Уильям Бартон - Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк Страница 32

На секунду Раис умолкает, потом продолжает:

— Я работаю уже двадцать пять лет. Когда я был моложе, у меня как-то раз было похожее дело. Ко мне обратилась женщина, которая после смерти родителей случайно обнаружила, что ее в свое время удочерили. Ее родители не знали, что малютку выкрали в Техасе у незаконных мексиканских иммигрантов. Женщина хотела найти своих кровных родителей, но ей не удавалось сделать это обычным путем. Она обратилась ко мне. Удочерили ее за сорок лет до этого. С тех пор прошло шестьдесят пять лет. Я поехал в Техас и в течение двух недель рылся в записях о рождениях и смертях в Мексике и приграничных районах. В конце концов я вернулся и вынужден был сказать женщине, что помочь ей не смогу. Она была безутешна.

Какое-то время Раис разглядывает свой большой палец.

— Я много лет обдумывал это дело. Это одна из тех проблем, которые пытаешься разрешить, даже когда знаешь, что не сможешь этого сделать. Я до сих пор иногда посылаю запросы по этому делу, если мне вдруг приходит на ум свежая идея. Даже, бывает, звоню. Сейчас я скажу вам то, что не смог сказать тогда той женщине: что сделано, то сделано. Вы молодой человек. Ваше прошлое не определяет раз навсегда вашего будущего. — Раис снова показывает на стену. На этот раз изображения исчезают. — Это не определяет вашу личность. Кем вы станете — зависит от вас.

Раис поднимается и жестом дает понять, что он закончил.

Фил тоже встает со стула.

— А та женщина нашла своих кровных родителей?

Раис улыбается.

— Нет, но мне удалось ее успокоить. Я женился на ней.

Когда Фил возвращается из Детройта, его поражает, какими слабыми выглядят родители. Дом кажется ему пустым. Они спрашивают его, что он собирается делать дальше, но он не знает, что ответить. У него есть небольшие сбережения, и машина все еще на ходу. Родители просят его остаться, но он отказывается. Он испытывает ощущение, что больше никогда не сможет здесь жить.

Действие III

Такое впечатление, что городок Порталес, штат Нью-Мексико, находится в другой стране. Здесь, в пустыне, на полпути между Санта-Фе и Лаббоком, названия городов больше похожи на насмешки: Кловис, Литтлфилд, Хаус, Флойд. До Розуэлла [37] всего час езды, и население Порталеса обсуждает НЛО и летающие тарелки так, словно речь идет о мойке машины или о посещении аптеки.

Фил оказался в Порталесе случайно. В Амарильо он вдруг понял, что до гор еще не меньше ста миль, и тут же решил ехать дальше на юго-запад. Машина у него перегрелась, сцепление вышло из строя. Стояла весна, кругом цвели цветы — вдоль дороги, перед домами из необожженного кирпича и глины. Таких красок он еще нигде не видывал. Словно все цветы, которые он встречал до сих пор, громко кричали ему. Эти же застенчиво улыбались и шептали что-то. Он шел вдоль дороги и не мог подобрать подходящих слов, чтобы описать окружающие краски. Лазурно-голубые? Персиковые?

Он снова устраивается работать барменом. В Порталесе всего-то около шестисот кварталов, да еще ранчо и фермы. А потом пустыня. Фил постоянно вспоминает зимы в Массачусетсе: деревья, холод, лед. Здесь о погоде начинают говорить, если температура поднимается выше ста градусов [38]. Пот высыхает в одну секунду — не успеваешь заметить. Открытая вода воспринимается как чудо. В Массачусетсе кожа у людей в основном светлая — у кого больше, у кого меньше; здесь все смуглые.

В Массачусетсе Джейк отказывался подсоединяться к каналам Сети, которые его соседи считали обязательными. Здесь компьютеры и доступ в Сеть тоже вполне доступны, но никаких местных каналов не существует вообще.

Фил снимает комнату над баром. Сейчас это его дом.

Каждый вечер в пятницу в бар приходит смуглый мужчина небольшого роста. У него тонкие черты лица, он никогда не улыбается, а глаза смотрят на все ровно и безучастно. Владелец бара Фрэнк называет имя мужчины — Эстебан Коррелеос. Мужчина всегда сидит один и пьет текилу, а около полуночи отключается. Закрывая бар, Фрэнк осторожно выводит Эстебана под руки и усаживает его на крыльце. Когда утром Фил спускается вниз, Эстебана там уже нет.

После того как Фил проработал в баре несколько месяцев, Фрэнк разрешил ему закрывать бар по выходным. Так Филу выпала честь выводить Эстебана на улицу.

Однажды ночью, когда он вытаскивает Эстебана на крыльцо, тот неожиданно пробуждается. Он смотрит прямо в лицо Филу, а потом долго что-то говорит по-испански. Фил не понимает ни слова и только глядит на мужчину.

— Текила? — наконец спрашивает Эстебан.

— Извини, приятель, — отвечает Фил и усаживает того на крыльцо. — Бар закрыт.

— Si [39], — грустно замечает Эстебан.

Фил жалеет Эстебана и идет проводить его домой, а по дороге покупает бутылку куэрво [40]. Остаток ночи они пьют и беседуют. Эстебан всю жизнь прожил в Порталесе. Он зарабатывает на жизнь тем, что чинит старые орудия труда и технику на бедных фермах и ранчо, окружающих город.

Просыпается Фил на диване Эстебана. Он чувствует приступ тошноты и горечи, характерный для похмелья после большой дозы текилы. Первое, что он видит, это большое старинное пианино, выкрашенное в ярко-оранжевый цвет. Сбоку на нем вырезаны инициалы С. Дж. С., тонкий верхний слой шпона кое-где отходит. На половине клавиш уже не осталось белых пластинок, просто дерево со следами старого клея. На пюпитре стоят открытые ноты, стул у инструмента очень старый — на нем явно много сидят.

Неожиданно появляется жена Эстебана, Матиа, — огромная женщина; с необычайным изяществом она склоняется над Филом. Фил смотрит на нее, а она молча протягивает ему сухую лепешку-тортилью — лучшее лекарство от похмелья. Фил слышит чей-то кашель и поворачивается, чтобы взглянуть, кто это. Эстебан сидит на стуле и задумчиво покусывает палец. Фил медленно садится на диване и оглядывает комнату. Дом двухэтажный, это необычно для Порталеса; на второй этаж ведет лестница с резными перилами. Фил слышит сверху неясные голоса. В соседней комнате играют дети — минимум четверо, хотя от похмелья голова у него туманная и он, возможно, ошибается.

— Как ты оказался в наших краях? — спрашивает наконец Эстебан. Голос у него неожиданно глубокий, хотя сам он такой маленький. По-английски он говорит правильно и уверенно.

— Приехал из Амарильо, — отвечает Фил.

Он с трудом держит голову прямо.

— Я не то имел в виду. — Эстебан качает головой. — Ты слишком умен, чтобы быть барменом.

— Ну, Фрэнк тоже не такой уж дурак.

Эстебан не обращает на его слова никакого внимания.

— Где ты живешь?

— Фрэнк сдает мне комнату.

— Переноси вещи сюда. Матиа приготовит для тебя комнату.

— Что?

— Будешь работать на меня.

Сначала Фил возражает. Он уже столько времени живет самостоятельно и совсем не собирается быть от кого-либо зависимым. Но Эстебан не обращает никакого внимания на протесты Фила, и в результате Фил даже и не замечает, как перебирается в комнату на втором этаже дома Эстебана. Он бросает работу в баре, хотя Фрэнк не одобряет его поступка; вместо этого он возится с перегретыми, проржавевшими тракторами в пустыне. Эстебан ничему его не учит. Он просто тычет в сторону допотопного трактора, увитого проволокой и проводами, и говорит, показывая на отверстие в моторе: «Это сюда». Фил учится в процессе работы. Со временем он даже понимает, что у него есть определенный талант. Интересно, разбирал ли Горди Хау в молодости машины? И вообще, интересно, чем, кроме хоккея, любил заниматься Горди Хау?

У Эстебана шестеро детей от шести до двадцати лет. Старшую дочь зовут Чела. Фил знает только, что она работает с археологами недалеко от Альбукерке и приезжает домой только в перерывах между раскопками. Впервые он встречает ее, прожив в их доме несколько недель. Как-то он возвращается домой, открывает дверь, и на него обрушивается музыка — кто-то играет на пианино. Он удивленно осматривается по сторонам и замечает, что за пианино сидит смуглая женщина и увлеченно играет. Фил догадывается, что это Чела.

Чела хрупкая и маленькая даже по сравнению с Эстебаном. Какое-то время она продолжает играть, потом поднимает глаза и замечает Фила. Глаза у нее немного сонные, улыбка медленная. Нос большой и слегка кривой.

— Кто ты, черт побери? — спрашивает она.

— Фил Берджер. Я здесь живу.

— Хм. — Она внимательно осматривает Фила. — Ты говоришь по-испански?

Он отрицательно качает головой:

— Не очень хорошо. Я учусь.

Она тут же поворачивается и что-то кричит в сторону кухни на испанском. Из кухни появляется Матиа, руки у нее в кукурузной муке. Женщины горячо и быстро о чем-то говорят, Фил ничего не может понять. Матиа с презрением отмахивается от Челы и возвращается на кухню.