Уильям Бартон - Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк Страница 39

— Причин много, — мрачно и расплывчато ответила Мия.

Парень был похож на всех остальных медработников, с которыми ей приходилось сталкиваться в течение многих десятилетий на многих планетах: серьезный, с густыми волосами и красивой модификацией генов, немного сумасшедший. Но ведь для того, чтобы оставить Землю и вступить в Корпус, как раз и нужно быть слегка сумасшедшим. Всем известно, что, когда ты вернешься (если вообще вернешься), все, что ты прежде знал, давно превратится в прах.

Этот был настойчивее других.

— Какие именно причины?

— Те же, что и у тебя, Лолимел, — ответила она, стараясь не повышать голос. — А теперь помолчи, пожалуйста, мы входим в атмосферные слои.

— Да, но…

— Помолчи. — Ему гораздо легче переносить вход в атмосферу, ведь у него кости еще крепкие. А костный скелет в космосе сильно размягчается независимо от того, тренируется ли человек, принимает ли специальные добавки или проходит генную терапию. Мия откинулась в кресле и закрыла глаза. Десять минут ломки или чуть больше, потом приземление. Ну, десять минут она выдержит. А может, и нет.

Вот она почувствовала тяжесть, становилось все тяжелее и тяжелее. Глазные яблоки вообще не выдерживают — как всегда; у нее слабые мышцы глазницы. Странно, но факт. Ну, осталось совсем немного. Это ее последний полет. На следующей станции она подает в отставку. Она уже перешла возрастной предел, а тело не обманешь. Да разве только тело? Нет, ум тоже. Сейчас, например, она даже названия планеты, к которой они летят, не помнит. Помнит номер по каталогу, но не помнит, как назвали ее колонисты, которые теперь не отвечают на сигналы с корабля.

— Почему вы вступили в Корпус?

— Причин тому много.

Правда, мало что сбылось. Но рассказывать об этом молодым не стоит.

Колония расположилась на берегу реки. Стоял вечер, на небе светили три яркие луны, воздух был пригоден для людей. Город довольно приличных размеров был усеян клумбами с умопомрачительными цветами. Дома из пенобетона с вкраплениями блестящих местных камней — красивые, просторные комнаты вокруг открытого дворика-атриума. Минимум мебели, такой же изящной, как и сами строения; даже машины органично вписываются в красивый пейзаж. У колонистов были развитый вкус и чувство прекрасного. Все они теперь мертвы.

— И погибли давно, — заметила Кенни.

Официально она считалась начальником экспедиции, хотя на границах галактики разница в званиях и порядке подчиненности сглаживалась. Кенни признавали главной не столько из-за высокого звания, сколько по общему согласию, из уважения к ней. Не раз спокойствие Кенни спасало всех. Лолимел был потрясен, хотя и пытался это скрыть.

Кенни внимательно осмотрела скелет.

— Посмотрите на кости — совершенно чистые.

Лолимел еле выдавил:

— Может, их сразу же обглодали хищники, или плотоядные насекомые, или… — Он не договорил.

— Я отсканировала их, Лолимел. Никаких, даже микроскопических следов укусов. Женщина разложилась прямо тут, в постели, вместе с одеждой и постельным бельем.

Втроем они смотрели на кости, лежавшие на пружинах матраса, сделанных из стойкого сплава, название которого Мия когда-то знала. Длинные белые кости, аккуратно разложенные, словно кто-то готовился читать лекцию по анатомии для первокурсников. Дверь в спальню была закрыта, система осушения воздуха, как ни странно, до сих пор работала; окна в порядке. Ничто не нарушало долгий процесс разложения женщины в сухом воздухе комнаты, пока от нее ничего, кроме костей, не осталось, даже микроорганизмов, с помощью которых произошло разложение, даже запаха.

Кенни закончила переговоры с другой командой и повернулась к Мие и Лолимелу. Взгляд ее красивых темных глаз был безмятежен.

— Скелеты по всему городу — кого-то смерть застигла дома, кого-то в местах, которые можно считать общественными. Что бы это ни была за болезнь, сразила она всех очень быстро. Джамал говорит, что компьютерная сеть погибла, но некоторые регистрационные кубы, возможно, сохранились. Они практически вечные.

«Ничто не бывает вечным», — подумала Мия и принялась искать кубы в ящиках стола. Чтобы хоть немного отвлечь Лолимела, она спросила его:

— Я забыла, когда была основана эта колония?

— Триста шестьдесят лет тому назад, — ответил Лолимел и стал помогать ей.

Триста шестьдесят лет тому назад корабль с колонистами, полными радужных надежд, покинул обжитой мир и прибыл в этот смертельный Эдем. Колонисты основали тут город, который процветал, а потом все погибли. Сколько же это будет, если сравнить с жизнью Мии, которую она провела в перелетах по космическому пространству? Когда-то ей доставляло удовольствие производить математические выкладки, сравнивать полученные результаты и прикидывать, родилась она ко времени высадки очередных колонистов на очередной планете или нет. Но сейчас у нее за плечами было столько экспедиций, столько колоний, столько ускорений и торможений, что она уже сбилась со счета.

Вдруг Лолимел сказал:

— А вот и куб с записью.

— Проверь его, — ответила Кенни, но Лолимел продолжал стоять, держа куб на ладони; тогда Кенни взяла у него куб и сама вставила его в устройство.

То, что она и думала. Какая-то местная эпидемия, опасная для видов, чьи клетки содержат ДНК (иначе говоря, благодаря явлению панспермии — для всех биологических видов, населяющих галактику). Эпидемия разразилась, когда колонисты решили, что уже провели вакцинацию против всех возможных опасных заболеваний. Хотя, конечно, они не могли быть уверены, даже триста шестьдесят лет тому назад врачи уже знали о чужеродных межвидовых микробах. Некоторые из них вызывали лишь неудобства, другие были опасны, а третьи становились источником фатальных эпидемий. И раньше случалось, что погибали целые колонии, и в будущем никто от этого не был застрахован.

— Все медицинские данные записаны на кубах зеленого цвета. — Человек на экране говорил с необычным акцентом — так три века тому назад говорили на международном языке. Он явно умирал, но смотрел прямо — спокойными, печальными глазами. Отважный человек. — Те, кто в будущем прилетит на Удачу, должны иметь это в виду.

Удача. Вот как они называли планету.

— Хорошо, — промолвила Кенни. — Скажите охране, чтобы искали кубы зеленого цвета. Мия, подготовь лабораторию для забора анализов в походных условиях и скажи Джамалу, чтобы он поискал места захоронений. Может быть, они успели похоронить кого-то из умерших — если, конечно, они вообще хоронили своих умерших, — тогда можно попробовать выделить возбудителя инфекции, чтобы создать необходимую вакцину и лекарства против этой чумы. Лолимел, а ты помоги мне…

Одна из охранниц, державшая в руках оружие, которое Мия не смогла бы даже и назвать, выпалила:

— Мэм, но мы ведь тоже можем заразиться этой гадостью, от которой погибли колонисты.

Мия взглянула на нее: как и Лолимел, девушка была очень молода. И как у всех, у нее была своя история, свои причины, по которым она вступила в Корпус.

Молодая охранница покраснела.

— То есть, мэм, я хотела сказать, мы можем заразиться до того, как вы проведете вакцинацию.

Мия спокойно ответила:

— Можем.

Однако никто не заболел. У колонистов существовал обряд погребения, и они успели предать земле первых умерших. Похоронены они были в крепких, водонепроницаемых гробах; трупы перед захоронением не бальзамировали. Мия на такое даже не надеялась. Действительно Удача.

Пять дней кропотливой работы, и они выделили микроорганизм, определили последовательность нуклеотидов ДНК и проанализировали ее. Это был вирус или аналог вируса, который каким-то образом попадал в мозг, в лимбическую систему и вызывал сначала болезнь, а потом и смерть. «Совсем как бешенство», — подумала Мия. Оставалось надеяться, что в данном случае людям не пришлось пережить такого же ужаса и сумасшествия. С бешенством не смогли сладить даже на Земле.

Еще через два дня вакцина была готова. Кенни выдавала вакцину на улице, стоя перед большим зданием на окраине города, которое стало теперь штабом Корпуса. Каковы были его функции раньше, осталось неизвестным.

Мия приклеила пластырь с вакциной к руке, как всегда, с отвращением поглядев на свою сморщенную кожу. Когда-то у нее была прекрасная кожа… Что тогда сказал ей давний любовник?… Как же его звали?… Да, старость не радость.

Краем глаза она заметила какое-то движение.

— Лолимел… ты видел?

— Что?

— Ничего. — Иногда стареющие глаза подводили ее, и ей совсем не хотелось, чтобы Лолимел стал жалеть бедную старушку.

Но движение повторилось.

Мия как бы невзначай встала, сделала вид, что отряхивает сзади форму, и прошла к кустам, в которых заметила движение. Достала из кармана пистолет. Конечно же, на планете водились животные, хотя до сих пор они видели их лишь на большом расстоянии. Бешенство передается через укусы животных…