступите не раньше, чем через месяц, но должны же понимать, к чему вас готовят.

– Вот спасибо, – прижав руку к сердцу, сказал я.

– Бросьте. Это, в конце концов, и в моих интересах, – не пожелав уловить иронию в моих словах, ответил он. – Итак, если вам известно, в настоящее время почта, телефон и даже радиосвязь постепенно умирают. Их почти полностью вытеснила связь компьютерная. Это и дешевле, и удобней, и дает возможность видеоконтакта абонентов. Но увы, как и прежде, этот вид коммуникаций не защищен от прослушивания. Любой пакет информации можно перехватить и раскодировать.

– Это понятно, – кивнул я.

– Чтобы подобного не случилось, мы посылаем с особо секретными донесениями специального ВР-курьера. Так гораздо надежней, хотя, опять же, никто не застрахован от случайностей.

– Ясно, – задумчиво сказал я. – Курьер забирается в «саркофаг», и его личностная матрица, пройдя виртуальную реальность, проникает в нужную локальную сеть через Интернет или другую глобалку. Я правильно уловил суть дела?

– Почти. Только мы не можем рисковать, посылая в виртал личностную матрицу. Она ведь всего-навсего программный продукт, не способный видоизменяться.

– Что вы имеете ввиду под видоизменениями? – спросил я.

– Матрица не имеет нужной гибкости. Будучи однажды запрограммированной, она остается неизменной, пока не будет внесена корректировка извне. Курьер же может превращаться в виртуальных мирах во что угодно: в поток частиц, например, в любой одушевленный или неодушевленный предмет…

– Ничего не понимаю, – сознался я. – Как можно превратиться в поток частиц?

– Не знаю, – пожал плечами Стрэдфорд. – Никто этого точно не знает. Мы еще не разобрались до конца в механизме или, точнее, способности человеческого организма к трансформациям в виртуальной реальности.

– ЧТО?!!

Казалось, земля разверзлась под моими ногами. На миг перед глазами возникло изуродованное лицо Маргарет Тревор. Я вспомнил об угрызениях совести, терзавшихся меня все эти месяцы, вспомнил суд, скорый, но справедливый, и еще я вспомнил святую мою веру в то, что я свершил правое дело, спасая нашу цивилизацию от полного хаоса. И теперь вот этот, совершенно мне незнакомый человек говорит, что все было напрасно. Буднично и по-деловому говорит о проникновении людей в виртал.

О Боже, какой же я кретин! Самонадеянный, безмозглый кретин… На что я надеялся? Что вместе с мисс Трэвор умрет и ее тайна? Глупец! Уж если какая-то жадная стерва смогла в домашних условиях состряпать преобразователь, так почему я решил, что до этого не сможет додуматься кто-то другой? Конечно, в Древнем Риме при всем желании не смогли бы соорудить паровой двигатель, а в средние века, скажем, пулемет. Но существует ведь закон диалектики: «для каждого изобретения – свое время». И если уж это время пришло…

– Вам нехорошо? – голос Стрэдфорда донесся до меня словно из тумана.

– А? Д-да… Пожалуй. Устал. Пожалуй, устал. Столько переживаний…

– Ну, что ж, тогда отдыхайте. Располагайтесь как у себя дома.

– Но…

– Не волнуйтесь. Это комната для гостей.

– Я бы мог снять номер в гостинице.

– Это ни к чему. Тем более, что завтра вас отправят в Кэмп-Пири.

– Куда?

– Завтра все узнаете.

– Но я думал…

– Не торопите события. Для того, чтобы стать хорошим курьером, вам еще надо многому научиться. А теперь отдыхайте. Увидимся через месяц и тогда продолжим наш разговор.

Кэмп-Пири! Это резкое, острое, как клинок, слово для меня всегда будет ассоциироваться со сторожевыми вышками, провонявшей потом казармой, изнуряющей, вытягивающей все жилы жарой.

Кэмп-Пири! Это место, где заставляют забыть, что вы – человек, место, где вас стараются превратить в машину для убийства, марионетку, слепо выполняющую любые приказы кукловода-сержанта.

Кэмп-Пири! Это учебный центр ЦРУ, носящий конспиративное название «Ферма», и находящийся где-то в штате Вирджиния. О более точном его расположении я понятия не имею. Меня привезли в этот заброшенный на край мира уголок на вертолете, ночью, высадили посреди бетонного плаца, и вертушка тут же убралась восвояси.

Я долго вглядывался в ночную мглу, пока не разглядел неясные очертания каких-то строений, длинных и приземистых, сторожевые вышки и еще что-то вроде высоченных антенн или шестов. Было тихо. Только где-то приглушенно лаяли собаки. Но вскоре я различил звук шагов. Луч фонарика уперся мне в лицо, и я опять ослеп.

– Эндрю Хопкинс? – прорычал кто-то у меня над ухом.

Именно прорычал, так как человеческой речью это трудно было назвать.

– Да, – ответил я.

– Следуй за мной и смотри, не сверни себе шею. Не лишай меня удовольствия сделать это самому.

Я открыл было рот, но потом захлопнул и последовал за ярким лучом фонаря, словно моль, летящая на свет прожектора.

Так, молча мы шли несколько минут, пока не приблизились к одному из приземистых строений. Скрипнула дверь.

– Выберешь пустую койку и ложись дрыхнуть, – снова пророкотал противный голос. – Завтра тебе предстоит тяжелый денек.

Я опять промолчал, переступая порог. В ноздри ударил ужасный запах никогда-не-стиранных-носков, и я чуть не задохнулся. Сзади раздался громкий хохот, и дверь захлопнулась. Стало еще темнее. Я вытянул одну руку вперед, второй же зажал нос и медленно двинулся невесть куда, надеясь, что мне удастся не впаяться во что-нибудь лбом. Но надежды, как известно, это одно, а реальность – другое. Через несколько шагов я врезался головой во что-то тонкое и металлическое.

– Какого черта? – недовольно проворчал над моей головой сонный голос. – Смотри, куда прешься.

– Извините, – ответил я. – Темень, как в преисподней, а мне нужно как-то отыскать себе койку.

– Новенький, что ли?

– Угу.

– Залазь на нижнюю. Тут свободно.

– Огромное спасибо.

– Не за что…

Я поправил рукой матрац, твердую, как камень, подушку и удивленно спросил:

– А простыни?

– Сегодня не дадут. Спи так, а завтра получишь, – и сразу над головой раздался могучий храп.

Я лег, не раздеваясь. Шикарный костюм, подаренный мне Мактерри, остался в Лэнгли. Взамен него мне выдали пятнистую униформу цвета хаки да снабдили в придачу тяжеленными армейскими башмаками. Их, правда, перед тем как лечь, я снял. Попробуйте-ка уснуть с гирями на ногах.

Сон не шел долго. Я обдумывал услышанное от Стрэдфорда, прикидывал, каким образом могут взаимодействовать вымышленный и реальный миры. Не могло такого быть, но ведь было же! Сути происходящего понять я не мог, и это было неприятно. Я ворочался с боку на бок под тысячегласый храп и леденящие кровь стоны. Так, наверное, дремлют грешники в аду. С этой мыслью я и заснул.

Утром меня разбудили, наступив на руку. Я громко взвыл и с трудом разлепил веки. Шоколадная рожа, сверкая зубами, расплылась в широкой улыбке в нескольких дюймах от моего лица.

– Хватит дрыхнуть! – вымолвила она. – Подъем! Сержант не любит, когда опаздывают на утренний моцион.

Я ошалело крутил головой, ни черта не понимая: голые торсы, длинные черные трусы, скрип панцирных кроватей, топот кованных башмаков – где я? Негр тоже исчез, и я, сообразив, что остался в казарме совершенно один, тоже кинулся к двери сломя голову.

На плацу уже выстроились в шеренги несколько взводов, и я на миг растерялся, не зная куда бежать. Послышались резкие отрывистые команды, затем последовала короткая пауза, и тут же десятки голов повернулись в мою сторону. В небо рванулся разноголосый хохот, но его сразу же заглушил громкий рык:

– Молчать!

Я узнал голос встретивший меня ночью на этом плацу. Теперь появилась возможность разглядеть и его обладателя. Это был настоящий образец вояки: широкоплечий, приземистый, с крупным гориллоподобным лицом и наголо выбритым черепом – он на кого угодно мог навести страх. Прибавьте к этому массивную нижнюю челюсть, выпирающую далеко вперед, уши практически без мочек, прилепленные почти на темечке, маленькие серые глаза под бесцветными бровями – и тогда вы точно поймете, что перед вами сержант армии США. И я действительно не ошибся, на рукаве рубахи этой образины красовались сержантские нашивки.