Андрей Фролов - Бинарная плащаница Страница 4

Лицо начинало покалывать – верный признак приближающейся боли, давней знакомой и неизменной спутницы. Вероятно, ему действительно стоит посетить наставника, пополнив запас целительных мазей. Пусть даже рискуя сократить интервалы между ежегодными цикличными операциями по извлечению остатков термопены…

В конце концов, никто не заставляет его сразу использовать мази старого бокора. Пусть хранятся себе в медицинском холодильнике, грея душу своим существованием. Зная о припасе, можно еще какое-то время потерпеть.

Помассировав виски, голубоглазый мужчина вытянул шею и, прочистив горло, выкрикнул в широкий коридор особняка.

– Dictum! Бутылку воды и лекарство от головной боли.

В переходах убежища зашевелились, забегали.

Сервы, слух которых активировался исключительно кодовым словом, услышав господина, бросились выполнять приказ. Послушные, покорные, исполнительные. Каждый из них, в свое время согласившийся на сложную операцию по искажению зрения и слуха, делал это исключительно ради своей семьи, получавшей взамен щедрый пансион. Даже после Катаклизма…

В каминный зал вошел Чихун, самый любимый и ответственный из «семи гномов», обслуживающих «Альвур-хайд». Почтительно поклонился хозяину, чьего лица никогда не видел. Вышколенным движением опустил на стол бутылку слез с гренландских ледников и блюдце с тонкой растворимой пластинкой. Мужчина на диване тут же сунул лекарство под язык, торопливо запив несколькими глотками чистейшей воды.

– Прикажете убрать? – осведомился Чихун, глядя прямо на господина.

Специальная настройка его зрительных имплантатов не позволяла видеть обезображенного ожогами хозяйского лица, размывая его в мутное пятно. Но, так же как все остальные шестеро сервов, лакей давно научился смотреть точно в это пятно, всем видом изображая почтение и заботу.

– Убирай, – торопливо распорядился владелец особняка. Если промедлить, через три секунды слух слуги заблокируется, и ему снова придется применять волшебное слово. – Пусть подготовят ванну. И плотный завтрак.

– Будет исполнено, господин.

– Собачек покормили?

Внутренний периметр форта охранялся отнюдь не людьми – полудюжиной клыкастых порождений Мутабор. С точки зрения безопасности и конспирации, в сознании молодого верхолаза граничащих с паранойей, четвероногие убийцы являлись безупречным выбором сил обороны…

– С рассветом, господин.

В каминный зал вошел Скромник, самый молодой из обслуги дворца. Изучив распоряжения старшего серва – «гномы» общались с помощью специальной текстовой программы, – удалился готовить водные процедуры. Чихун же принялся собирать тарелки, стараясь не бряцать фарфором.

Мужчина на диване все еще не спешил вставать.

Морщил лоб, пытаясь собрать в кучу разбредающиеся мысли. Причина его вчерашнего загула была очевидна – верный австралиец приступил к работе, окончательно закрепившись в чреве железного китайского гиганта. Достойный повод для бокала вина. Но сейчас, следя за ускользающей головной болью, Витторио Гамба был недоволен проявленной слабостью.

Подумать только… Существо, возжелавшее стать божеством одной из открытых «Наукомом» планет, страдало от обычного человеческого похмелья! Может, прав его дядюшка, обвинявший родича в излишней несерьезности и закоренелом инфантилизме?

Поморщившись, Витторио все же поднялся на ноги. Покрутил корпусом, разминая затекшее тело.

Когда он шагнет под солнце чужого мира, а в его руке нестерпимым светом вспыхнет один из молчащих доселе артефактов земных Традиций, подобным пиршествам придется положить конец. Там от него потребуется вся сосредоточенность и работа ума, на какую молодой Гамба вообще способен. Может быть, потом, лет через двадцать, когда его собственная страна будет построена и укреплена, он позволит себе отпраздновать…

Несмотря на то, что за эгоистичным сибаритством наблюдали лишь верные слуги, неспособные поделиться пикантной информацией с окружающим миром, Цикл испытывал досаду и злость. Включив «балалайку», сделал пометку – связаться с европейскими пластиками и вживить нанов, позволяющих оперативно уничтожать проглоченные алкалоиды и спирты.

Через чип вышел на виртуальное управление домом – особняк имел собственную сеть. Покопался в музыкальной коллекции, выбрал сюиту «Пер Гюнт». Уже через секунду она зазвучала из всех динамиков огромных разноуровневых апартаментов.

Наслаждаясь мелодией, Витторио задумчиво навис над холодным камином. Почти минуту качал головой в такт музыке, давая сюите разгореться, а затем все же отправился в сторону ванных комнат, на ходу стягивая рубашку. Встреченные по дороге Умник и Простак вежливо поклонились хозяину, пожелав доброго утра. В малом обеденном зале Соня накрывал к завтраку.

Молодой верхолаз любил свое жилище.

Свою крепость «Альвур-хайд», вгрызшуюся в древние вулканические породы. Свой глухой горный бункер, комфорту которого могли позавидовать убежища самых богатых диктаторов мира. Уединенное убежище, спрятанное вдали от цивилизации и любопытных глаз настолько, насколько в современном мире вообще что-то можно спрятать.

Конечно, в День Станции уединение сыграло его дворцу дурную службу. Но молодой Гамба хорошо знал поговорку, что «за все нужно платить», а потому даже не подумал сменить место проживания. Когда четыре года назад разом проснулись дремлющие гиганты Гримсвотн, Эльдфетль, Катла, Аскья и Эйяфьядлайёкюдль, а в кальдерах северных районов вскрылись трещины, остров содрогнулся, будто умирающий кит.

И тогда Гамба, в момент Катаклизма по стечению обстоятельств находившийся на любимом острове, на несколько долгих месяцев угодил в Ад. Не книжный, не кинематографический, не вымышленный ряжеными попами – Витторио угодил в самый настоящий Ад, царство кипящей лавы и черных небес, густо закрашенных пеплом.

Несколько дней подряд огненные реки рвались к побережью, сметая на своем пути деревни и ледники, подминая корабли в заливах и выбрасывая в небо миллиарды темных хлопьев. Солнце скрылось от глаз людских почти на месяц, а бурлящие над островом тучи так плотно придавили небеса к земле, что было страшно смотреть.

За стенами горного убежища боль терзала планету. Внутри убежища боль терзала Витторио, раненного в Анклаве Рио за считаные недели до Катаклизма и едва успевшего пройти первый курс врачевания. Двое первоклассных пластиков, отрезанных от окружающего мира вместе со своим пациентом, продолжали курс лечения, сколько могли. Оказалось, что могли они немногое…

Поставки нужных лекарств оборвались вместе с коммуникациями. Потенциала имевшейся в распоряжении медлаборатории хватило, лишь чтобы притормозить действие въедающейся в плоть термопены, но не на проведение полноценной чистки организма.

В те дни, полные мучений и пожирающего лицо пламени, молодой Гамба впервые почувствовал, как сильно умирающий мир зависел от своих привычек. Нет лекарств, нет сетевых консультантов, нет страховки и санаторных условий. Нет современных комплексов лазерной хирургии, которыми через тысячи миль дистанционно управляют самые блестящие умы научного комплекса имени Фадха аль-Джохара.

Ассистентка первого пластика не протянула и недели, убив себя передозировкой обезболивающего. Ассистент второго высосал почти литр пятидесятилетнего виски, вскрыл шлюз и убрел в глубину полыхающего огненными потоками острова.

Первый хирург покончил с собой через месяц. Нес чепуху про конец дней, Страшный суд и необходимость платить за свои грехи. А затем вколол себе такой коктейль из препаратов, что отошел к Аллаху с блаженной улыбкой и текущими слюнями. Второго Гамба взял под стражу, не позволяя забивать голову суицидальной бредятиной и силой вынуждая продолжать исполнение врачебного долга. Когда еще через месяц тот тоже спятил, бросившись на пациента со скальпелем, Витторио пришлось стрелять…

С августа по ноябрь вулканический песок, мельчайшая горькая пыль, лапилли и куда более крупные «бомбы» утюжили остров, заметая улицы населенных пунктов, круша электростанции, уничтожая рыбацкий флот и лишая человека возможности подняться в воздух.

Над хребтами стоял грохот, а стоны горных пород пробивались даже через бронированные ставни на окнах, убеждая, что мифические великаны действительно населяют северную землю, наконец-то проснувшись и двинувшись войной. Именно тогда, в короткую Эпоху Черных Небес, из горного бастиона, ставшего тюрьмой искалеченному верхолазу, исчезли все зеркала…

Сама фортеция, спроектированная лучшими архитекторами Союза, почти не пострадала. Еще десять лет назад, внимательно изучив переменную активность местных вулканов, молодой Витторио уделил расположению своего убежища максимум внимания, подстраховавшись даже от извержений, не повторявшихся с эпох четвертичного периода. Немало помог и дон Раймундо, с пониманием отнесшийся к желанию родственника построить бункер.