Александр Белаш - Роботы-мстители Страница 3

Универсал Рыбак дружил со всеми кланами, везде был принят и любим. Куда бы Звона и Косичку ни пустили отродясь, туда они входили с ним свободно, и Коса быстро выучила рукопожатие сталкеров – предплечье к предплечью, обхват пальцами под локтем.

– Хай-хай. Эти со мной.

– Ну как, получшало тебе? Привет. Ты красивая.

– Пошшшел ты…

Тупик – здесь не должно быть двери! Какая-то щель в стене, словно пролом… Семь шагов в темноте – и открывается ангар с останками машин, озаряемый сполохами плазменной горелки; парень, чернокожий от копоти, поднял с лица на лоб щиток – оказалось, это девчонка.

– Рыбак, привет. Кого привел?

– Свои. Дело большое, Пенка. Бензин у себя? И поспать бы.

– Без проблем; харчи отдай Храповику.

– А где Клипса?

– К ней друг из Вангера приехал; у нее медовый месяц, – лаконично ответила Пенка, опуская щиток. – Э, в сторону!

Горелка вновь завыла; по ангару, никого не смущаясь, прогрохотал трицикл в шипастых прибамбасах, и наездник в отливающей металлом коже поднял руку, приветствуя Рыбака. В апартаментах у Бензина было как в обычной вписке, но со сталкерским акцентом – дым вместо воздуха, мат вместо музыки, базар вместо чинных бесед. Толстенный Бензин зарычал в висячие усы:

– Рыбак, живой?!!

– Ты раньше сдохнешь, – дружески пожал Рыбак руку толщиной с ногу. – Мы ночевать.

– Да хоть на мой топчан.

– Бензин, надо наводку на летное горючее, – сев рядом, начала Коса. – Под технику на гравитяге.

– Такое не валяется, – Бензин любил деловой подход. – И у меня нет. За бутки можно найти. Сколько?

– Тонны полторы. Завтра к обеду деньги будут.

Бензин взглянул на Рыбака – «Не врет?» Хотя – Рыбак сам по себе надежная гарантия. Тот слабо кивнул – «Нормально, верь».

– Будет тебе горючка. С военной базы, первый сорт.

– Высший, – поправила Коса. – Самый лучший, не из списанного по сроку хранения. И не ниже LR-89.

«Разбирается, – Бензин с уважением почесался. – А я ее раньше с Рыбаком не видел… Очки-то у нее – с простыми стеклами, от брызг; из Химиков, похоже».

Марки горючего Косичка вычитала в файлах у Рикэрдо; для поджогов и бомб-зажигалок топливо LR не годилось, оно горело лишь с катализатором, в запальной камере с индуктивной обмоткой, а вот рассыпать его в помещении было равносильно небольшой газовой атаке.

Коса научилась кидать слова точно в цель. На нее сработала еще пара деталей – коса, заправленная ради конспирации в пакет, натянутый на голову до бровей, и грубая ремонтная куртка подземщика; это было в обычаях Смертников – защищать кожу от злой химии.

– По растворителям копаешься? – спросил Бензин как будто невзначай. Девки химичить не любят – личико, красота, и вдруг какие-нибудь язвы на руках, волосы выпадать начнут или зубы.

– Напалм, нитрокс, дефолианты, лакриматоры, – Косичка неторопливо загибала торчащие из кожаной перчатки пальцы, не сводя спокойных глаз с Бензина – «Ну, как тебе это понравится?» – Я не торгую, я их применяю. Борьба с паразитами и грызунами.

Бензину показалось, что в ангаре затопали сапогами сэйсиды. Вот так штучка! Нашел Рыбак, кого привести… и не отвяжешься теперь. У очкастой, поди, друзья один к одному – подрывники и снайперы; выгонишь ее сейчас или продашь легавым – через три дня со всем ангаром взлетишь в небо.

– Ты осторожно покупай, через посредников, – успокоила Коса. – А шутихи к фейерверку я беру в других местах.

– Рыбак, – покачал головой Бензин, – ты на старости лет…

Рыбаку не было и тридцати, но слова Бензина были ему к лицу.

– Прощальный салют, – сказал он. – Бензин, ты ведь умеешь покупать – другой бы уже пятый срок мотал, а ты все тут и вон какой мордоворот наел. Для меня, ладно?

И он был прав – хозяин потаенного ангара был до сих пор вне подозрений. Легально у него была фирма по утилизации железного старья.

– Ладно, только для тебя, чтоб тебе мягче спалось в гробу. По старой дружбе, Рыбачок.

Звон уже где-то звонил на свой лад, хвастаясь чужими подвигами; у него всегда и сразу находились собеседники и слушатели. Коса огляделась – свидетелей нет. Их не должно быть вовсе; надо быть уверенной даже в себе, что не выдашь. Она села поудобней – вроде задумалась – и вошла в «ручное» управление мозгом:

ЗДРАВСТВУЙ, МОЗГ.

ЗДРАВСТВУЙ, ХОЗЯИН. КАК САМОЧУВСТВИЕ? Я – МОЗГ PROTON A27, ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, И Я ГОТОВ К РАБОТЕ В ИЗБРАННОМ ТОБОЙ РЕЖИМЕ.

ТРЕХМЕРНЫЙ РЕЛЬЕФ МЕСТНОСТИ ЗА ДВА ЧАСА ДО ЭТОГО МОМЕНТА И ДО МОМЕНТА УХОДА ОТСЮДА – НАЙТИ. УПОМИНАНИЯ О «ВПИСКЕ БЕНЗИНА», ВСЕ – НАЙТИ, ОТМЕТИТЬ. ВНЕШНОСТЬ ОБЪЕКТА «БЕНЗИН» – НАЙТИ, ОТМЕТИТЬ.

НАЙДЕНЫ, ОТМЕТКИ ВВЕДЕНЫ.

СТИРАНИЕ ОТМЕЧЕННОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО КОМАНДЕ 25811.

ХОЗЯИН, ТЫ УВЕРЕН В НЕОБХОДИМОСТИ СТИРАНИЯ? ПОДТВЕРДИ, ПОЖАЛУЙСТА.

УВЕРЕН. ПОДТВЕРЖДАЮ.

– Что, спать охота? – Звон улыбался, потряхивая ее за рукав. – Ты сидя заснула…

Разумеется, Доран, ночевавший в клинике «Паннериц» под неусыпным наблюдением ассистентов Лео Орменда, не выспался. Сначала его выводили из панического состояния, потом погружали в гипноз с одновременной психокоррекцией, потом он опять испугался, когда включили музыку, напоминавшую прибой, и подошли к нему с накожным абсорбентом и газовой маской – будто нарочно захотели повторить его кошмар!.. В целом спал он часа четыре, на проводах, и встал совершенно разбитым. Прекрасное начало уик-энда!

Около 08.00 Доран подлетал к телецентру «Канал V». Вместо того чтобы посадить флаер на стоянку у подъезда, пилот принялся выписывать круг над крышей.

– Какого черта?! – дурное настроение полезло из Дорана злобным рыком; Сайлас молча потянул шефа за рукав и показал вниз, а пилоту сказал, приоткрыв переборку:

– Дай крен; он должен посмотреть на это.

Толпа кольцом окружала здание телецентра; с высоты видна была только плотная россыпь голов, щиты плакатов… Сайлас опустил стекло в дверце – снизу донеслись глухие, неразборчивые крики мегафона.

– Что это?

– Блокада, – флегматично ответил Сайлас. – Вчера это были пикеты – ты их заметил? – а сегодня в ночь нас осадили. Они требуют от тебя и директора публичных извинений. А у студии Эмбер были столкновения – они швыряли в стены пакеты с краской…

– Я спрашиваю – что это?! Кто?! – ярился Доран, словно хотел криком спугнуть толпу.

– Фанатики Энрика, кто же еще. Оказывается, их Церковь Друга может не только собирать полные стадионы и продавать комиксы. Они заявили, что не уйдут, пока…

Грубо оттеснив Сайласа, Доран опустил стекло пониже, набрал побольше слюны и смачно харкнул вниз, надеясь хоть в кого-нибудь попасть; взвихренный гравитором воздух отнес плевок великого обозревателя сильно в сторону. Дорану показалось, что он слабо выразил любовь к своим зрителям, и, высунув голову и руку из окна накрененного флаера, он заорал, показывая варлокерам оттопыренный средний палец:

– Вот вам, вот!! Крысы, манхло, помойные ублюдки!! Что, извиняться?! Да клал я на вас кучу дерьма!! Ага, руками машете?! Привет-привет, отбросы!!

– Директор просил сразу зайти к нему, – вмешался Сайлас. – Там еще с армией какие-то проблемы. Обещают привести в организованном порядке пару батальонов и выразить протест. Да, еще придут ветераны, инвалиды и всякие бабушки, вдовы героев – а может, уже и пришли.

Доран помрачнел и замолк. Теперь он не мог представить людей в униформе иначе, как одновременно с приступом колик и перебоями в сердце. Мысли шумно рвались в голову, наперебой предлагая – один лучше другого – планы передач и ток-шоу с глумлением над тупыми вояками, но их перекрывал тихий, медленный голос киборга в респираторе – «МЫ ИНОГДА БУДЕМ НАПОМИНАТЬ О СЕБЕ».

Отмахиваясь от невыполнимых мыслей об изощренной мести, Доран вышел на крышу телецентра и прыгучим шагом заспешил к лифту. Алтарь отечества с лежащим на нем основным инстинктом – ах, какой был перл!.. Солдатам скучно в их казармах, ветеранам скучно – а тут случай сойтись, почесать языки, поорать, выпить пива и постучать себя кулаком по медалям. Кому, если б не кинутый с экрана повод, нужны сейчас их подвиги столетней давности? Прошлого не существует… «НЕТ ВЧЕРАШНЕГО ДНЯ, И ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ НЕ БУДЕТ. ЕСТЬ ТОЛЬКО СЕЙЧАС», – как наяву, напомнил обо всем вчерашний истязатель, и Дорану чуть не сделалось дурно в лифтовой кабине – призрачный голос, тесные глухие стены без выхода и в зеркалах – ты с четырех сторон, с побледневшим лицом.

– Останови! – взмолился он; Сайлас вздернул брови:

– Мы еще не…

– ОСТАНОВИ!!! Сейчас же!!! Я кому сказал!! – отшвырнув заслонявшего кнопочную панель менеджера, Доран с силой вдавил «Экстренную остановку»; другие, бывшие в лифте, озадаченно переглянулись, пожимая плечами.

Выскочив на этаж, он бросился к стене-окну, прижался лбом к холодному стеклу; частое дыхание затуманило прозрачную гладь. Ффффуууу… вроде отпустило. Живая и больная память – как это ужасно!.. Он не задумался о том, что кому-то вот так же вспоминаются выстрелы, огонь и грохот поля боя, свист и удушье разгерметизации – как и всегда, он думал только о себе, единственном, любимом.