Виталий Вавикин - КвазаРазмерность. Книга 2-4 Страница 4

- Это была случайность.

- Брось! Подобных случайностей не бывает в полностью сбалансированной и находящейся под контролем игре Подпространства. Будь это в Размерности, то я бы еще задумалась о вероятности, но не здесь.

- Квазар тоже находится в Подпространстве, и все говорят, что это самая свободная реальность из всех доступных.

- Игровая площадка «Фив» - это не Квазар. Здесь не такой размах, плюс изначально отсутствовала спонтанность во время развития. Поверь мне, в подобных проектах каждый игровой участок продуман до мелочей…

Они миновали еще один пост хищных стражников с плотоядными взглядами, на которых Саломея на этот раз не обратила внимания.

- Если это Имитации, то не значит, что они не могут причинить вред, - сказал Джаво, но Саломея сочла, что мальчик просто вредничает после недавнего спора.

- Зря ты не веришь, - пожал плечами молодой стражник. – Я здесь дольше тебя и видел много страшных вещей.

Саломея решила, что сейчас лучше всего будет молчать. Каменный коридор вывел их в темный лестничный проем, лихо нырнувший вниз.

- Мало кто спускается так глубоко, - продолжал Джаво, не обращая внимания на молчание новой знакомой. – Одних не пускают стражники, другие… В общем, о других говорят, что они редко возвращаются.

- И что они все идут к старику Латушу? – спросила Саломея не столько для того, чтобы поддержать разговор, сколько, чтобы услышать голос Джаво, потому что темнота вокруг стала абсолютной, и только так можно было продвигаться вперед.

Молодой стражник не ответил, и Саломея успела подумать, что попала в ловушку, но неожиданно в руках Джаво вспыхнул факел.

- Такое здесь иногда случается, - извинился мальчик и посвятил на край ступеней, за которыми разверзлась бездна. – Думаю, адаптивные алгоритмы специально тушат факелы, установленные на этом опасном участке. Одни смельчаки сорвутся в пропасть, заплутав в темноте, других сбросят тени…

- Тени?

- Ты слышала о Колодце Воспоминаний?

- Это где собран общий лог игры?

- Здесь это называют событиями игровых дней, - Джаво увидел одну из теней и поднял высоко над головой факел, привлекая внимание Саломеи.

- Я ничего не вижу, - растерянно завертела она головой.

Чувства обострились, проявляя интерес ко всему таинственному, следуя программе, заложенной в точку сборки игрока. Саломея вздрогнула, чувствуя, как сквозняк окутывает тело, с которого, казалось, содрали кожу. Осязание стало на мгновение абсолютным, но именно это спасло ее от неминуемого падения, когда она едва не рухнула в бездну, наступив на скользкую ступеньку.

- Осторожней! – крикнул Латуш, протягивая року.

Саломея отказалась от помощи, потому что чувства все еще были обнажены, и она не сомневалась, что прикосновение к другому игроку вызовет боль. Тень, за которой наблюдал Джаво, подкралась ближе, сочтя историю достойной того, чтобы проявить интерес.

- Вон там еще одна тень! – оживился молодой стражник, указывая факелом на другую стену.

Желтое пламя задрожало, породив дюжину призрачных бликов, среди которых Саломея так и не смогла разглядеть живую тень.

- Я думала, во внутреннем городе практические нет монстров из Аида, - сказала она, осторожно ступая на следующую скользкую ступень.

Извилистая каменная лестница вывела на очередной этаж подземной тюрьмы, где желтый свет редких факелов робко лизал тьму, не в силах победить эту густоту. В тишине было слышно, как где-то далеко монотонно капает вода. Эффект, судя по всему, был запланированным, потому что едва Саломея прислушалась, как к ударам падающих капель прибавилось бульканье сточных вод, чьи зловонные массы неспешно ползли по выдолбленным в камне желобам вдоль стен. Саломея понимала, что в мире энергии, где построена игровая площадка «Фив», все относительно и является частью фантазии разработчиков и анализа созданных хронографами реконструкций прошлого, но протоколы, прописанные в точку сборки, заставляли воспринимать окружающую обстановку как неоспоримую реальность. Программирование было настолько тонким, что не перекрывало реальные восприятия, а осторожно, ненавязчиво подменяло их, стоило лишь на мгновение отвлечься от собственных мыслей, уделяя внимание окружающей действительности.

- Думаю, если судить по тому, как грамотно созданы эти игровые уровни, то разработчики уделяли им большое значение, - сказала Саломея, прислушиваясь к далеким нарастающим стонам узников.

- Не думаю, что это так, - решительно возразил Джаво.

- Как же тогда?

- Старик Латуш говорит, что миром правит случай. Мне кажется, он хочет этим сказать, что за многое в игре отвечают адаптивные алгоритмы развития. Разработчики не могут уследить за всем, что происходит, взяв под контроль весь мир. Так что многое находится во власти игровых систем, запрограммированных на развитие и улучшение.

- Так ты считаешь, что старик Латуш – часть этого развития?

- А ты снова будешь все отрицать?

- Не знаю… - протянула Саломея. – У меня в КвазаРазмерности был друг, который работал над проектом «Фивы». Он ничего не говорил о подобных персонажах.

- Если мы чего-то не знаем, то это не означает, что этого нет, - многозначительно подметил мальчик.

Саломея решила не спорить, да и звуки стонов усилились, перерастая в непрерывное завывание, перетекавшее в душераздирающие вопли мучеников и мольбы о пощаде. «Жуткое место, - подумала Саломея, убеждая себя, что все эти звуки не более чем звуковые эффекты. – На самом деле никто никого не пытает. Никто никого…»

Толстяк в кожаном фартуке, вышел из ближайшей камеры, едва не столкнувшись с Саломеей. В правой руке толстяк держал щипцы с раскаленными углями. За незакрытой дверью в камеру для пыток был виден стол и прикованная жертва – полуобнаженный тощий мужчина с длинными грязными волосами и неестественно голубыми глазами, которые сверкнули, когда Саломея встретилась с жертвой взглядом.

- Твою мать! – не сдержалась она, сдобрив брань парой крепких выражений, свойственных только коренным жителям Размерности.

- Помоги мне, - произнес одними губами узник.

Почувствовав новую историю, голодные тени, стервятники Химеры из колодца воспоминаний в Аиде, проникшие на территорию закрытого города, потянулись к камере пыток, предвкушая сытную трапезу. Лысый толстяк в кожаном фартуке смерил Саломею внимательным взглядом, жадно втягивая широким носом воздух, пытаясь уловить запах потенциальной жертвы.

- Она со мной, - сказал молодой стражник.

Палач перевел взгляд на Джаво, оценивая уровень навыков игрового персонажа, дерзнувшего заговорить с ним. Мальчик выдержал тяжелый взгляд палача и положил правую руку на эфес одного из кинжалов на поясе, давая понять, что не намерен отступать. Напряжение возросло, и Саломея снова почувствовала, как обостряется восприятие, превращая заложенные в точку сборки протоколы функционирования нервной системы в обнаженный нерв. Она даже почувствовала нестерпимый жар от раскаленных углей, зажатых в щипцах палача. Память четко нарисовала увиденные мгновения назад ожоги на груди голубоглазой жертвы в камере пыток. Собственная грудь начала зудеть, принося боль. Саломея поморщилась, чувствуя запах горелой плоти. Казалось, что кожа на груди действительно горит.

- Помоги мне, - произнесли ее губы помимо воли голосом пленника.

Живые тени, привлеченные действием, окружили странную троицу в каменном коридоре, но Саломея не заметила этих стервятников ночи. Она заставила себя отвести взгляд от раскаленных углей в щипцах палача и заглянула в глаза молодого охранника.

- Хочешь освободить узника? – понял он без слов.

Саломея кивнула. Немногочисленные факелы вздрогнули, реагируя на извлеченные клинки. Сталь призрачно блеснула, как минутой ранее блеснули голубые глаза жертвы. Тени вздыбились, боясь упустить детали поединка. Джаво сделал выпад, целясь в горло толстяку в залитом кровью кожаном фартуке, но палач увернулся от смертельного удара. Лезвие кинжала рассекло кожу на щетинистой щеке. Зажатые в щипцах угли полетели молодому стражнику в лицо. Джаво взмахнул вторым кинжалом, защищаясь. Угли рассыпались, окатив молодого стражника всполохом искр, лишая на пару секунд зрения. Палачу этого хватило, чтобы схватить щипцами противника за горло. Джаво захрипел, тщетно пытаясь дотянуться короткими кинжалами до толстяка.

Саломея видела, как под слоем жира вздулись мышцы на руках палача, заставляя противника опуститься на колени. Вены на лбу Джаво вздулись, глаза налились кровью.

- Отпусти его, это просто невинный мальчик! – закричала Саломея.

Вместо ответа толстяк попытался сдавить щипцы сильнее. Саломея подскочила к нему, нанесла несколько бесполезных ударов, которых палач даже не заметил, а когда попыталась дотянуться до его лица, чтобы выцарапать глаза, отлетела к стене, ударившись спиной о холодный камень – толстяк отмахнулся от нападавшей женщины как от назойливой мухи. Обостренное восприятие взорвалось в сознание приступом нестерпимой боли, но Саломея заставила себя подняться, сорвала со стены факел, замахнулась, не понимая, что импровизированное оружие рассыпается на тысячи переливающихся песчинок, которые подхватывает появившийся ветер, возвращая на прежнее место в стене.