Волки умирают молодыми (СИ) - Виктор Юрьевич Молчанов Страница 2

   Песня Долийских эльфов зазвучала почти неслышно. Огромный экран на стене гипер-молла расцвёл диковинными цветами, воздух наполнился ароматом каких-то новых духов. Все вокруг невольно замедляли свои движения. На то и рассчитана эльфийская музыка. И эльфийская реклама – тоже. Длинноухие даже не утруждаются переводить слова на общеарлемский, потому что «истинное искусство понятно без слов, а истинные чувства обмануть невозможно». И они, в общем-то, правы.

   Песни о любви поём,

   Век за веком мы вдвоём

   Чистоту свою храним

   В нашей грусти и любви...

   Горм понимал слова, потому что староэльфийским владел ещё с детства. Песня была завораживающей. Что-то похожее ему пела Биана, вечерами расчесывая его длинные волосы. В такие моменты вервольф был готов провести с ней Вечность. Вернее, ту её часть, которая отпущена оборотням. Он никогда не спрашивал, сколько Биане лет. Не хотел. Или боялся...

   Стоп! Допрыгался! Отвлёкся! Горм вновь обрёл контроль над собой, но было уже поздно. Одежда сползала с тела, ставшего вдруг хрупким и воздушным. Длину ушей Горм проверять не стал, рукам нашлось лучшее применение – поддерживать штаны, пока их хозяин дойдет до ближайшего магазина.

   Через десять минут на улице появился темноволосый эльф, одетый в традиционную тунику с длинными рукавами и мягкие узкие сапоги. Спрятав пакет со старой одеждой в пустой ящик за углом здания, Горм направился к ближайшему бару, куда он, впрочем, и ехал.

   Это место ему показала сама Биана. Не нарочно, просто так получилось. Как-то дела привели его в район эльфов, и, проезжая мимо, он увидел свою женщину в компании какого-то длинноухого красавчика. Тогда ему едва хватило выдержки не подойти и не рыкнуть, мол, а что ты здесь делаешь, любимая, и кто это рядом с тобой. Удержался. Вечером спросил Биану, где она была и чем занималась. Получив ответ про важную встречу с коллегой, Горм нисколько не успокоился, и через два дня знал про этого белоснежного парня всё.

   Полный внутреннего достоинства эльф-бармен воздвиг на стойку кружку с чем-то шипучим, пахнущим ягодами. «Вкусно, – подумал Горм, сделав глоток. – И почти плевать, что пойло явно синтезировано. Откуда в Арлеме, и даже в Элириуме, взяться лесным ягодам»...

   – Вижу свет жизни, Натаниэль, – произнес Горм форму ритуального эльфийского приветствия, излучая спокойствие и расположение.

   – Вижу и твой свет?... – в голосе белого эльфа бархатно прозвучали вопросительные интонации.

   – Горм.. Горменуэль, – вовремя сориентировался вервольф. – Мы не знакомы. Но я про тебя не раз слышал.

   – Как занятно. И в каком ключе?

   – Наследник уважаемой семьи, удачливый исследователь, руководитель научной лаборатории, – Горм пожал плечами, решив не упоминать про буйный нрав и длинный язык собеседника. – Бианэль не болтлива, но о некоторых, хм, достоинствах она не могла умолчать, – он решил рискнуть. Всё же она так улыбалась этому типчику...

   – Что?! – эльф аж подскочил, кровь ударила ему в лицо. – Эта дрянь марала моё имя?!

   – Нет-нет, – Горм изобразил озадаченность. – Упомянула в беседе. И я как раз хотел спросить, где мне её найти?

   – Рядом с её оборотнем, – чуть спокойнее, но с крайним презрением, процедил эльф. – Тьфу, гадость какая! Пять лет делить постель с лохматой зверюгой.

   Изо всех сил Горм силился молчать, изображая прохладное любопытство. Его собеседник потягивал уже третью кружку ягодного эля, и почти каждая его фраза становилась для вервольфа откровением.

   Оказалось, что Биана не просто работала в лаборатории. Она ещё до встречи с оборотнем была одним из ведущих специалистов. А прикидывалась-то простой лаборанткой! Тонкости её работы Горм не особо понял, захмелевший Натаниэль сыпал непонятными терминами, но главное вервольф уловил. И, если бы он сейчас был собой, то шерсть на его загривке давно стояла бы дыбом.

   – Она сначала просто подкармливала его стимуляторами и нано-герудами. Смотрела, как справляется организм вервольфа. Но потом просто помешалась на этом звере. Его гено-карта постоянно висела у неё над столом. Всё искала способ...

   – Способ чего?

   – Разделить с ним Вечность, – расстроенно выдохнул эльф. – Она, лучшая из лучших, отдала своё сердце немытой зверюге. И знала ведь, что долго он всё равно долго не проживёт. Мы с этими нано-герудами уже лет двести бьёмся. Работают отменно, но только на эльфах!

   – А на других, значит, нет?

   – Способность оборачиваться... – бормотал Натаниэль, уйдя в себя. – Да-да, в теории, это меняет всю структуру, делает её пластичной. Могло получиться...

   – Так что всё-таки случилось? – Горм вернул внимание эльфа. – Почему она пропала?

   – Потому что я её уволил! – эльф вскинул голову, его глаза полыхнули гневом. – Не каждый день я кому-то предлагаю разделить Вечность. За пять сотен лет меня ещё никто так не унижал! Она рассеялась мне в лицо, и сказала, что у меня нет ничего, что я смогу ей дать. Да уж! А волк, значит, может?... У него кроме байка и собственной шкуры что-нибудь есть? А я ей и положение в обществе, и средства на исследования, и лучшие гены Элириума... Но нет! Ушла! Да еще и фыркнула, мол, лучше всего сорок лет с ним, чем хоть день – со мной, – и тут же без паузы крикнул. – Бармен, прибавь музыку... тоска...

   – Тролли ездовые, ездовые тролли, – хит сезона зазвучал даже здесь, и Горм внутренне сжался. Вот сейчас начнут увеличиваться руки, потом ноги...

   – Песни о любви поём,

   Век за веком мы вдвоём, – зашептал он самому себе под нос, отвернувшись от стойки и сидящего рядом эльфа.

   – Тролли ездовые – лучшая езда, – надрывался динамик.

   – Чистоту свою храним

   В нашей грусти и любви, – Горм уже почти выкрикивал слова.

   Отравленное подсознание корёжило его тело в соответствии с двумя образами одновременно. Оно не знало, что эльфийское «стальное» лицо плохо сочетается с могучими тролльими конечностями. И тот и другой народ оказался бы от подобного отпрыска, появись он на свет естественным путём. Да и не скрещиваются расы, это ж и детям известно.

   – А!!! Мутант! – заверещал бармен и скрылся за пластиковой панелью.

   – Это мой мутант, мой глюк, – невозмутимо отрезал Натаниэль, погрузив туманный взгляд в стакан очередного фруктово-ягодного коктейля. – Вон! Вон! Возвращайся в Анталуйю!

   – Ладно, тогда я пошёл, – поднялся Горм, ещё растерянный и лихорадочно ищущий выход из положения. Однако, его память крепко ухватилась за незнакомый топоним.

   – Ну, иди-иди, – эльф брезгливо помахал ручкой, – Мерзавке Бианель скажи, что, может, я её и прощу... лет через сто. А раньше пусть и не думает возвращаться.