Алексей Ефимов - Трудовые будни Темного Властелина Страница 15

– Это те же, что и год и два назад?

– Да, – недовольно буркнул Мастер. – Я был уверен, что мы тогда их всех поймали и очень доходчиво объяснили, что бывает с теми, кто занимается производством поддельных камней без нашего ведома, не платит взносов и действует на чужой территории. Им-то было уже поздно учиться, а вот остальные должны были усвоить урок. Интересно, как так получилось?

– Почему вы считаете, что это те же люди?

– Люди другие, разве что вы тех подняли со дна залива. А вот камни – те же самые. Тут я уверен.

Я кивнул. Мастер Андреас разбирался в драгоценных камнях как никто – это была его любовь и страсть всей жизни. Подделка драгоценностей – единственный бизнес в Синдаре, который был действительно запрещен. Не властями, а мастером Андреасом, что куда серьезнее. И появление очередной банды, торгующей подделками, было более чем странным… Среди любителей легкой наживы встречается не так уж много самоубийц… Склад ума, как правило, не тот.

– Вы хорошо допросили ту бригаду, перед тем как отправить их на морскую прогулку?

– Да. Более того, мы нашли их лабораторию и уничтожили. Хороший был центр. – Мастер так четко подчеркнул слово «был», что уточнять детали необходимости не возникло.

– Так это второй случай или третий?

– Третий! – выдавил мастер Андреас с большой неохотой. Вины за ним никакой не было – он действительно предпринимал максимум усилий для поимки фальшивомонетчиков, так что об его некомпетентности речи не шло. Просто когда какая-то деталь не вписывается в его картину мира, он (как и большинство представителей рода человеческого) начинает нервничать и сердиться.

– Знаете что, когда возьмете очередного дельца, попридержите его. Я сам с ним переговорю.

– Что вы, господин! Мы сами с этим справимся! – Мастер Андреас даже испугался немного. Притом испугался он как того, что ему не доверяют, так и того, что Большой Босс (как иногда меня именовали за спиной мастера Андреаса, а он делал вид, что не слышит) сам займется грязной работой. Впрочем, на этом уровне это, как правило, означало одно и то же, так что не стоит его винить за испуг.

– Не волнуйтесь. Мне просто любопытно. Плюс мне все равно пару дней нечего делать. Так что постарайтесь найти языка поскорее.

Мастер Андреас заверил, что его ребята будут носами землю рыть, и мы распрощались.

По пути домой я обдумывал, чем бы еще заняться. Общение с моими революционерами отнюдь не было настолько забавным, как мне это казалось изначально, но парочка вопросов философского плана еще оставалась.

Дома я как раз застал всю шестерку вместе сгрудившимися за столом в гостиной и что-то бурно обсуждающими.

– Ну что?! – был первый вопрос, когда я еще не успел войти в комнату.

– Что «что»? – не понял я.

– Что ты узнал? – потребовал отчета Грибид.

– Ничего. – Я сказал это совершенно будничным тоном, будто выносил мусор и ничего интересного по дороге не обнаружил. – Я закинул удочки, теперь будем ждать.

– Долго? – спросила заранее готовая обидеться Галена.

– А я откуда знаю? Или у вас уже расписан план поминутно, включая гибель всех ваших врагов? – Судя по бурчанию, так оно и было.

– Мы не хотим ждать! Мы и так долго ждали! – выпалил Стаххий. Галена явно на него плохо влияет.

– Ну не ждите. Я же вас не заставляю. Хотите действовать – вперед! – Я демонстративно повел рукой, как бы демонстрируя всю широту их возможностей.

– Успокойся, Стаххий, – твердо сказал Дикран. – И ты, Галена, тоже. Действие подразумевает обладание хоть какой-нибудь информацией. А у нас ее практически нет. И вообще ничего бы не было, если бы не Маркус. – Он обернулся ко мне: – Извини. Мы тут переругались. Мне начинает казаться, что это вообще бредовая затея. У меня из головы не идет площадь перед замком. Вот стоим мы на ней… И дальше что? Ведь в другом месте будет то же самое.

– Не будет, – сухо сказал я, и все остальные удивленно подняли брови. Но сказал я им совсем не то, что они так хотели услышать. – На площади мы могли стоять и глазеть сколько угодно. Я почему-то очень сомневаюсь, что этот маг, Шрам, и половина его армии переместились в какую-нибудь идиллическую деревушку и разводят там цветочки. И гостям там, думаю, не рады. Можно даже сказать – ну совсем не рады.

– Иными словами, будет хуже, – заключил Нолт.

Я кивнул. Нет, а чего они ожидали?

– И все равно – так все оставлять нельзя! Хотя бы ради несчастных подданных, которые стонут под пятой тирана! – все-таки не сдержалась Галена. Это было что-то новенькое. Раньше про подданных мы как-то не вспоминали. Тем более – про стоны.

Я подошел к окну, открыл ставню и демонстративно прислушался:

– Не слышу никаких стонов.

– Это потому, что они запуганы! – твердо заключила девушка. – И сами не знают, что может быть лучше.

– А вы их, значит, просветите? Замечательно! А как? – Этот вопрос, столь часто задаваемый мною, притом самым заинтересованным тоном, чаще всего ставил заговорщиков в тупик. Почему-то меня не устраивали лозунги, и мне всегда хотелось подробностей.

– Просветим! Мы им все расскажем! Поднимем волну народного гнева, и она сметет этого недоделанного мага и его наемничий сброд! – Девушка совсем распалилась.

– Ну что ж. Народный гнев – сильная штука. Не спорю. Особенно когда сзади этот гнев неустанно подпитывается материально. Вот только в вашем случае – это самый лучший способ совершить самоубийство, не доходя даже до места обитания мага. Ибо вы тем самым просто просигнализируете: «Ау! Я тут!» Если вы решили сменить тактику в пользу народного восстания – я умываю руки. Ибо вам в этом случае уже ничто не поможет.

– Почему?

– Да потому что революции так не совершаются. Если вы выйдете на улицу с плакатами, которых половина населения столицы и девять десятых деревни не умеет читать, то лучшее, на что вы можете надеяться, – так это на то, что вас примут за сумасшедших. Притом заметьте – выход на площадь с актом народного гнева проходит только в заранее свободной стране. В стране, которая, по вашему же мнению, находится под пятой кровавого тирана, вам даже пару шагов ступить не дадут: арестуют за нарушение общественного спокойствия – и поминай как звали! Вы хоть определитесь, против кого сражаетесь! Если против тирана, то и действуйте соответственно! Иначе вас сожгут на костре из ваших же плакатов!

Я раздраженно махнул рукой и пошел к себе в комнату. Да уж, такой дурости я даже от них не ожидал. Волна народного гнева. Ага. Два раза. Цунами! Поднятое шестеркой подростков. Трепещи, темный маг! Интересно, что они еще придумают? Может, что не надо меня убивать, а достаточно просто передать мне записочку с оказией? «Уходи, противный!» И я тут же испугаюсь и убегу! А что – хороший способ. И ходить никуда не надо, ибо лень, и убивать никого не надо – тяжело это. И замков штурмовать! Надо будет подкинуть им идейку на досуге. Боюсь только, не оценят. Можно еще предложить идею, чтобы я вдруг стал сам на них работать. На благо страны, так сказать… Тогда и в будущем ничего делать не придется…

Утром следующего дня в дверь тихо постучали. Таким специальным условным стуком, что сразу всем стало понятно, что открывать стоит только тому, кто «в курсе». Вот такие мы законспирированные, блин. За дверью был посыльный от мастера Андреаса, который передал мне, что «есть работа». Чудненько.

Работой был какой-то мужичок лет сорока с гаком. Его главной отличительной чертой была густая, кустистая черная борода, за которой практически невозможно разглядеть все остальное. Одет он был в довольно простую и грязноватую рубаху и такие же штаны. Может, я перечитал в свое время криминальных романов, но мне кажется, что продавец поддельных драгоценностей должен выглядеть не так. Кому он их продавать-то будет, в таком виде? Дояркам из ближайшего села? Интересными были глаза мужика… Да, одно дополнение. Я как-то забыл уточнить, что он был привязан к стулу в подвале одной из конспиративных квартир в самом порту. Удобное место, если нужно тихо избавиться от трупа. Так вот, судя по его глазам, он отлично это знал. Но кроме панического ужаса, на дне глаз читались какие-то остатки любопытства. Я отметил этот интересный факт, как только вошел в комнату.

Стоящие по бокам мужичка мордовороты вытянулись по стойке «смирно», а глаза мужика от ужаса из круглых превратились в квадратные. Но и огонек любопытства в них вспыхнул сильнее. Видимо, мой облик – а я по-прежнему выглядел как шестнадцатилетний взъерошенный паренек – доконал беднягу окончательно.

Я не стал разводить дискуссий и сразу проник в память пленника. Открывшаяся мне история заставила меня посмеяться, хотя в процессе чтения памяти смех – не лучший помощник. Завершив с допросом, я велел развязать пленника, перенести его в комнату, дать выспаться, поесть и отправить прямиком в Моравол. Мне такие ребята пригодятся.