ЗОЛОТОЕ ТОПЛИВО - Иван Сергеевич Воробьев Страница 21

своей и с разбегу, в воздухе подхватив в надёжные объятия девушку, совершил отчаянный прыжок, опустившись на спину одного из страшных существ. Последнее начало неистово кричать, немного опустившись глубже в ущелье. Похоже, что для бедолаги такая нагрузка оказалась довольно неожиданной и нелегкой, но в конце прирученное вервью из длинной одежды Тальвера, вдетой удачно в рот «птичке», существо выпрямилось и продолжило движение.

– Как ты это сделал?! – Не своим голосом воскликнула ошарашенная Фетиль, с большим восторгом глядя на смелого мужчину, который предстал той особенно красивым с голым торсом.

– Представляешь, сам не знаю! – Признался любитель приключений. – Но мне это нравится!

– Мне тоже!

Удивительно, но столкнувшись со всеми опасностями и невзгодами на Земле, Тальвер уже не хотел кануть в космическую бездну. Что-то на этой планете привлекало мужчину, чем-то она притягивала его, будоражила ум. Почему-то на Онимбии он не чувствовал себя так уютно, как здесь. По-видимому, тут ему открылись новые возможности, о которых дома искатель восторгов и вдохновения мог только мечтать. Так ещё рядом была она – Фетиль.

Крылатые создания поражали своей грациозностью. У Тальвера и Фетили дух захватывал от катания на одном из столь внушительных монстров. Ряды острых мелких зубов в их клювах выглядели зловеще и будто бы указывали в первую очередь на кровожадность хищников, в то время как их гибкие и сильные перепончатые конечности – на их независимость. Страшные твари плавно двигались в воздухе, как суда ходят по воде. И эта очаровывающая способность чудовищных рептилий столь возвышенного и легкого полета не могла не вызвать восхищение у так внезапно оказавшихся среди них людей.

Да, невозможно описать тот восторг, который испытали Фетиль и Тальвер в тот момент, когда, находясь на волосок от смерти, они оторвались от своих преследователей, воссев на царственной рептилии. Сколько вдохновения и радости было у героев от этого момента!

Тальвер представил, какую бы он мог написать романтичную историю, вернувшись домой. Похоже, что это то, чего он желал всей душой; похоже, именно это то, что нужно сбившемуся однажды с пути искателю. Тальверу оставалось быть несказанно благодарным Вершителю его судьбы; каких бы ошибок он не совершил, любимцу провидения словно сходило с рук то, за что потерянный мужчина мог здорово поплатиться. Правда, то пришлось Тальверу в плюс, что он вполне оказался способным усвоить определенные уроки.

Как бы оно ни представлялось томительным и неприятным, а всем приходится проходить через школу жизни. Кто-то ленится и ни к чему не стремится; кто-то желает чего-то достичь, но ломается; кто-то же свою жажду по высшему предназначению, данному судьбой абсолютно любому, направляет на то, чтобы добраться до победного конца. Человек, который действительно хочет многого, не избежит тех трудностей, что побрезгуют обычным, ни на что не годным ленивцем. Зато испытания и невзгоды будут рады встретиться с тем, кто даст им достаточно мощный отпор, дабы их преодолеть. К сожалению, иной золотоискатель не найдёт нужную тропу в горных массивах, не наткнётся на богатый драгоценным металлом родник. Кроме терпения и выдержки обязательно должны присутствовать воля и способность двигаться по зову сердца. Тот мир, откуда прибыл Тальвер на чудесную планету Земля, сплошь кишел гнусными скептиками, завистниками, теми, кто ни пальцем не пошевелил ради чего-то существенного и стоящего внимания публики, но зато гораздыми верных своей мечте людей обсмеивать и сбивать с толку ещё не укрепившихся в своих намерениях детей света.

Тальвер находился на стороне сих последних. Космический путешественник верил, что он принадлежит чему-то необычному и великому. Он держался той истины, что человек живёт один раз в своём теле; после чего продолжает ли он существовать в ином мире или уходит куда-то во тьму, здесь Тальвер не силён был точно ответить для себя на данный вопрос, но зато полностью был уверен в первом. Да и даже если бы онимбиец не сомневался в существовании жизни после смерти, то тем не менее не отрёкся бы от приверженности той позиции, что в физическом измерении времени и пространства жизнь ему дана лишь единожды. Не сталось бы обратное слишком жестокой пыткой для тех, кому не безразличны вопросы мироздания и избранничества? С одной стороны, иной скажет, что наличие ада гораздо хуже, нежели перерождение, так называемая реинкарнация; с другой стороны, если последнее определено для всех, то какой смысл какому-нибудь мечтателю бороться с жизненными напастями, идти против течения, когда у него безграничное количество шансов и вариантов жить лучше? И сие есть глубокая сатанинская ложь. Не справившись с давлением судьбы в одном теле, в другом также не найдёт покоя любой из тех наивных людей, кто полагает, что подобного рода «телепортация» (как бы это назвал иной онимбиец) как-то облегчит его участь. Что же насчёт тех целеустремленных личностей, которые стремятся творить добро и вершить чудные деяния? Неужели им придётся скитаться среди всех житейских бурь тысячелетиями, пока не обретут покой? Да, Тальверу представленная картина точно бы не пришлась по вкусу. Хотя мужчина и не являлся христианином, а всё же склонялся на ту сторону, где победа и награда, преступление и наказание имели своё место. И хотя Тальверу трудно было согласиться с существованием ада, что-то тому подсказывало, что тут присутствует некое недоразумение. Тот, который любовью создал вселенную, Сам же отправляет пусть и самых закостенелых грешников в сие страшное место?

К слову говоря, сейчас стая птерозавров тоже направлялась не в самое уютное для древнейшего человека, но единственно возможное для жизни тому зимой обиталище, – пещеру. Когда чудовище, эксплуатированное людьми, опустилось достаточно низко, те на «раз, два, три!» спрыгнули на не слишком мягкую поверхность и едва не повредили себе ступни. Слава Богу, обошлось.

Первое, что пришло героям в голову, так это то, что они не прочь были узнать, куда пропали их друзья Айван и Кириокас. Путешествие со стаей хищных тварей хотя и осталось в их памяти как нечто увлекательное и захватывающее, однако это не лишало их того беспокойства, что с их верными спутниками не обязательно всё в порядке. Бог один ведает, что с ними. Оставшейся в сохранности и невредимости паре ничего не оставалось, как просто надеяться на лучшее.

Дело стало клонить к вечеру. Уставшие путники устроились под большим ветвистым деревом и прильнули друг к другу. Воздух витал чистый и свежий, совсем как живой, умиротворенный и тихий, он душевно убаюкивал изнуренную пару. Столь же легкой и ненавязчивой мелодией вторили этой колыбельной певучие, любвеобильные птицы, коих само призвание заключалось в том, чтобы наполнять сонное лесное пространство чудесной, сказочной