Ольга Пашнина - Шестеренки ведьминой любви Страница 26

– Я же не предлагаю переводиться. Но попробовать-то можно? Давай посетим пару мероприятий, познакомимся с нужными магами. Нет, захочешь вернуться в институт – я не спорю. Но вдруг тебе понравится? Детка, пожалуйста, я устала за тебя волноваться. Вся эта техника, эти жуткие агрегаты – они не для женщин. До осени, ладно? А там сама выберешь, где тебе больше понравилось. В этом дурдоме, – мама бросила взгляд на Саймона, – или в нашей атмосфере дружбы, искусства и светлой магии.

– Ладно, я попробую, – вздохнула я, понимая, что с мамой спорить бесполезно.

– Вот и чудненько! – улыбнулась она. – Собирайся. Не волнуйся о вещах. Саймон ведь поможет загрузить их в карету?

– Кажется, я понимаю, почему он сбежал, едва отец предложил ему помолвку, – пробормотала я, сползая с кровати.

Время дождливых дней давно минуло, и прямо с утра сияло жаркое летнее солнышко. Мы не спеша шли к карете – не было ни ветерка, и мама решила, что мне полезно подышать свежим воздухом. Всю дорогу до Теля я смотрела в окно, где проносились зеленые лесочки, небольшие озера и симпатичные домики.

– Не расстраивайся, Арюш. – Мама ласково погладила меня по голове. – Не получилось с этой практикой, получится со следующей.

– Мам, а почему папа не сделал тебя моим донором? – Вопрос вырвался сам собой.

Мама выглядела несколько ошеломленной.

– Саймон тебе рассказал.

– Я практически его заставила. Он расстроился из-за разрыва с Марианной и рассказал мне о ритуале. Зачем вы попросили его?

– Пойми папу, Арюш, он был в сложной ситуации. Он рисковал единственным ребенком и не мог рисковать женой.

– А другом рискнуть можно? – чуть резче, чем собиралась, спросила я.

Мама тяжело вздохнула.

– Нет, конечно, нет. Это решение нелегко далось Тайлусу. Понимаешь, Саймон в том возрасте был очень сложным человеком. Можно даже сказать, его жизнь шла под откос. Он пил, практически игнорировал учебу и работу, находился в шаге от того, чтобы стать бездомным. Он рано потерял родителей, и твой отец пытался хоть немного ему помочь. Ответственность за здоровье маленькой девочки дисциплинировала Саймона, он взял себя в руки. И с момента ритуала больше почти не пил.

– А помолвка ему зачем была нужна?

– Ну какой же отец не хочет хорошего мужа для дочери?

– Алкоголика без работы?

Мама невесело рассмеялась, но лично я ничего смешного в этом не видела. Я привыкла считать отца кем-то очень разумным, справедливым, хоть и строгим. А теперь ни один его поступок из того далекого прошлого я не могла уложить в свою концепцию. И что делать?

– Он очень любил и тебя, и Саймона. Ты пойми, сейчас время другое. Все очень быстро меняется, Арюш, и когда ты только родилась, еще было нормой выдавать девочек замуж исходя из решений родителей. Ты же видишь, как быстро все развивается. Тайлус сделал ошибку, я говорила, что ничем хорошим это не кончится и надо дать тебе выбор. Саймон тоже придерживался такой позиции. Он вообще в молодости был довольно горячим парнем, – мама издала многозначительный смешок, – и свадьбу видел в страшных снах.

– Хорошо, а на практику меня к нему зачем отправили? Специально?

– Ну что ты, Арюш? – удивилась мама. – Конечно, нет. Папа уж и не думает о твоей свадьбе, ты ведь его гордость, наша техноведьмочка. Он тебя Саймону отдал на практику, чтобы последил. Знаешь, как мы волновались? Ты молодая, красивая, веселая – а вокруг столько техномагов.

– Я же учиться пошла.

– Знаю, но когда это кому мешало? Ария, не бери в голову. Это давняя и глупая история. Да, Саймон спас тебе жизнь, и мы безумно ему за это благодарны. Поверь, он всегда желанный гость в нашем доме, и мы готовы помочь всем, чем можем. Но на тебя это не должно влиять.

– Он постоянно ходит к целителю.

– Ты тоже ходила. Это непростой ритуал.

– У него не будет детей.

– Он знал, на что идет. Ария, это было не так, как ты себе представляешь. Тайлус не просил Саймона прямо – спаси мою дочь, отдай часть своей души. Тайлус просил поддержки пережить твою смерть, с которой мы уже смирились… – у мамы на глазах выступили слезы, и я пожалела, что вообще завела этот разговор. – Саймон сам предложил помочь.

– Но ведь папа знал, что он так сделает.

– Станешь мамой, Арюш, поймешь. Выбор был очевиден: да, Саймон будет не так здоров, как раньше, но ты-то выживешь. Разве могли мы думать о чем-то другом? Поверь, Тайлус ни в коем случае не хотел навредить Саймону. Даже откажись он в последний момент, мы бы и слова не сказали.

Мы долго молчали. Мама ушла в давние и не самые приятные воспоминания, я уставилась в окно, чтобы как-то уложить все это в голове.

– Я просто не понимаю, – наконец пробормотала я, – как на это можно согласиться. Я ведь не согласилась.

– Что? Ты о Ниране? Дорогая моя, не говори глупостей. Ты не обязана страдать из-за таких, как он.

– Но его дочь-то…

– Ария! – Мама всплеснула руками. – Ты как маленькая, честное слово! Донор, соглашаясь на ритуал, остается жив. У тебя душа по кусочкам собрана. Какая помощь другим? Да даже если умирать будет первое лицо королевства, ни один целитель не проведет ритуал с тобой!

– Я этого не знала. Я просто отказалась.

– Тебе не дали времени подумать. Нельзя о таком просить так, как это сделал Ниран. А тебе нельзя так рисковать жизнью. Прекрати постоянно об этом думать, поняла?

Я закусила губу. Совершенно запуталась, и, кажется, снова начала подниматься температура.

– Ария, ты меня слышишь?

– Да, мама, – как послушная девочка, вздохнула я.

– Вот и умница. Перестань думать о ерунде, отдыхай остаток лета. Возьму тебя на праздник цветения подводного ириса. Думаю, это будет самое красивое мероприятие в сообществе муз. Уверена, тебе понравится.

– И я брошу институт? – я слабо улыбнулась.

– А твой папа бросит меня, – рассмеялась мама. – Он в восторге, что ты выбрала его путь. Что бы мы без него делали?

– Это точно, – согласилась я, чувствуя, как тиски немного ослабевают.

И даже шестеренки на груди казались не такими холодными, как обычно. Я провела пальцем по зубьям. Неужели так закончилась моя практика? Даже не верится, что за несколько недель столько всего случилось.

А что впереди? Учеба, поиски работы и своего места, семьи. Отчаянные попытки забыть темные глаза, на несколько мгновений подернутые страстью. А я ведь даже ни разу не целовалась…

Чтобы прогнать назойливые мысли об инкубе, я полезла в сумку за книгой, которую так и не дочитала за время практики. Совсем не было времени на развлечения, если не считать похода в бар с Марианной. Надо будет написать ей и поблагодарить за помощь. Пусть она меня, скорее всего, и ненавидит, я благодарна за короткую дружбу.

Пока я искала книгу, под руку подвернулось что-то твердое, завернутое в синий шелковый шарф. Я сдвинула ткань и увидела знакомую, но забытую в калейдоскопе событий книгу – дневник Елизаветы Катери.

В этот момент, проводя пальцем по обложке, я поняла: ничего не кончилось. И даже если за мной закрылись двери фабрики «Айрис», впереди уже маячили новые. Только некоторые из них открывать не стоило.

Глава восьмая

Шабаш муз

Если живое – работали биомаги, вонючее – алхимики, не работает – техномаги.

Ночь накануне первого сентября выдалась на редкость странной. Весь остаток лета я лечила последствия ангины и изгоняла из себя тоску по веселеньким денькам практики. Я скучала по этому милому дурдому, к которому за пару недель успела привязаться. Как там оживленный кран Ольберт? А мстительные бобры – их уже поймали? Работает ли конструктором Марианна?

А еще, конечно, я все порывалась выведать, как там Саймон, не выгнал ли еще инкуб Кнопочку и не сошелся ли снова с невестой? От этой смеси тоски, ревности и скуки я сходила с ума. Впору было поверить в проклятье. Тень, к слову, себя никак не проявляла, и чем больше времени проходило, тем тревожнее мне становилось. Неотступно преследовало ощущение приближающегося «веселья».

В последний день каникул унылый месяц, проведенный дома, был вознагражден сразу двумя предложениями развлечься. Мама позвала на праздник цветения ириса, а Марианна прислала записку – звала на день открытых дверей в «Айрис», дабы поболтать с Ольбертом, а потом где-нибудь развлечься. Записка пришла в одно время с предложением мамы, и она с нетерпением ждала моего ответа.

«Конечно, Марианна!» – подумала я.

– Конечно, ирис, – как хорошая девочка, улыбнулась маме.

Уговор есть уговор, а я еще в доме Кларка обещала потусоваться пару денечков с музами. Хоть это и казалось мне до ужаса унылым мероприятием. Я даже обозвала его на свой лад шабашом муз. Но маме не озвучивала. Натура у муз тонкая, всякий техномаг обидеть норовит. А я месяц посуду без магии мыть не хочу.

Мама порхала, счастливая, остаток дня и ворковала, как мне понравится праздник. Особый скептицизм у меня (и радость у нее) вызвал наряд: короткое легкое платье из белоснежной ткани, чуть просвечивающей на ярком свете. Ладно, не буду танцевать на фоне заката, и сойдет. Не могу сказать, что не ношу платья, но в таком я выглядела уж совсем маленькой девочкой. От косичек, которые заплела мама, отбиться не удалось даже с воем, зато обувь я отвоевала и отправилась на праздник в легких лодочках. Мама пошла босиком.