Юрий Самусь - Укус скорпиона Страница 68

– Прекрати, Том, – закричала женщина, вытирая руки о передник. – Разве не видишь, что это солдаты?

– Ну и что с того?

– А день сегодня какой, ты тоже позабыл?

Лицо фермера перекосилось в странной, какой-то даже хищной ухмылке.

– А ведь ты права, старая!

И уже обращаясь к нам, он добавил слащавым тоном:

– Проходите, гости дорогие. Небось, устали с дороги, проголодались.

Бруно удовлетворенно хмыкнул, мне же все происходящее показалось несколько странным, но, честно говоря, не было ни сил, ни желания разгадывать еще и этот ребус. Покормят, и на том спасибо.

Мы вошли в дом вслед за хозяйкой. Не было там ничего, достойного описания. Разве, что запах. Запах мне очень не понравился. Несло плохо выделанными шкурами и еще чем-то непонятным, но донельзя омерзительным. Мне сразу захотелось вернуться на свежий воздух, но голодный желудок властно скомандовал обратное. Пришлось смириться и сесть за стол, сколоченный из простых досок, до блеска отполированных хозяйскими локтями. Впрочем, когда на столе, дымясь и скворча маслом, появилась огромная сковородка с яичницей и беконом, я совершенно забыл об отвратном запахе.

Я накинулся на еду, с благодарностью поглядывая на хозяйку, которая села напротив нас и, подперши руками подбородок, с умилением смотрела, как мы, обжигаясь и закатывая глаза от удовольствия, поглощаем содержимое сковородки.

И опять мелькнула мысль о неправильности происходящего. Ладно я обжираюсь – давненько не удавалось поесть досыта, но Бруно-то почему ведет себя так, словно неделю маковой росинки во рту не имел?

А фермерша радостно улыбалась.

– Оголодали бедные, – вздыхала она. – Нынче всем тяжело, но нас, тьфу-тьфу, напасть стороной обходит. Мы ведь на отшибе живем, людей месяцами не видим.

– А где мы, собственно, находимся? – пробубнил, набив рот, Бруно.

– Как где? В Долине оборотней, где ж еще?

– Что?! – поперхнувшись куском мяса, прохрипел итальянец.

Я же уже стоял на ногах, и рука непроизвольно тянулась к карману, где лежал мой «узи».

– Да что с вами, касатики? – всплеснула руками фермерша. – Мы днем людей не едим, чего боитесь-то?

Бруно закашлялся. Я левой рукой хлопнул его по спине, а правой вытащил на свет божий свой пистолет-пулемет. Филетти тоже потянулся к оружию, но тут сзади, сквозь открытое окошко громыхнул голос хозяина:

– Вяжи их, старая! Вяжи! Сбегут!

Зарычав, фермерша подхватила одной рукой тяжелый стол и отбросила его в сторону, словно пушинку. От неожиданности Бруно отшатнулся, перевалился через скамью, на которой сидел, и приложился головой об пол. Кажется, на какое-то время напарника я лишился. Ну, ничего, и сам отобьюсь.

Я выстрелил. Хозяйку отбросило к стене, но не остановило? Она легко поднялась на ноги и вновь двинулась на меня. Сзади кряхтя лез через подоконник ее муженек.

Стараясь не терять из поля зрения обоих оборотней, я нажимал и нажимал на курок. Но моя пальба была им, что мертвому клизма. Словно мячики от пинг-понга, оборотни отлетели назад, но снова поднимались на ноги и шли на меня, рыча и брызгая красной слюной.

И тут до меня дошло: оборотней во всех фильмах, что мне доводилось видеть, убивали серебряными пулями, и никак иначе… Черт возьми, и угораздило же нас выпрыгнуть в какую-то игру! Как это, вообще, могло произойти?..

Слава Всевышнему, Бруно наконец очнулся, ошалело покрутил головой и тут же подхватился на ноги.

– Шлемы! – заорал я. – Вытаскивай шлемы!

Итальянец бросил мне сумку, а сам принялся расстегивать свой ранец. Но оборотни тоже не теряли времени даром. В руках у хозяина появилась веревка с петлей на конце. Мгновение – и она захлестнулась на шее у Бруно. Он дернулся, сделав попытку высвободиться, но оборотень резким рывком свалил итальянца на пол.

Бруно лежал у моих ног, словно рыба, пойманная хитрым рыбаком, и с трудом всасывал воздух открытым ртом.

– Дернешься – твой дружок…

Не став дожидаться конца фразы, я положил «узи» на пол.

Женщина, если, конечно, ее можно было назвать женщиной, тут же отбросила оружие ногой и, зло ощерившись, залепила мне такую оплеуху, что перед глазами пошли круги, и я провалился в беспамятство.

Очнулся я в преисподней, ибо где еще могло быть так темно? Попытался пошевелить руками, потом ногами… Я был накрепко связан. Плохо, очень плохо. Опять я вляпался. В который уже раз. Будто все напасти в этом мире были уготованы лично для меня.

Я вспомнил, что уже когда-то думал о чем-то подобном, и вздохнул. Захотелось завыть от обуявшей меня тоски, но тут я вспомнил об оборотнях и решил, что подражать волку будет неуместно.

И еще мне было очень жарко. Мы ведь так и торчали до сих пор в прорезиненных ВР-костюмах. Тело чесалось, свербело, зудело и орало вовсю: «Поскреби меня, или я доведу тебя до сумасшедшего дома»! Но что я мог сделать?

Рядом застонал Бруно, и это меня обрадовало. Значит, нас решили не разлучать. До самого ужина, на котором главным блюдом на местной кухне должны стать мы.

– Эй! – позвал я. – Как ты там?

– Кто здесь? – прошептал итальянец.

– Тень отца Гамлета, кто же еще?

– Шутить изволишь, Хопкинс? Ну-ну.

– А что остается делать? Страх нам сейчас не помощник. Надо думать, как выбираться отсюда.

– А где мы? – спросил Филетти.

– Я почем знаю. В подвале, наверное.

– Ты связан?

– Нет, просто вставать лень. Хочу еще понежиться.

– Да хватит тебе. Я ведь серьезно.

– И я тоже. Просто не нужно задавать глупых вопросов.

– Вот как, – вздохнул Бруно, – помнится, однажды я тебе сказал то же самое.

– С тех пор, как связался с тобой, я поумнел. Лучше скажи, почему это нас из виртала выбросило в игру, а не в реальность?

– А ты уверен, что это игра?

– Я не знаю на Земле место, которое называется Долиной оборотней. А ты?

– Раньше такого не было, а теперь ни за что не могу поручиться. Эта виртуальная дрянь расползлась по всей планете. Но есть и люди, с удовольствием уходящие в виртал.

– Как это? – не понял я.

– Недавно, например, целый отряд наемников отправился под знаменами пришельцев с Альфы Центавра, чтобы завоевать для них трон какого-то царька. Заплатить им обещали весьма прилично. Сам видел объявление в одной газетенке.

– Рехнуться можно, – только и сумел вымолвить я.

Мы помолчали, потом Бруно спросил.

– От веревок не пробовал освободиться?

– Дохлый номер. Свое дело этот паразит знает туго…

Теперь мы замолчали надолго.

Над головой что-то заскрипело, и тут же стало светлее. Я, дергаясь всем телом, словно гусеница, перевернулся на спину и увидел над собой светлый прямоугольник, в котором через секунду показалась отвратительная рожа оборотня. Он все еще выглядел человеком, значит, наше время пока не пришло.

В дыру в потолке полезло что-то длинное и решетчатое, и я понял, что это лестница.

Оборотень спустился вниз и, ухватившись за веревку, рывком забросил меня себе на плечо. Затем он проделал с Бруно то же самое и полез обратно. Добрался до лаза и, упершись коленями в перекладину, забросил наверх сперва итальянца, а потом и меня.

Я стукнулся затылком о деревянный пол и до крови прикусил себе язык. Пока приходил в себя, оборотень успел выбраться из подвала и, увидев кровавую пену на моих губах, облизнулся. Вот тварь!

Мы находились в каком-то сарае. Вдоль стен шли полки с банками, коробками и разноцветными пакетиками, в углу валялось старое тряпье, а на перекосившемся, с обломанной ножкой, столе высились стопки аккуратно повязанных бечевкой газет, на которых жирными, угловатыми буквами выделялись заголовки: «Герцогство Карра объявило трехдневную войну», «Для индивидуальной работы с клиентами требуются вампиры. Обращаться в пункт переливания крови», «Потерялся зомби. Верните за вознаграждение», «Бронеходы канцлера Пизенского прорвались в оазис Везель-Вулла», «Молодой симпатичный бес ищет ведьму для создания семьи».

«Бред какой-то, – подумал я. – И кому взбрело в голову создавать подобную игру? А ведь создали нам с Бруно на погибель. Тьфу, напасть!»

Оборотень снова сгреб нас, подошел к двери, толкнул ее ногой, и мы оказались во дворе. Огромное солнце, откормившееся за день на небесных своих пастбищах и увеличившееся чуть ли не вдвое, опускалось за кромку леса, выставив на всеобщее обозрение толстый, красный зад. А с востока черной стеной шла тьма.

Выползла во двор фермерша, голая и страшная, как смерть. Муженек лишь покосился на нее и принялся нас развязывать, не забыв, правда, приковать наручниками друг к другу.

Чертовски неприятно чувствовать себя чьим-то ужином. Бруно тоже было не по себе, он изредка клацал зубами и мелко подрагивал.

– Не психуй, – сказал я.

– Ага, – всхлипнул Филетти, – самое время радоваться тому, что нас сейчас на куски нашинкуют.

Вот посерели и исчезли последние розовые отблески заката, и тут же взвыли, застонали хозяева фермы. Из пальцев их ног полезли длинные когти, а тела стали покрываться каким-то белым пухом. Сзади, из того самого места стали вылезать хвосты, но какие-то странные, покрытые перьями. Прошло еще мгновение – и на руках оборотней тоже начали расти перья, а носы превратились в мощные, слегка загнутые книзу, клювы.