Михаэль Драу - Топливо Страница 31

Теперь слишком поздно. Машина с гулом закружилась вокруг своей оси, очерчивая в воздухе круги хвостом. Бехард оскалился в безумной улыбке и заорал:

— Ну, Кукольник, съел, ублюдок?!!

А потом, казалось, само солнце поглотило его.

Эр дернулся, пригнувшись, и рухнул на землю, немного оглушенный взрывом — вертолет разбился едва ли не в нескольких шагах от него.

Киборг тяжко попытался подняться, но в глазах стремительно потемнело, и шершавая почва уткнулась в щеку.

В голове плавали тени. Было пусто, тихо и прохладно. Гулко колотилось сердце где-то в глубине. Эр не знал, сколько времени он уже лежит вот так лицом вниз в сухой степи. Может быть, уже минули сутки.

На краю сознания послышались чужие голоса.

— Опа! Иди сюда! Смотри, чего тут у нас!

— Хм. Подумать только! Кого я вижу! Ну ладно, дорогуша, забрось его на байк и сваливаем отсюда…

Эр не думал ни о чем. Он не хотел сбрасывать оковы полуобморочного состояния. И не хотел ничего понимать. Но глаза приоткрылись словно против его воли.

Далеко вверху — хмурое темное небо. Чуть ближе — чье-то лицо, наполовину скрытое капюшоном. Эр различил черную вертикальную полоску на нижней губе и поблескивание ярко-зеленого огонька в тени капюшона. Незнакомец взглянул на него и ласково улыбнулся. Ласково — насколько позволяло полумеханическое лицо.

— О. Очнулся. Потерпи, дорогуша. Скоро будем дома, — проговорил Блисаргон и, продолжая вести байк, похлопал Эра по плечу своей механической рукой.

Мастер Шакс видел на мониторах, что в камере переноса творится что-то странное. Дэл. Дэл просто взбесился! Но зачем он пытался убить Велиара? Если предположить, что уволенный киборг попросту хотел отомстить, то почему не своему бывшему хозяину? Мастер послал разобраться с Дэлом нескольких своих солдат. Но так и не увидел на мониторах, как они вошли в камеру. Тем временем на мониторах разворачивалось совсем уж странное действо. В камере появился Кукольник. Потом Велиар бросился бежать. Бехард, его любовник- киборг, рванулся следом, а через некоторое время за ними последовал и Кукольник. И вернулся в камеру с Велиаром на руках. Мастер Шакс судорожно вздохнул. Велиар был весь в крови и не подавал признаков жизни. Его горло было покрыто ровными темными полосами страшных ран.

— Святые небеса! Да что же это?… — горестно простонал Мастер Шакс, схватив из ящика стола свой пистолет и бросившись из операторской рубки вниз, в камеру. Что он поделает против Бехарда и Кукольника? Но он не задумывался. Черт побери, делать надо хоть что-нибудь!

В коридоре перед камерой на полу валялось несколько мертвых охранников. Мастер Шакс старался не смотреть на кровавое месиво, в которое превратились их лица.

Когда он ворвался в камеру, в ней уже никого не было. Мастер Шакс позвал Принца несколько раз. Никакого ответа. Только гул вентилятора и сильный сквозняк из пролома в стене. Мастер осторожно высунулся и посмотрел по сторонам. Недалеко от пролома — кровавые потеки на стене.

Шакс сглотнул и совсем уж было собрался убраться отсюда восвояси, как вдруг отчетливо ощутил кисло-горький, липкий запах, доносящийся из конца коридора, где был расположен вентилятор. Мастер Шакс сделал несколько шагов в ту сторону. Преодолевая внезапно появившийся страх, ускорил шаги и вот уже бежал, шумно дыша и чувствуя, что сердце сжимается от чего-то ледяного, плохого, болезненного. Запах как будто знакомый.

Кайна он увидел сразу. Молодая химера пыталась приподняться, рычала и поскуливала, падала, ползая в луже собственной крови.

Мастер выронил пистолет, бросился к своему «домашнему любимцу», приподнял его, осторожно поддерживая под лопатки. Кайн часто-часто и поверхностно дышал, со свистом, с розовой пеной на губах. Смотрел перепугано и одновременно с этим злобно. Злился сам на себя — что не может подняться и отомстить обидчикам. Больно. Больно. Не дышится.

Мастер Шакс закусил губу. Жалость сжала горло. Он любил эту химеру, которую создал своими собственными руками и вырастил. Кто его так? За что?

Кайн вздрогнул пару раз, всхрапнул, неловко сглотнув кровь, и вытянулся. Зрачки его сузились в продольную нитку. Мастер Шакс всхлипнул. Осторожно обнял мертвую химеру, погладил по черным спутанным лохмам. Было плохо. Ужасно плохо. Непонятно, что происходит. Почему все погибают?

Почему погибают все те, кто что-то значил?

За спиной — мягкие неслышные шаги. Мастер вздрогнул и обернулся.

— Акер, — проговорил он, разглядев подошедшего, — Кайн… Кайна убили…

В голосе была обида и жалость. Как жалко. Как больно. Пальцы бездумно перебирают черные пряди.

— Хм… Надо же, — произнес Акер, приближаясь и сунув руки в карманы, — Ну что ж, не повезло щенку. Впрочем, он был слишком глуп. Неудачный проект.

— Как ты можешь! — возмутился было Мастер Шакс, но химера перебила его:

— Прошу тебя, оставь эти сантименты! Убили — так убили. Туда ему и дорога. Сегодня погиб кое-кто и поважнее твоей любимой зверушки. Впрочем, это тоже не беда. Все идет как должно идти…

Мастер Шакс встал, чувствуя поднимающийся в душе страх. Что задумал Акер? Тем временем химера приблизилась, подошла вплотную. Мастер попятился, пока не уперся спиной в стену. Акер прижался к нему и почти тронул его губы своими. Прошептал:

— Трэйс…

Трэйс. Имя, данное при рождении. Забытое и не используемое. Мастер Шакс даже вздрогнул. Химера продолжала:

— Трэйс, все эти смерти — такие мелочи. Скоро все настолько изменится, что тебе станет не до них. Особенно не до Кайна.

«Ревнуешь?» — так и хотелось спросить. Ты был создан раньше, тебя любили когда-то. Даже спасли жизнь, хотя такая ошибка в геноме неминуемо должна была привести к смерти. Спасли кибер-имплантанты. Кукольник редко когда помогал кому-либо два раза. Но Мастеру Шаксу помог. Первый раз, когда излечил от топливной зависимости Блисаргона, второй раз — когда спас от смерти «бракованную» химеру по имени Акер. А потом появился Кайн. Мастер Шакс подумал, что своего молодого собрата Акер невзлюбил сразу.

— Это ты… ты его убил? — прошептал Мастер.

Химера прыснула со смеху. Или презрительно фыркнула.

— Вот еще! Слишком мелко. Неважно, кто его убил. Кайн вообще не важен. Важно только то, что ждет нас с тобой. Мир будет принадлежать не людям и не киборгам, хотя они уже начали консолидироваться, а химерам. Следующей ступени эволюции. И для начала…

Он прошептал в лицо Мастеру:

— Я хочу, чтобы мне принадлежал хотя бы этот мегаполис… И ты…

Мастер Шакс сжался, отчего-то отчетливо представив себя на поводке.

— Да что ты говоришь такое? Ты вообще соображаешь?…

— Да! — прервала его химера, — Даже лучше, чем ты думаешь. Я прекрасно осознаю, что говорю… Я хочу, чтобы ты стал слушаться меня во всем. А иначе…

Широкая жесткая ладонь осторожно легла на гладкую кожу шеи Шакса. Чуть царапнулись когти. Шакс быстро облизнул губы и торопливо, в отчаянии проговорил:

— Но что ты будешь делать без меня? Ты ничего не знаешь и не понимаешь! Тебе не будут подчиняться мои солдаты, и…

— Трэйс, Трэйс… — покачал головой Акер, — Как же ты наивен! Я живу с тобой слишком долго, чтобы узнать все, что нужно. Киборги меня не тронут, потому что я сам киборг. А волноваться о своей жизни тебе не стоит. Я не хочу причинять тебе зло и не трону тебя. Если не вынудишь…

Мастер молчал, затравленно глядя в серо-голубые немигающие глаза. Все бросили. Все предали. Дэл… Дэл защитил бы… Господи, как глупо он поступил, уволив своего лучшего солдата!.. Да и Кайн тоже дрался бы за своего хозяина до последнего. Но Кайн валяется в двух шагах мертвым.

Кстати, а что он вообще тут делал? Что за цепочки, прикрученные к трубам?…

Акер повернул его лицо к себе.

— Ты мой. Понятно?

Мастер Шакс прикрыл глаза. Химера прижалась колючей щекой к его шее, потерлась, как кошка, и прошептала:

— Тебе понравится принадлежать… мой хозяин…

Кукольник нашел идеальное место для проведения этой первой в своем роде операции. Здесь достаточно ресурсов, хотя лаборатории Мастера Шакса больше приспособлены к производству химер, а не крио-киборгов. Нужно большое количество энергии и жидкого кислорода. Для одного экземпляра хватит. Кукольник шел по узким коридорам, не обращая внимания на притихших работников лабораторий. Они прижимались к стенам, когда мимо них проплывала громадная черная фигура, несущая на руках тело Принца. Голова Велиара свесилась вниз и безвольно болталась. Одна рука, покрытая спекшейся кровью, так же покачивалась при ходьбе, и запястье было опущено, словно для поцелуя. Никто не остановил Кукольника и никто не помешал ему, когда он заперся в одном из отсеков.

Положив тело на стол, Кукольник аккуратно срезал с него одежду. Принц казался беззащитным и хрупким как никогда. Коллекционная игрушка.