Как выпихнуть злодея на злодейские подвиги - Анастасия Левковская Страница 34

— Да. Именно это я и предлагаю.

Кажется, только теперь отвар тетушки подействовал в полную силу, потому что мне вдруг стало так спокойно и все равно.

Моей вины в том, что сюжет укрылся медным тазом нет? Нет. Я все, от меня зависящее, сделала? Сделала. Вот и пусть и попробуют мне что-то предъявить.

А вот прожить несколько месяцев в комфорте, ни о чем не думая и не переживая…

— Пожалуй, мне нравится, — я тряхнула головой и озорно глянула на Алексея. — Кто-то сильно местное вино расхваливал. Как его там?.. Улыбка кого?

— Не кого, а какая, — расплылся в широкой улыбке тот и неторопливо поднялся. — Полуночная. Тебе понравится. Малой, ты с нами? — вопросительно глянул на Тошу.

— Я несовершеннолетний вообще-то, — сдержанно отозвался тот.

— И что? — с искренним непониманием приподнял брови Алексей.

— Взрослые… — закатил глаза надутый мелкий. — Нет, вино я не буду.

— Какой правильный ребенок, — восхитилась я и показала ему большой палец. — Молодец. Твердые принципы в таком возрасте — это очень здорово.

Тот лишь фыркнул и отвернулся. Но его покрасневшие скулы выдавали, что похвала пришлась по душе.

Меня на миг затопило острое сочувствие в этому попавшему в переплет ребенку. Не должны дети сталкиваться с таким ужасом, не должны! Жаль, что нашему жестокому миру совершенно нет дела до того, кого он с таким равнодушием ломает…

— А квас будешь? — спросил Алексей. — В соседней деревне варят просто изумительный. Я такого в нашем мире даже в лучшие годы не пробовал.

— Квас буду, — твердо отозвался Тоша.

Пока Алексей подмазывался к тетушке, предсказуемо не оценившей намечающуюся пьянку, я решила наконец-то переодеться. Подранное платье, пережившее долгий путь, но пришедшее в негодность, я безжалостно выбросила. Призвала магию, чтобы привести в порядок тело и с наслаждением натянула пахнущие мылом и свежестью свободную вышитую блузу и длинную широкую юбку. Уж не знаю, где тетушка достала этот наряд, но село все, как влитое. Покрутившись у зеркала, я, поддавшись легкости настроения, заплела волосы в свободную косу и перебросила ее на грудь. И сразу стала похожа на красивую украинскую селянку прошлого века.

Когда я спустилась, стол оказался уже накрыт, а тетушка что-то негромко втолковывала покорно слушающему Алексею.

— Я вернусь завтра и надеюсь, что ты не разнесешь дом, — сурово говорила она. — И не вздумайте ребенку давать вино!

— Хорошо, хорошо.

— Не хорошо, хорошо, а не вздумай! — повысила голос тетушка и хлопнула его по предплечью. — И не забудь про отвар. Я оставила его на кухне остывать, проследи, чтобы наши гости завтра его выпили. Понял?

— Да понял я, можете не переживать, тетушка, — Алексей подхватил махонькую, но крепкую женщину под руку и настойчиво потянул к двери.

Его слова ее явно не убедили, потому что она оглядела его ну очень скептически. Правда, ничего не сказала. Видимо, давно смирилась с тем, какой он балбес.

Я это слушала вполуха, так как неожиданно обнаружила, что очень голодна. Ничего удивительного, ведь последний раз я ела еще утром, в Сайтарсе. Потом из-за стресса вообще аппетит отбило, а теперь…

Здраво рассудив, что стесняться нечего, я торопливо села за стол и подтянула к себе тарелку с пирожками.

Весь мир перестал существовать. Причем в прямом смысле, потому что в голове билось лишь «еда-еда-еда», и я ни на что не обращала внимания, кроме простеньких, но очень вкусных блюд.

Когда первый голод был утолен, и я больше не ощущала себя бездной, пожирающей все на своем пути, мне на миг даже стало стыдно. Серьезно, что обо мне подумали коллеги… Впрочем, оказалось, эти самые коллеги тоже успели оголодать, так что на меня внимания никто не обращал.

— Хо-ро-шо, — наконец, сыто откинулся на мягкую спинку стула Алексей. — Как же все-таки дома хорошо…

— Дома? — иронично уточнила я, искоса наблюдая за сосредоточенно жующим мелким.

— Я здесь уже пять лет живу, — благостно отозвался писатель. — Конечно, для меня это дом.

— Пять лет… — задумчиво повторила я. — Когда ты вообще сюда попал?

— Когда Алекса Леграна заключили в темницу, — охотно ответил он и злорадно хохотнул. — Вот удивились тюремщики, когда за ночь я умудрился пропасть из камеры.

— Телепортировался? — без особого интереса спросила я.

— Именно.

— Удобно, — я вздохнула.

Пожалуй, ещё вчера я бы долго ругалась, что некоторые потерявшие совесть писатели пять лет филонили, вместо того, чтобы заниматься своими обязанностями. Но сейчас… А смысл? Ругань ничего не исправит.

— Где там твое хваленое вино? — я подвинула к нему стакан. — Наливай. Посмотрим, что за напиток такой, раз смог покорить даже такого сибарита, как ты.

— Ну ты из меня какого-то мажора не делай, — укоризненно покачал головой Алексей. — Я, знаешь ли, тоже не всегда был богатым и знаменитым.

— Слышала. И что это меняет? — безразлично пожала плечами. — Последние годы ты себе ни в чем не отказывал. Помню, в какой-то передаче показывали твой маленький домик… Должна сказать, меня всегда интересовало, сколько раз ты умудрялся в нем заблудиться?

— Ой, да не преувеличивай, — не очень уверенно буркнул он и подал мне наполненный стакан.

Я пригубила легкий, отдающий чем-то фруктовым, напиток и довольно кивнула. Вино и правда было очень вкусное.

— Да что преувеличивай? — решила продолжить я. — Так и есть. Вдуматься только — тысяча квадратных метров! Уму непостижимо… Честно говоря, странно, что после таких хором здесь ты вдруг так поскромничал…

Алексей скривился и невесело хмыкнул.

— Кто тебе вообще сказал, что я в том доме жил? — сделал вид, что вино в его руках — самое интересное, что он в жизни видел. — После… последние годы я в нем очень редко ночевал.

— После развода? — от меня не укрылась запинка.

— После развода, — нехотя подтвердил Алексей. — Тане, знаешь, он тоже никогда не нравился. Но после того, как она ушла… Жить там стало попросту невозможно, — и залпом опустошил стакан.

— Вы жалеете? — тихо спросил мелкий, который, оказывается, уже успел доесть и теперь молча прислушивался к нашему разговору.