Ольга Пашнина - Шестеренки ведьминой любви Страница 32

Нужно-то, конечно, нужно. Только сомневаюсь, что плоскогубцы в этом как-то помогут.

– Вот! – Саймон извлек устрашающего вида ножницы. – Иди сюда.

– Может, не надо?

– Надо, иди!

Меня жестко зафиксировали в объятиях и начали перекусывать… нет, не цепочку, а шестеренку. Цепочка снималась легко, а шестеренки, как оказалось, спокойно покоились у меня на груди и без нее. Саймон полагал, что если разорвать связь шестеренок, то они оставят меня в покое. Я вообще хотела спать и домой. И чаю горячего. Нельзя же так!

От прикосновения холодной стали я зажмурилась и сжалась.

– Да не бойся ты, – хмыкнул мне в шею инкуб. – Не убью.

– Покалечишь, – буркнула в ответ. – Не работает это, отпусти! И вообще, шестеренки-то снять можно, а мой характер со мной навечно. Покалечишь, я еще злее стану, учти.

– Да, – сдался Саймон. – Так… погоди-ка, я придумал!

– Что-о-о?!

Увидев новое орудие убийства моих шестеренок, я, что называется, выпала в осадок. Болгарка, управлять которой могли лишь техномаги, прошедшие соответствующее обучение, мало того что выглядела довольно жутко, так еще и представляла явную опасность для меня!

– Нет! – мгновенно среагировала я, подскочив со стула. – Живой не дамся! Я лучше с шестеренками похожу!

Он свихнулся, и, кажется, это навсегда. Я не собираюсь подставлять шею под подобные инструменты. Если Саймону кажется, что я такая сволочь из-за кулона, придется ему с этой сволочью как-то жить. Вариант, что можно не обращать на меня внимания, слишком сложен и для такого специалиста, как инкуб, не по зубам.

Не став ждать уговоров, я решила поступить, как настоящая барышня, – сбежать. Бежала быстро, гнал прочь страх попасться этому ненормальному с болгаркой. Сначала потеряла одну туфлю, допрыгала до выхода из цеха и скинула вторую.

– Ария! – раздалось где-то в цехе.

Ага, сейчас! Попробуй найди в такой темноте. Убегу, с бобрами буду бродяжничать. Грабить караваны и одиноких грибников!

Я неслась к выходу, путаясь в подоле каждые несколько шагов. Нежная ткань, конечно, в итоге не выдержала и треснула. А, была не была, все равно наряд безнадежно испорчен! На несколько секунд я затормозила, чтобы оторвать подол. Получилось ровно и даже миленько, эдакое мини-платье.

– Ария, я же пошутил! – Саймон выбежал вслед за мной. – Не будь глупой!

Ага? А кто час пытался перекусить мои шестереночки всякими ржавыми кусачками? Пошутил он. За такие шутки в зубах бывают промежутки.

– Ария, да прекрати ты! Пошли чаю попьем!

Вот, уже пирожками заманивает. Мне мама в детстве говорила – не ходить с чужими. Чем бы ни заманивали, не ходить. Чай… пф!

До ворот оставалось каких-то сто метров. На физическом развитии в институте я эти сто метров бегала едва ли не лучше всех. Но тут выдохлась, и инкуб таки меня настиг. Снес (специально или случайно, уж не знаю) и навалился сверху.

– Ведьмочка, – рассмеялся он, – да я же пошутил.

Бам! Я извернулась и ударила его по макушке. От земли неприятно тянуло холодом.

– Не смешно пошутил, – буркнула я.

Саймон молчал.

– Что?

Он чуть согнул руки, чтобы опуститься ниже. Я ощутила тяжесть и тепло его тела, попыталась выползти, но только сократила между нами расстояние. Не давая мне ни подумать, ни сказать что-то, инкуб склонил голову и прижался к моим губам. Я замерла от неожиданности и нового ощущения.

Ощущения, смешанного с невероятным, разливающимся по груди теплом. Я пробовала первый поцелуй на вкус и не знала, что вообще делать и как реагировать, только зачем-то попыталась оттолкнуть инкуба.

А потом все кончилось. Сожаление, разочарование и холод – вот что ждало меня вдали от объятий Саймона.

– Леди Темпл, о… как вы? С вами все хорошо?

Я вскрикнула, когда какой-то мужчина в рабочей форме как следует ударил Саймона.

– Разойтись! – крикнул кто-то издалека.

Я обернулась и увидела нескольких стражников, бегущих к нам. Словно все происходило не со мной, я наблюдала, как на Саймона надевают антимагические браслеты, а меня кутают в теплое шерстяное одеяло.

– Все будет хорошо, леди Темпл, – произнес один из рабочих.

Когда Саймона сажали в карету с символикой городской стражи, я наконец смогла сбросить оцепенение и понять, в чем дело.

Еще одна картина, достойная книги «Ария Темпл и десять ее неудач». Раннее утро, бригада рабочих приходит на фабрику, посреди дороги на земле валяются двое. Дочка директора фабрики, известная каждой собаке в округе, в разорванном платье, растрепанная. А инкуб, ведущий техномаг, навалился сверху и целует. Понятно, почему они тут же вызвали стражу, которая всегда дежурила в начале улицы.

– Вот блин! – выругалась я, прекрасно понимая, что теперь им даже не объяснить, что тут происходило.

Нет, даже мой первый поцелуй вышел совершенно ненормальным.

– Папа! – Я ворвалась в кабинет отца, снеся дверь.

– Ария! Мы с ума сходили, где вы были? Где Саймон? Что с твоим платьем?

Отец то бледнел, то краснел, хватался за сердце и пытался задавать вопросы. Маму я не увидела, наверное, она или была в ванной, или делала что-то на кухне.

– Пап, Саймона увезли в управление, вытащи его! Он мне ничего не делал, мы просто… ну-у-у…

Я задумалась. Вот как объяснить наши догонялки на фабрике? Мы ведь не имели права там находиться.

– Погоди, – отец уже понял, что я в порядке и спасать меня не надо, быстро взял себя в руки и отхлебнул из кружки давно остывший чай, – садись. И рассказывай, что с тобой случилось.

Сначала моя речь напоминала голос перепившего кофе енота, но потом папа все же вытащил из меня нужную информацию. Помрачнел как-то, вздохнул.

– Вот почему у вас ничего по-человечески не получается?

– Прости. – Я опустила голову.

– Арюшка, ну вот что вы за люди с Кларком, а? Ты-то ладно, а он? Взрослый мужик вроде, а ведет себя, как дитя неразумное.

– Ты его вытащишь?

– Вытащу. Только подумай вот о чем. Рабочие и стража видели, как мой лучший сотрудник валяет по земле мою дочь, целует ее и рвет платье. Что не видели, то додумают. Как мне там теперь появляться, а? Что сказать-то, чтобы и тебя оградить от сплетен и себя заодно?

– Не знаю, – шмыгнула я носом.

– Не зна-а-аю, – передразнил отец. – Иди умывайся, переодевайся и поедем в управление. Писать заявление, что Саймон Кларк тебя не трогал, ты сама платье порвала и, вообще, милее существа, чем этот инкуб, в мире не сыщешь.

– А он не ляпнет что-нибудь?

– Ляпнет, останется там куковать, – отрезал папа. – Все, давай быстро, пока мама не развела тут сырость и причитания!

Следователь был строг, суров и стар. А еще он был начальником Уита, но того, к счастью, не было. Не видела я его и на празднике, что странно, ведь он собирался там быть. Но подумать об этом мне не дали.

– Значит, дурачились? – рыкнул грузный мужчина и задумчиво почесал пышные усы.

Мы с папой синхронно кивнули.

– Значит, романтический вечер?

Папа снова кивнул, я уже неохотнее. Мы договорились представить все это занятной игрой влюбленных молодых людей. Со скрипом я согласилась, не оставлять же невинно избиенного Кларка в застенках. Хотя, по правде сказать, получил он за дело.

– Слушай, Тайлус, – наконец изрек следователь, – вот ты мне скажи, чего тебе надо, а? То таскайся за твоей девкой, глаз с нее не спускай. То отпусти хахаля, он ей не платье рвал, а дизайнерские услуги оказывал.

– Я же тебе говорю, заигрались ребята. Это ж Саймон Кларк, ты знаешь, что мы дружим. Выпили, захотелось приключений, полезли на фабрику. Ролевые игры у них, до свадьбы дотерпеть не могут.

Услышав окончание фразы я сделала такое лицо, что у следователя даже усы начали внимательно меня изучать. Пришлось сделать вид, что я капец как интересуюсь его грамотами и наградами над столом.

– До свадьбы? – хмыкнул мужчина.

– Ага, – подтвердил папа. – Ну, мы не выносим, конечно. Но вроде планируют.

– Теперь рекомендую вынести. Бойкие газетчики уже подхватили новость и строчат статейки из серии «С кем развлекается дочка промышленника».

– Я наемный директор, – поправил его папа. – Не волнуйся, с этим мы разберемся. Отпусти его с нами, проголодался поди.

– Проголода-а-ался, – проворчал следователь. – Исхудал, бедняжка. За бабами бегать не проголодался, а отвечать он проголодался.

– Не волнуйся, – шепнул мне папа, – он просто очень ревностно относится к защите слабых категорий подданных.

– Зачем ты сказал, что мы помолвлены?! – прошипела я в ответ.

– Потом поговорим. Иди на улицу, жди там, подписи везде поставила?

На улице моросил мелкий дождь. Управление правопорядка располагалось в центре, как и все остальные важные учреждения Теля. Тут же раскинулся небольшой парк, где продавали разные вкусности и яркие игрушки. Я нашла палатку с чаем и горячей выпечкой, потратила последнюю мелочь, завалявшуюся в кармане, на два пирожка и стакан с ароматным клюквенным чаем. Шикарное ощущение: горячая, чуть кисленькая жидкость подарила всему телу тепло.