Карина Вран - Свето-Тень Страница 49

Уфф… Позыв избавиться от скромного завтрака прямо здесь и сейчас, с горем пополам, но удалось сдержать. Я ошиблась в расчетах. Блондин не был магом, а воздухоснабжением снабдить Саркофаг мне в голову не пришло. И, как наглядная иллюстрация к явлению «колдунья неопытная, торопливая», из недр Саркофага на светлый пол вывалился весьма несвежий труп.

И, в довершение трудного дня, вместо долгожданного допроса, я была вынуждена упрашивать Дайр'Коона уничтожить «благоухающее» смрадным духом тело, а также спешно распахивать окна, дабы выветрить из помещения вонь…

Странно, но совесть не издала и писка, хотя при моем попустительстве умер человек, пусть и не невинный. Вот сведений упущенных (к данному субъекту я не постыдилась бы применить ментальные пытки, затейливые и разнообразные) было откровенно жаль.

Перед отлетом я повторно встретилась с Сэром Ивенсом-Атиром, на сей раз с глазу на глаз, поделилась опасениями касательно Лорда Хелина и бездействия подотчетных ему спецслужб, рассказала о покушениях на себя любимую, а также предупредила насчет носителей колечек с ониксом. Выслушав меня, проконсул Вельзевула схватился за голову и выдал матерную сложноподчиненную конструкцию на полтора листа мелким шрифтом, за что я его невольно зауважала — даже мой воспаленный рассудок такого рода образов не рождал…

— И это стадо винторогих баранов называет себя «оплотом государственной безопасности»! — в довершение, уже вполне литературно, припечатал он тайную службу. В устах Сэра Ивенса, человека крупного, как телесно, так и статусно, звучало все вышесказанное очень и очень внушительно.

— Проблемы в стаде, как правило, начинаются с пастуха, — наплевав на манеры (после таких-то реплик от собеседника!), предположила я. — Если вместо работы тискать служительниц по дворцовым альковам, то и от подчиненных ждать трудолюбия не приходится. Служба изнежилась, превратилась в скопище дармоедов с привилегиями, и чего им не хватает — так это хорошей встряски.

Сэр Ивенс опустился в кресло, и обжег меня крайне внимательным взглядом. Стало несколько неуютно, я вся подобралась, но глаз не отвела. Мне-то скрывать нечего, я ни в каких заговорах не замешана.

— Это уже становится скучным, но я снова с вами согласен, Леди Калли, — он покачал головой. — Лорд Хелин либо изменник, либо бездельник, и неизвестно еще, что хуже. За первое его следует казнить, и это неприятно, но многое упрощает, а во втором случае выбор значительно шире. Так не вовремя, Македонский ультиматум, война… А мы вынуждены решать кадровые вопросы!

— Не думала, что когда-либо скажу подобное, но война как раз-таки кстати, — я злобно усмехнулась: у меня родилась идея, как подложить свинью Хелину. — Чем бы не закончилась ситуация с Македонией, на ней война не завершится. Расширьте круг обязанностей тайной службы, пусть примут участие непосредственно в боевых действиях. Разумеется, в первую очередь — глава организации. Чрезвычайная ситуация, как-никак.

— А если Лорд Хелин откажется? — заинтересованно уточнил дядя Брендона. Кажется, задумка моя нашла отклик в его сердце.

— У вас будет повод усомниться в его верности Империи, — торжествующе улыбнулась я. Ведь знатная получается свинка, как ни крути! — И основание для проведения многоступенчатых допросов.

На сей раз взгляд проконсула был еще дольше и внимательней. По сути, ему, дипломату со стажем, высочайшему Лорду по праву рождения, диктовала методы управления государством — девчонка без роду и племени. И что совсем парадоксально — он с этой приблудной девчонкой соглашался!

— Я аплодирую вашей изобретательности, Леди Калли, — произнес наконец Сэр Ивенс. — И радуюсь, что вы не причисляете меня к своим врагам. Участь их незавидна. У меня только один вопрос: вы доверяете мне или весь сегодняшний разговор — проверка моей лояльности? Было бы логичнее с вашей стороны высказать те же соображения Императору.

Я же в ответ явила политику самую теплую и лучезарную из арсенала своих улыбок, и напряжение мое (ох, как мне не хотелось ошибиться, а риск был) выдавал лишь легкий прищур глаз.

— Я вам верю. Если б вы были причастны к попытке переворота — одним ясным утром медики просто-напросто нашли бы труп в постели Императора. Не множьте сущностей без нужды, Сэр Ивенс, я говорю именно с вами потому, что ваш племянник три дня, как вышел из комы, и у него достаточно причин для волнений, а я не вижу рядом с ним никого, кто мог бы помочь ему лучше, чем вы.

Он глубоко вздохнул, поморщился, как от зубной боли, и кивнул.

— Будь по-вашему. Мое первое имя — Грэм. Доверие в наши дни — товар баснословно дорогой, а я предпочту видеть в вас союзника, нежели соперника.

Он поднялся из кресла и протянул мне руку.

Я подалась ему навстречу, принимая рукопожатие.

— Ирина. И вы только что сняли тяжеленный груз с моей души.

День 119.

— Как же я рада вас всех видеть!

По правде, я была едва ли не сильнее рада самому факту — видеть, пусть пока неполноценно, боковое зрение до сих пор почти на нуле, да и удаленные объекты для меня не яснее цветных бликов, но все лучше недавнего.

Однако уроков работы с потоками с повязкой на глазах я не прекратила. Нащупать единственный поток — далеко не предел мечтаний. Вот научусь полноценно оперировать Силой, не опираясь на костыли визуального — урежу тренировки.

Встреча с командой «Странника» прошла даже теплее, чем я ожидала, словно большая семья снова собралась под одной крышей. Если исходить из цифр, то кают-компания вместила сорок восемь человек, но какими мерами исчислять душевное тепло, взаимное доверие и удивительно дружескую атмосферу, что царили в тесном для такой толпы помещении?

Тиски неуклюжих объятий Альдобраста, рукопожатие и подмигивания Тиора (напоминание о нашей попойке), обмен поцелуями с Нильдой (целовали друг дружке щеки, а не воздух), галантный поклон и улыбка Флинера… Бесценные воспоминания.

Нет, все-таки была одна накладка.

Койт. Точнее, высокая брюнетка рядом с ним.

— Это Леа, моя жена, — представил брюнетку мой недавний любовник.

— Рада знакомству. Поздравляю!

Улыбка далась легко, я пребывала в отличнейшем настроении.

— Только наш поезд скоро тронется, просьба пассажирам занять свои места, а провожающим — освободить вагоны. Спасибо за внимание, не смею задерживать.

— Ирина, Леа отправится с нами. Как член экипажа. После… потери Ирнальда у нас… неполная команда.

— Дама заменит Ирнальда? Полагаю, она такой же превосходный стрелок, и обладает отменными физическими данными?

Потери Ирнальда… Весьма тонкая формулировка. Скользкая.

— Нет, — опережая супруга, подала голос сама Леа. Голос сладок, аки прогорклый жир.

— В таком случае, потрудитесь растолковать, чем вы можете быть полезной команде?

Девушка фыркнула. Ох, и везет же мне на брюнеток! Стоило обратить в статую одну, как волею небес заявляется новая. А анекдоты травят исключительно о блондинках…

Тем временем Леа предпочла, не злоупотребляя объяснениями, продемонстрировать свои умения, метнув в меня ураганчик — завихрение светлого потока, в высшей степени болезненное и даже смертельное, если вложить в него достаточно Силы. Если.

Я сдержала усмешку, перехватывая вихрь и распыляя его под потолком. Салютик из золотых и бледно-голубеньких искр получился на загляденье. Мне вспомнились бенгальские огни, поджигаемые под бой курантов над бокалами с шампанским, мандаринками и счастливыми лицами.

— Что ж, раз Леа с нами, мое присутствие на звездолете представляется не особенно ценным. Пора мне на покой. Ой, чуть не забыла!

Я закрутила два темных потока, проделала серию чисто показательных пассов и материализовала перед девушкой надтреснутый горшочек с запыленной фиалкой.

— На свадьбу принято дарить цветы.

Не интересуясь боле судьбой своего презента, я отправилась дальше. Обмениваться приветствиями менее язвительного свойства.

— Мне ее вышвырнуть? — Тиор дотронулся до моего плеча, привлекая внимание. — Но тогда, боюсь, мы можем лишиться и Койта.

— Пусть живет, — махнула рукой я. — Надеюсь, ей хватит ума не путаться под ногами.

День 126 (по ст. исч-ю).

Переливы шелка пены морской и облачная проседь свыше. Сумрачные небеса, кажущиеся шершавыми, и неизменный бег волн.

Неизменный.

Все может быть изменено.

Все может быть… уничтожено.

Россыпь алмазной пыли вместо песка.

Как явственно помнила я предание о том, кто шагал по такой вот пыли босыми ногами. Стопы его были изрезаны, иссечены до костей, но он шагал, оставляя кровавые следы, с высоко поднятой головой. Несмотря на боль пустых глазниц на месте выжженных очей, заполненных алмазной пылью[28].