Мерси Шелли - 2048 Страница 5

Далеко не всякий клиент оставляет подавальщику чипсы. А прямые электронные платежи, даже если в них включена благодарность, идут на счёт отца. Поэтому главным источником тайных сбережений Мусы была староевропейская традиция, о которой отец, по счастью, имел очень смутное представление.

Вычислять туристов, способных вознаградить подавальщика хотя бы самым завалящим кредитным чипом, Муса научился с точностью, которой позавидовали бы искины береговой охраны, вылавливающие браконьеров.

В первую очередь важна страна — чипсы имеют хождение не везде. Ужаснее всего американцы, у которых все платежи идут через Сеть. Если, конечно, не считать кастристов, захвативших несколько южных штатов во время их последней Гражданской войны: когда воюешь на развалинах, оставленных Большой Волной, сетевые платежи не очень-то работают.

Но узнать страну посетителя — это только пол-дела. Далеко не все, у кого есть чипсы, собираются вознаграждать подавальщика. К примеру, те же проклятые кастристы с их дот-коммунистическими принципами. Скорее попросят поддержать их революцию, чем что-то своё оставят.

Первый признак, который отметил Муса, подходя к новому посетителю, был не очень хорошим. По правде говоря, он был ужасным. Клиент разговаривал сам с собой.

Что может быть хуже мультиперсонала в ресторане?! Эти многосознательные психи мало того, что чипсов не оставляют, они даже сами с собой не могут договориться, когда делают заказ. Пять минут разговора с мультиком — это как полчаса в кричащей толпе, которая в конце концов заказывает одну минеральную воду без льда!

Ещё через два шага Муса с большой радостью обнаружил, что ошибся. Человек разговаривал не сам с собой, а со своим искином. Синий неовикторианский камзол с красными цветами на обшлагах (дорогая заморская вещица, высокая вероятность чипсов!) был небрежно брошен на соседний табурет. То, что человек выбрал не ковёр и не диван с подушками, а столик с табуретами — тоже хороший знак.

С близкого расстояния стало заметно также, что посетитель немолод. Седые волосы, очень сутулится…

«Приготовь йохимбе. Но не заваривай пока», — шепнул Муса.

Шайтан тихонько звякнул в ухе, подтверждая выполнение команды. К этому звуку они оба привыкли ещё в те годы, когда искин Мусы был обычной микроволновкой.

— …А ты вызови его ещё раз, — говорил между тем посетитель, к которому Муса подошёл уже почти вплотную. — Не понимаю, как искин такого класса может опаздывать.

Со стороны камзола раздалось рычание с переливчатыми посвистами. Алые цветы на обшлагах вспыхнули, вдоль ворота прошла судорога. Рычание смолкло, свист повторился.

— Наконец-то, Ригель. — Седой коснулся камзола рукой. — Смею заметить, тебе вовсе не обязательно было стирать моего телохранителя.

«Искин такого класса… Стирать телохранителя…» Варианты вертелись в мозгу Мусы, как чаинки «дворца луны» в серебряном ситечке.

Военный?! О злые дэвы, чтоб вас… Да ведь это ещё хуже, чем мультик! Чипсов никаких вообще не даст — у военных все казённое, каждая пуговица через спутник посчитана! Зато наверняка попытается стащить «сувенир», сволочь милитаристская…

— Добрый день. Я бы выпил чашечку «голубого ройбуша».

Человек так резко повернулся к Мусе, что тот даже отшатнулся. У посетителя были очень выразительные темно-серые глаза — словно два кубика льда неожиданно всплыли в пиале «снежного Будды» и замерли, совершенно спокойные на фоне дрожащей поверхности чайных морщин.

А то, что он сказал, было ещё необычнее. Что за бред — «голубой ройбуш»? Может, он перепутал название? Муса мысленно перебрал в памяти чаи, которые клиент мог иметь в виду. «Голубые глаза» — цветочная смесь с васильками, одно только название симпатичное, а на вкус ужасная гадость. Есть ещё синий экстракт апельсиновых корок. Или…

Не к месту вспомнились признаки отравления белладонной. Муса вздрогнул и снова посмотрел на посетителя. Седой молча глядел на него.

— Извините, но у нас… — начал Муса.

«Есть, есть у нас! — шёпот Шайтана проплыл в голове Мусы от одного уха к другому, но на последнем слове все-таки зафиксировался посередине. — Это самый дорогой чай, что у нас есть, хозяин. Шестнадцать мегаватт за грамм».

Муса поморщился. Давно же грозился вручную перенастроить Шайтана, если тот не будет переводить цены в человеческую валюту! То у него все выражается в микрофурье, то в мегаваттах…

Здесь размышление оборвалась, потому что собственный мозг Мусы каким-то другим своим отделом самостоятельно произвёл валютный пересчёт — и все остальные мысли сразу начали светлеть, как заварка «стамбульского экспресса» от кусочка лимона. Может, искин ошибся?

Указательным пальцем правой руки Муса слегка постучал по краю подноса. Не самый приличный жест для подавальщика, но в такой ситуации не очень-то поболтаешь напрямую.

«Пожалуйста, уточняю, — откликнулся Шайтан. — Голубой ройбуш, шестнадцать тысяч киловатт за грамм. Неустойчивая мутация, появилась после военного инцидента в Претории, ЮАР. Вся плантация была уничтожена силами биозащиты. Впоследствии выяснилось, что растение не представляет для человека опасности, а наоборот, отлично настраивает метаболизм. Но восстановить геномодель не удалось. В настоящее время не выращивается нигде. За последние шесть лет у нас его никто не покупал из-за высокой цены.»

От этих слов в мозгу Муссы начала распускаться «роза Каира». Таких клиентов просто не бывает!

— Что-нибудь ещё? — спросил он почти небрежным голосом. С руками получилось хуже: дрожь передавалась подносу. Пришлось изо всех сил сжать его под мышкой.

— Да, пожалуй. Сегодня довольно пасмурный день… — Человек с ледяными глазами сделал жест в сторону камзола, и Муса заметил плечевые фотоэлементы в виде эполет. — …Моему коллеге понадобится дополнительное питание. У вас есть ванадиевые «стаканы»?

Муса кивнул, мысленно прибавляя к счёту ещё одну приличную сумму. Самые дорогие батарейки. Обычные туристы кормят искины такими дешёвками, что отец даже не учитывает их в своих прогнозах на прибыль. А однажды какой-то японец вообще очень напугал его, попросив для искина «просто воды». Отец потом целую неделю выспрашивал у всех знакомых, не собираются ли «желтки» повсеместно внедрять искины с таким разорительным питанием. К счастью, все обошлось. Вероятно, тот парень не очень разбирался в бизнесе, и более понятливые люди попридержали его изобретение, грозившее обесценить тонны редкоземельных элементов, мегалитры водорода и горы кусочков сахара.

Посетитель тем временем перевёл взгляд на другой табурет, заслонённый от Мусы столом.

— И ещё что-нибудь для другого моего коллеги… Нет ли у вас свежей рыбы?

Со стороны табурета в этот момент снова раздалось то самое фырканье, что сбило Мусу на изюме. Он опасливо обошёл вокруг стола.

Аллах Всемогущий, да у него тут ещё и тварь геномодная! На втором табурете лежал, свернувшись клубком, какой-то биорг с серебристой шерстью. Ровно половину твари составлял пушистый хвост, который свешивался с табурета вниз. О нет, у него целых два хвоста! Один из них биорг подобрал под себя и уткнулся в него розовым носом. А кончик второго мерно постукивает по полу, словно эта тварь собирается перекрасить чайхану в серебристый цвет, используя хвост как кисть.

Ну и психи эти геномодельеры, каких только уродов не выведут! А ведь те, которые с хвостами, обычно ещё и воняют!

Подавив приступ тошноты, Муса отошёл обратно к человеку, чтобы уродливого биорга не было видно из-за стола. Все вычисления насчёт шансов получить чипсы окончательно запутались. Военный… с собственным геномиксом?

Нет, не бывает. За три года можно достаточно насмотреться на ручных биоргов, чтобы уметь отличать серийные модели от эксклюзивных. Таких, которые выводятся на заказ в единственном экземпляре, с мощной ретровирусной защитой от генопиратов, прошитой прямо в ДНК. Серебристая тварь незнакомца вполне тянула на штучную работу. Такого уникального уродца может себе позволить разве что любовник министра экологии…

С другой стороны, клиенты с такими тварями любят ностальгировать по старым временам. Уж у них-то водятся чипсы! Зато их геномиксы обычно распугивают пол-чайханы — мало ли какую заразу эта тварь разносит. Все помнят, что было в Старой Франции.

А этому ещё рыбу подавай! У нас тут что, передвижной зверинец?

— Я понимаю, что ваше заведение имеет другую специализацию, — заметил человек, в точности отвечая на мысли Мусы. — Но нам предстоит важный разговор, и не хотелось бы, чтобы одна из сторон была ущемлена, так сказать, в самых базисных потребностях. Иначе нам придётся поискать другое заведение.

«Роза Каира» в голове Муссы сигнализировала, что вовсе не хочет завять. А рыба… Постой, так это же элементарно!

— Я посмотрю, что можно сделать. — Муса слегка поклонился.