Алексей Ефимов - Трудовые будни Темного Властелина Страница 17

– А ты умеешь им пользоваться? – спросил я, проникновенно заглядывая в глаза этому горе-милитаристу. Он немного смутился. Хорошо, что разговор шел не с Галеной. Она бы сразу выпалила, что «да, конечно».

– А чего там уметь? Ткнул – и все!..

Могу открывать собственное бюро предсказаний. Над формулировочками еще придется поработать, но верное направление уже задано. Я вздохнул и решил обойтись без наглядной демонстрации – остальные меня поняли, и на том спасибо. Хорошую девушка избрала себе позицию. Ее можно назвать – «позиция прекрасной дамы на рыцарском турнире»: в центре внимания, окруженная заботой и восхищением, в непосредственной близости от разворачивающегося представления, но в то же время – в полной безопасности. Ну и, конечно, отсутствие необходимости что-нибудь делать. Или, еще точнее, считать, что сам факт присутствия – уже достаточное действие, которое требует неустанных восхищений и благодарности. Брр!

– Нельзя брать в руки оружия, которым не владеешь. Возможно, наш единственный шанс – это как раз выглядеть как группа безмозглых путешественников. Если мы будем пытаться выглядеть как убийцы, настоящие убийцы очень повеселятся, но это не помешает им разобраться с нами. А драться с кем-нибудь из команды Шрама лично я не собираюсь. Думаю, любой из его бойцов положит нас семерых вместе взятых и даже не вспотеет, чем бы мы ни были вооружены…

Вот так и получилось, что в поход на твердыню Темного Властелина мы отправились упакованные шмотками под самый потолок, но зато – совсем без оружия. И почему мне было не смешно?

Но по-настоящему не смешно мне стало примерно через полчаса после начала пути. Эти ушлепки никогда не путешествовали. Никогда! Все началось с того, как Галена начала жаловаться, что ей натирает. Ну жаловаться она начала еще во время сборов и ни на секунду с тех пор не переставала, так что остальные просто это игнорировали, но через полчаса она закатила вполне серьезную истерику. Все принялись ее утешать и успокаивать, говоря, что им тоже некомфортно так долго находиться в седле, но они же терпят. Я чуть не свалился с лошади, так что, надо отметить, революционеры вплотную подошли к своей главной цели уже второй раз. И ведь что интересно – все шестеро единодушно отказались от моего предложения нанять повозку или карету. Типа так «неправильно». «Не героически». Цитирую дословно. Когда ко мне вернулся дар речи, я спросил, что они имеют в виду насчет поездок. До сих пор помню эту сцену так, как будто наблюдал ее со стороны. Свой тихий и ласковый голос, отчетливое воспоминание о мысли, что уже ничему не буду удивляться, которая крутилась у меня в голове буквально пять минут назад, и четкое понимание, что не хочу слышать этого ответа.

Может, поубивать их всех прямо сейчас? И поднять? От зомби толку и то больше. По крайней мере, они истерик не закатывают. Или промыть мозги и отправить по домам, где они и провели свое беззаботное детство, которое несколько затянулось? Детство, проведенное в идиллических загородных виллах, и «поездки», представлявшие собой каретную прогулку от одной виллы до другой? Дети аристократов… «Золотая молодежь»… Некоторые хоть охотой увлекаются… Тот же Макиавелли очень рекомендовал государю почаще выезжать на охоту. Очень потом помогает знание местности…

Но это был совсем не тот случай… Вместо этого пришлось устраивать привал с переодеваниями. Галена очень расстраивалась, что теперь будет выглядеть не так эффектно. Ее компаньоны относились к этому стоически и никак не комментировали. Мне хотелось стукнуться головой о какую-нибудь стенку, а за неимением стенки – о дерево. Но до ближайшего дерева было далековато, так что я не пошел.

Дорога до Моравола из столицы обычно занимает десять дней. Но это при нормальной скорости и без лишних продолжительных привалов. До сих пор мне как-то не приходило в голову рассматривать дорогу как испытание. Разбойников мы тут вычистили жестко, саму дорогу привели в идеальное состояние, вплоть до самой крепости, постоялых дворов на пути до Ладара – уйма. Какие могут быть проблемы? Но, видимо, против канонов не попрешь, и поход за головой супостата должен быть именно суровым, иначе не прокатит.

Например, не иначе как суровым можно было назвать тот трактир, в котором мы останавливались на первый ночлег. Он действительно был не из лучших. Но когда я пожал плечами и сказал, что до следующего еще примерно полчаса такими темпами, взвыло четверо из шестерых. Дикран и Саррина сдержались. Ничего особого, обычный трактир – большой зал, немного грязноватый и задымленный. Грубая мебель, сделанная из расчета, чтобы не поломаться во время драки. И такая же прислуга. Ну хорошо, не сделанная, а набранная, но все равно по тому же критерию! На стол нам подали вполне приличную еду – жареные колбаски с капустой. Ну и что, что колбаски были пережарены, а капусту нельзя было опознать с первого взгляда… Не повод же это шарахаться от нее в испуге… Короче, я мог не особо переживать, что объем своих спутников. Ну а когда я потребовал ко всему этому еще головку чеснока и стал откусывать прямо от зубчиков, заедая это хрустящими колбасками и являя собой плакат «вампир-капут», стол вообще стремительно опустел. Единственным, кто остался, был Дикран. Он не стал отворачивать нос от еды, хотя особого восторга и не проявлял. Зря, кстати. Колбаски были очень даже и ничего. Дикран немного подумал и заказал себе большую кружку пива.

– Как ты думаешь, у нас есть какие-нибудь шансы? – угрюмо спросил он, когда все остальные спешно покинули обеденный зал, а его заказ был доставлен.

– Ты сначала определись: шансы на что? – Я не сдержал ехидной улыбки. Мне Дикран с самого начала представлялся наиболее здравомыслящим человеком из этой компании.

– Ну на победу… – Он смутился, прекрасно понимая, куда я сейчас поведу.

– Определись для начала, что для нас значит «победа». Дойти до места? Вряд ли, хотя я уже начинаю сомневаться в том, что нас хватит даже на это… Такими темпами тех припасов, что мы взяли из Синдара, нам надолго не хватит. Хорошее мясо и вино вообще имеют свойство быстро заканчиваться. Но это лирика. Я думаю, что мы сможем добраться до этой крепости. Но не больше. Когда я слышу словосочетание «горная крепость», в голову почему-то лезет слово «неприступность». Ты не знаешь почему? А когда мне говорят, что этой крепостью заведует самый опытный из ныне живущих военачальников… Знаешь, мне почему-то кажется, что дырок в обороне там будет мало. Я помню, что крепость строится. Кстати, это единственная возможность попасть внутрь, как мне кажется. Но даже если попадем… Вернее, попадете, потому что я на штурм не подписываюсь! Вспомни, как вас арестовывали. Ты что, реально думаешь, что сможешь оказать хоть какое-то сопротивление? Что хоть один из вас или вы все вместе сможете? Кто вообще выдумал, что вот так вот можно взять и проникнуть на хорошо охраняемый объект? Он ведь не случайно так называется – охраняемый. Когда нужно в любое госучреждение хотя бы сходить и взять там справку, почти все люди превращаются в стадо блеющих овец. Им, видите ли, страшно. Зато когда заходит речь о том, что семеро человек, из которых только один обладает хоть какими-то навыками, должны проникнуть в неприступную крепость, чтобы убить там могущественного мага, – почему-то все уверены, что у них все шансы на успех. Ну а как иначе? Ведь об этом столько историй! Ни у одного дракона нет шанса, если против него идет юноша с пылающим сердцем, сколько бы тот до этого ни пожрал профессиональных рыцарей. Ни у одного некроманта нет шанса выжить, похить он юную деву, за которой отправляется бесстрашный герой, даже если он до этого не держал в своих руках ничего острее вилки. Особенно если не держал ничего острее вилки. Потому что, если держал, он знает, что противник имеет свойство сопротивляться. И успешность этого сопротивления прямо пропорциональна его навыку. Вот поэтому профессионалы на драконов и некромантов, как правило, и не ходят. Потому что знают, что их съедят и не подавятся. И еще спасибо скажут за доставку еды или материала для некромантии. Но это уже мало кому интересно. Зато интересно слушать, разинув рты, бесконечные одинаковые истории о том, как тот, кто был ничем, вдруг становится всем. И главное, чтобы сразу. Чтобы без усилий. Без труда. Профессионалом считается воин, усердно тренирующийся не менее десяти лет. Ты хоть раз слышал от бардов такую строчку, что юный герой перед подвигом десять лет обливался потом, вставая на рассвете и тренируясь до полного изнеможения, а потом еще чуть-чуть, потому что именно это «чуть-чуть» и есть подлинная тренировка, когда ты превозмогаешь себя, когда становишься сильнее? Нет? Вот и я не слышал. А обратных историй слышал много. Скажи, вы много таких историй своей компанией слышали?

– Много, – буркнул Дикран.