ЗОЛОТОЕ ТОПЛИВО - Иван Сергеевич Воробьев Страница 36

влюбленным не спалось. Тальвер, выходя на балкон, встретил там прекрасную Фетиль, чьи волосы при свете луны отливали серебром и платиной. Почему-то именно в этот момент они оказались особенно прелестны. Тальверу так и не удалось понять разумом эту возвышенную красоту, рядом с которой он находился уже так долго. Что если такое и нельзя постичь головой, что если такое достигается только сердцем? Слишком много времени прошло с тех пор, как Тальвер впервые увидел её. Она стала для него совсем другой. Она давно уже не являлась для него тем успокоением и умиротворением, чем она была для него вначале; нет, теперь она значила для воина гораздо больше. У небесного господина возникло ощущение, будто в ней сосредоточена вся его жизнь. И вот тут-то он ошибался.

– Ты не спишь? – Потревожил одиночество Фетиль Тальвер риторическим вопросом.

– Как видишь. – Ответила красавица. – Знаешь, после разговора с Моджо разные мысли стали приходить на ум.

– Тебе тоже?

– А то ты не знаешь! – Повернувшись к мужчине, девушка улыбнулась. – То, что связано с тобой, касается и меня.

– Правда?

– Для этого и существует любовь. – Утвердительно, с большим убеждением в тоне произнесла мудрая особа. – Ты выглядишь потерянным, Тальвер, это правда. Я бы если знала, как, то обязательно тебе бы помогла. – Призналась обворожительная при свете луны и звезд Фетиль своему другу, заглядывая тому в родные до боли глаза. – Ты удивительный мужчина, Тальвер. Можешь не сомневаться в этом. Понимаешь… в нашем мире-то довольно много правил, которые никак нельзя преступать. Вот взять тех же жрецов, что ищут убить тебя. Они с самого детства вырастают во всей этой обстановке, где каноны и их родовое кредо играют значительную роль. Потому они не умеют любить. А называются служителями храма… – Тогда девушка остановилась, когда почувствовала, что, как кажется, почти дошла до сути. Переосмыслив сказанное, она продолжила:

– Тебе просто не хватало любви, мой друг. – Сделала вывод принцесса солнца, что означало восхитительное имя им обладающей. – Но тебе не следовало оставлять всё как есть. – Продолжала девушка. – Что если тебе стоило попытаться найти эту любовь в лице кого-то, кому бы ты был очень дорог, прежде меня?

– Всё, это лишь догадки, моя Фетиль. – Возразил Тальвер, устремляя свой взор в прекрасное ночное небо.

– Да, но в моих словах всё же должна содержаться доля правды. – Настаивала настоящая подруга, сильно желавшая помочь своему возлюбленному. – Знаешь, я могу предполагать, что ты сейчас возразишь, скажешь, что ты уже так пробовал… но с каким сердцем ты это делал? Возникало ли у тебя действительно сильное желание превратить все эти «нет» в «да»? Я считаю, что, если жизнь и посылает тебе определённые трудности, это значит, что ты способен с ними справиться. – Тут девушка остановилась, перебирая наплывшие в голову мысли и в один момент остановилась на одной наиболее важной; это было легко заметить потому, как она спустя несколько секунд, расширив глаза и открыв рот, с волнением во взгляде повернулась к любимому мужчине. – Подожди, я, кажется, вспомнила. Ты говорил, что твои проблемы нельзя было назвать проблемами для других, и вот это как раз то, что сильно тебя удручало, так? – Красавица, – особенно очаровательная в своих стремлениях добраться до истины, что сопровождалось и обозначалось гаммой разных эмоций, меняющихся на её лице и преображавших его в самые восхитительные для Тальвера черты и нежные до боли изгибы, и плавные, подобные морской волне, линии, будто нарисованные приноровленной рукой романтичного художника; – обратила свой проникновенный и глубокий взор на верного ей сказочного рыцаря и продолжила:

– Прости, если тебя чем-то зацепила… – Возвышенная душа искала подходящие слова. – Я думаю, это не так сложно, как кажется. – Губы принцессы света слегка подрагивали, и во всех извилинах её искаженного всепоглощающей вдумчивостью прелестного чела читались тихая скорбь и участие к проблеме, гнетущей принадлежавшее ей сердце родного человека. – Да, я чувствую. Что-то мне подсказывает, что разгадка твоего вопроса где-то рядом. – В заключение сказанного прелестное создание кивнуло головой, как бы подтверждая тем собственные доводы.

– Дорогая моя, я тебя слушаю предельно внимательно, продолжай. – Попросил онимбиец, поддержав свою верную советчицу необходимым той ободрением.

– Хорошо. – Дивная особа собралась с мыслями и, легко улыбнувшись с оттенком безмолвной грусти, пустилась дальше в рассуждениях:

– Так вот. Скорее всего, дело обстоит в том, что ты, наверное, боялся делать что-то не совсем стандартным образом, делать что-то так, как другие не делают и никогда бы не подумали. Такова моя идея относительно тебя. И происходил этот страх не только из-за недостатка любви от других, но, может, и твоей нелюбви к самому себе? Что если ты ненавидел себя за свои странности, считая, что, живя и действуя как-то иначе, ты притом совершаешь какие-то немыслимые вещи, нелепости, проще говоря, глупости? Но тогда какой с тебя толк, останься ты похожим на всех остальных? Смысл твоей жизни, если она должна быть оригиналом, пусть и совсем неординарным, а ты позволяешь себе копировать чужую, которая итак уже есть и ей не нужны её двойники? С момента сотворения Богом этой планеты, где ты сейчас дышишь воздухом, прошло более, нежели тысяча лет. И на протяжении всего этого времени люди живут по устоявшемуся шаблону. Да, ты как-то объяснял мне значение этого слова.

– Отличная память. – Восторгаясь своей избранницей, похвалил ту сам склонный к гениальности парень.

– Спасибо! – Весело рассмеявшись, добросовестная ученица поблагодарила за комплимент своего учителя, кто в то же время тоже был её учеником. – Так, на чем мы остановились? – Растеряно произнесла девушка.

– Слушай, я тебя вообще-то только что похвалил за прекрасную память! – Весело заметил космонавт, слегка подтрунив над подругой.

– Ах, точно… – Прелестная леди, закинув легким движением головы волосы назад, обнажила своё ровное и нежно-бледное чело перед очаровательным шутником. – Горазд ты подшучивать надо мной! – Изобразив искусственно возмущение на лице, чаровница не удержалась и, слегка выдохнув неслышный смешок, пресладко улыбнулась, приподняв подбородок и закатив глаза, так что её прелестная шея вытянулась в некое до невозможности восхитительное живое изваяние, будто одержимый страстью к самой возвышенной и небесной красоте скульптор, закончив последний изящный и точный штрих, попросил Господа вдохнуть во всё существо плода самоотверженного труда жизнь, что так и заискрилась, и засияла всеми радужными красками в лице чистого и целомудренного существа.

– Знаешь, а ты так очаровательна! – Восхищенно взглянув на Фетиль, нежно промолвил небесный принц, не веривший тому, что владел столь обворожительной девчонкой. Удивительно, неужели в поисках любви человека может занести на иную планету?

– Мне повезло с тобой, мой господин. – Призналась откровенно честная девушка. – Нет,