Константин Храбрых - Печать Змеи Страница 11

– А что это за настой? – эльфийка удивленно втянула носом аромат свежезаваренного чая.

– Отвар из листьев, придает бодрости и не имеет постэффекта, как после ваших расслабляющих настоев.

Олес осторожно попробовал, через секунду кинул внутрь несколько кубиков рафинада. Эльфийка, кинув только один кубик, принялась осторожно пробовать незнакомое питье.

После чего брови удивленно взметнулись вверх, а кончики ушей буквально затрепетали. Я засмотрелся, уж больно забавным выглядело это со стороны. Девушка мало-помалу стала приходить в себя.

– Леди, можете поведать обязанности наставника и какие у меня обязанности на дальнейшие два года?

Элласиэль вздрогнула, едва не пролив горячую жидкость, едва удержав чашку, после чего поставила ее на столик.

– От наставника только наставление, объяснение, помощь с учебой, правда, последнее особо не используется, большинство считает выше себя помогать в учебе первому курсу. А от первого курса, в общих чертах, – облегчить работу на кафедрах наставнику, иная помощь и то, как говорится, негласное – буквальное рабство, все зависит от статуса семьи при императорском дворе.

Олес аж привстал в кресле:

– Так леди является наставником среди старших курсов? Курт! И ты не сказал, что выбрал такую прекрасную наставницу! – Олес возмущенно хлопнул рукой по подлокотнику кресла.

– А ты кого выбрал? – я заинтересованно посмотрел на Олеса.

– Пока никого. Я всю линейку и первую лекцию провел в лекарском корпусе, завтрак был малосъедобен, ну а обед, я тебе рассказывал, взорвался. – Олес вскочил на ноги и упал на колено перед опешившей девушкой. – Леди, примите еще одного неразумного первокурсника под свое крыло! Обещаю выполнять все ваши распоряжения, даже самые незначительные!

Глаза Элласиэль удивленно распахнулись.

– Х-хорошо, только, пожалуйста, встаньте!

– Только ради вас, миледи! – Олес вернулся на свое место.

А у меня возник вопрос, который я решил, не откладывая, озвучить:

– Леди Элласиэль, а как так вышло, что я был единственным из подошедших? Как я заметил, вы красивы и отличаетесь гибким умом и твердым характером. Вас готовы защищать старшие курсы, что же произошло?

– У нашего рода невысказанная война со светлыми и темными родственниками. Ни один из их представителей не подаст руки помощи и просто не скажет ни слова. Проще увидеть, как их оба дома будут сражаться рука об руку против нас, – в голосе Элласиэль скользила неприкрытая боль. – У нас давняя история. Когда-то мой народ был силен и могущественен, но однажды главу нашего дома подставили, обвинив в покушении на светлого и темного эльфийских владык. Прошло более пяти тысяч лет, но они до сих пор не забыли этого, и в итоге наш род вымирает. Каждый из уходящих эльфов почтет за честь убить предсмертным проклятием одного из нас. В итоге наш род столь быстро уходит в Лету…

«Теперь действительно понятно. Кстати, это идея!»

– А что, если я предложу средство, которое сможет защитить твой род от проклятий, что сможешь предложить взамен?

Не успел я договорить, как девушка уже была возле моего кресла на коленях, склонив голову.

– Ради рода я готова отдать свою жизнь! Большего у меня просто нет!

Олес поперхнулся чаем.

– Достойный ответ представителя рода серых. Этим вы и отличались от темных и светлых. Приходи завтра в полночь за двадцать минут до полной луны, – я посмотрел на Олеса. – А вас, милорд, я попрошу сохранить сие в тайне, ибо решается судьба этой леди.

Олес поставил чашку и, решительно встав, резанул левую ладонь выхваченным кинжалом.

– Клянусь сохранить в тайне то, что услышал и услышу касательно проклятия рода серых эльфов. – Капли крови так и не достигли пола, исчезнув из мира живых, а во всех остальных слоях в воздухе высветился иероглиф принятия богами клятвы. – Думаю этого достаточно?

– Вполне, – я кивнул головой.

– А как ты собираешься ей помочь? – Олес взял остывшую чашку с недопитым чаем и залпом осушил, после чего принялся заново наполнять чашку. – Великолепная вещь, просто великолепная.

– Завтра увидишь сам, – я улыбнулся, – кстати, скоро домовые принесут твою кровать и твои вещи. Завтра сделают перегородку для разграничения крыши на комнаты.

– Мой друг, Курт, вы даже не представляете, как я рад знакомству с таким человеком, как вы!

– Мы вроде перешли на ты? Миледи, я надеюсь, то же и в отношении вас, и, пожалуйста, встаньте.

– Хорошо, проводник, – слово «проводник» она использовала на истинном наречии, которым владели только эльфы.

– Курт, и никак иначе, леди Элласиэль!

– Хорошо, Курт, – Элласиэль коротким жестом отключила работу ожерелья и устало помассировала глаза и виски.

Этого следовало ожидать от долгого использования артефакта. Все имеет свою цену, а на нее теперь накатила просто дикая усталость.

– Леди, меня мучает один вопрос…

– Я готова ответить на любой, даже нескромный, – улыбка появилась на ее лице и легкий румянец.

Что-то она спешит, ритуал привязки артефакта, который хранится в моей сумке в сфере свернутого пространства, – долгая и неприятная работа. То, что она мне поверила сразу – это честь нашему роду, еще ни один из рода смерти не опозорил себя обманом своих поступков. Мы говорим то, что делаем, и делаем то, что говорим.

– Скажите… скажи, Курт, а что привело тебя на учебу в академию? Насколько я могу понять, ты на голову выше всех имеющихся здесь учителей, вместе взятых?

– Обстановка. Смысл столетиями торчать в родовом замке, прежде чем принять бразды семейного дела? Я решил посмотреть мир своими глазами, а не через красочные буклеты или картины, которые – лишь отражение реального.

– Ты прям философ, – хмыкнул Олес. – Так бы и сказал, что удрал из-под родительского крыла, чтоб посмотреть мир и лишиться опеки!

– Можно сказать и так, – я глянул на часы. Время за разговором приближалось к одиннадцати вечера. – Миледи, я так и не задал вопрос, мы опять отвлеклись. В брошюре по ми… по академии я нашел описание первой ночи учеников. Там был пункт о «ночи страха». Можете поведать, в чем она заключается?

– Старшие курсы, используя магию или артефакты, накладывают иллюзию монстров, страшилищ и привидений, чтобы пройтись по этажам первых курсов, и стучатся в каждую дверь с приходом полуночи. Кто-то, забыв штаны, выпрыгивает в окно, кто-то теряет сознание, девушки чаще всего падают в обморок, а кто-то пускает лужу со страху, или того хуже, – Элласиэль открыла глаза и пробормотала: – Кстати, мне пора, скоро начнется, и я уже должна быть в женском общежитии. Мужское посещать после одиннадцати запрещается, а парням запрещено посещать женское в любое время.

– Значит, говоришь, пугают, пугают… – От звука моего голоса Элласиэль слегка вздрогнула и зябко повела плечами. Остроконечные кончики ушей встали торчком: – Мой совет, не открывай дверь общежития ни в коем случае, ибо я попробую сегодня вернуть долг за испорченный обед.

– Хорошо, позвольте откланяться, милорды.

– Счастливо добраться, миледи. Олес, я попрошу тебя проводить даму, а я пока приготовлю, чем встретить старший курс.

– Всегда готов! – маркиз вскочил на ноги и галантно поклонился. – Миледи, я готов защитить вас от всех ужасов этой ночи!

Стоило двери захлопнуться за их спинами, как после короткого стука в помещение были буквально втиснуты старая массивная дубовая кровать и дюжина сумок. Надо полагать, вещи маркиза. Поблагодарив домовых, я закрыл за ними дверь.

В брошюрке по миру живых детально расписывались плюсы того, как будут относиться к тебе старшие курсы, если заставить испугаться их самих. В детстве в нашем родовом замке я обожал играть с привидениями: кто кого сможет напугать сильнее… Призраки были столь добры, что передали все премудрости этого дела, так что ночь предстоит интересная…

Через полчаса вернулся расстроенный Олес, пробормотав что-то невразумительное, стал выпытывать, как я собираюсь встречать старшие курсы. Он, увидев свои вещи, принялся переодеваться, ибо на улице начался самый настоящий ливень. Улыбнувшись, я поведал про иллюзию, которой меня научили дома, и попросил с каменным лицом следовать за мной, чтобы освидетельствовать, а когда надо, и откачать человека из обморочного состояния. Олес выразил полную готовность. Мне же проще, если он будет считать мой истинный облик хорошей иллюзией.

За десять минут я сменил свой облик на истинное обличье. Олес едва в обморок не грохнулся. Я же тем временем призвал косу и надел лезвие на древко.

– Охр…ть! Да у тебя иллюзия ощутимая, я едва не поверил, что Смерть стоит передо мной, а не студент-первокурсник!

«Знал бы ты, насколько прав».

За дверью послышался шорох, и в дверь сильно ударили три раза. Вполне возможно, три раза пнули.

Сделав знак Олесу спрятаться, я, как учили призраки, подплыл к двери и погасил освещение. Медленно открывшаяся дверь с тихим хрустом стукнулась о стену. На пороге с нескрываемом ужасом замерли два темных эльфа со значками третьего и четвертого курсов. На обоих были наведены иллюзии умертвий. Черные лохмотья выглядели довольно натурально.