Анна Гаврилова - Соули. В объятиях мечты Страница 33

Краска стыда разливалась по щекам стремительно. А потом и уши вспыхнули, и вообще все – просто тот, четвертый, шагнул к Райлену и одобрительно хлопнул по плечу. Мгновение, и наследник герцогства Даор облеплен коллегами, как капля меда мухами. Маги, все как один счастливые, по плечам даорийца хлопают, а он… стоит под градом ударов и сияет. О Богиня!

– Госпожа Соули, какие пытки к вам применялись? – раздался голос.

Я вздрогнула. За спиной кто-то выругался – глухо, но витиевато.

– Госпожа Соули, вы намерены подавать ноту протеста? – раздался другой голос. Из толпы выскользнул парень в ярком камзоле, с блокнотом в руках. – Или спустите дело на тормозах?

– Госпожа Соули, в карцере были крысы? Вы боитесь крыс? – Третий голос, женский.

– Госпожа Соули…

В этот раз газетчика прервали – мой седовласый покровитель поднял руку, призывая к тишине. Толпа, которая напоминала растревоженный улей, тоже притихла.

– Соули, девочка моя! – С этими словами их светлость шагнули вперед. Пришлось сделать еще один реверанс и позволить прикоснуться губами к пальчикам. – Превосходно выглядишь.

Рэйс льстил. Утром, накручивая локоны перед зеркалом в служебной уборной, я видела и темные круги под глазами, и зеленоватый оттенок кожи, а от насморка меня спасало только заклинание, наложенное секретарем Вакирса… Но перечить герцогу, разумеется, не стала.

– Благодарю, – с улыбкой ответила я и повернулась к газетчикам. Вернее, к Виксу. – Меня не пытали, не били и не морили голодом. Я не имею претензий ни к Особому отделу, ни к его руководителю. Их действия… – я замялась, пытаясь подобрать слова, – их действия были поспешными, но у господ гвардейцев были основания опасаться за мою жизнь и здоровье, и…

– И госпожа Соули устала, – сказал Райлен мягко. – Ей необходимо прийти в себя после столь волнительных событий.

В этот раз улыбалась черноглазому искренне, хоть и недолго. А мужчины из рода Даоров снова доказали – у них все схвачено. По знаку Райлена маги шустро оттеснили зевак и газетчиков, а Рэйс подхватил под локоток и повел к ожидавшей в отдалении коляске. Едва я устроилась на обитом бархатом диванчике, седовласый плюхнулся рядом и крикнул вознице:

– Едем! – После наклонился ко мне, шепнул: – Беременность липовая, верно?

Я, избавленная от необходимости притворяться, нахмурилась и крепче сжала прихваченные из тюрьмы книги.

– Это Рай придумал? – продолжал герцог. – Зачем?

То есть призраки до Рэйса вчера не добрались? Интересно, кто им помешал?

– Отец! – одернул Райлен. Брюнет, восседавший на длинношеей бурой лошади, как раз поравнялся с коляской. Ехал, как ни странно, со стороны герцога.

– А я что? – делано возмутился властитель самого большого герцогства Верилии. – Я ведь не против! – И добавил совсем тихо: – Только лучше бы все по-настоящему было.

Я промолчала. Губы Райлена тронула хитрая улыбка. А Рэйс погрустнел.

– Соули, а ты… внуков мне доверишь?

Кажется, у меня от удивления рот приоткрылся.

– Понимаю, после того, что произошло, ты имеешь все основания опасаться, – продолжал седовласый, – но я клянусь, с внуками плохого не случится.

– Я не доверю, – встрял Райлен. Причем никаких улыбок уже не было, все серьезно.

От Райлена седовласый интриган попросту отмахнулся, вновь обратился ко мне:

– Соули, пожалуйста…

– Нет! – рыкнул брюнет и опять был проигнорирован.

– Ну Соули…

Покидая карцер, я зареклась разговаривать с Рэйсом и Райленом до тех пор, пока не приедем в резиденцию рода Даор. Боялась сорваться и высказать прилюдно все, что думаю. Страх не был беспочвенным – я не выдержала.

– Какие еще внуки?!

Хотелось добавить, что даже мысль о близости с брюнетистым предателем вызывает тошноту, но меня перебили.

– Как это какие? – разулыбался Рэйс. – Обыкновенные! Во-от такие черноглазые мальчики в коротких штанишках и во-от такие синеглазые девочки в белых туфельках.

Жестами герцог показал детячий рост. Мальчики были выше.

И таким невероятно счастливым в этот миг казался, что я все заготовленные колкости проглотила. Потом прикусила язык и отвернулась, чтобы тут же встретиться с исполненным любопытства взглядом. Потом еще одним, третьим, четвертым. Затем в меня ткнула пальцем румяная лоточница, а какой-то сорванец заорал на всю столицу:

– Глядите! Соули! Госпожа Соули едет!

Вот теперь мне стало ясно, почему Райлен держится со стороны отца, а коляска катит так медленно.

– Люди за тебя переживали, – доверительно шепнул седовласый. – Они должны увидеть, что ты в порядке. Тем более тут и даорийцы есть…

Я поворачивалась очень медленно, а скрип моих зубов… наверное, его и в Вайлесе, и даже в Дурборе услыхали.

– Ну знаете… – прошипела я.

Рэйс подмигнул, сказал:

– Привыкай. Жизнь высшей аристократии всегда под прицелом. – Я шумно втянула воздух, а мой покровитель просиял и добавил: – Улыбайся, Соули. Улыбайся!

Быстрый подтвердил – крови оборотней во мне не больше капли, но с тех пор, как познакомилась с герцогом Даорийским, чувствую себя перевоплощенным зверем. Хоть сейчас на арену! Только, чур, без смотрящего. Чтобы можно было не просто кусать, а рвать на части и глумиться над трупами.

– Злючка, – игриво шепнул Райлен. Обвил рукой талию, притянул к себе, а я…

Я узнала, что каблуки это не так уж и плохо – один короткий удар по голени, и маг взвыл. Ну и руки свои шаловливые убрал.

– Соули… – обиженно протянул черноглазый. – За что?

Мы стояли в холле. Невозмутимый Верс как раз закрыл дверь, едва не прищемив нос газетчику в ярком камзоле. Удивительно, но журналисты наставлениям Рэйса не вняли и дружно переместились к резиденции рода Даор, причем опередили нас на четверть часа, не меньше.

Сам герцог в дом не вошел, он изъявил желание заглянуть на конюшню. Точно знаю – лошади его не интересовали, просто Рэйс в отличие от Райлена слышал, как я шипела. Сквозь улыбку.

– Соули… – снова позвал Рай. – Девочка моя…

– Прошу оставить фамильярности для магинь, – рыкнула я.

Штатный маг города Вайлес замер и заметно напрягся.

Покидая карцер, я намеревалась сказать черноглазому все и сразу, но выходка Рэйса и «триумфальный» проезд по столице утомили жутко. Поняла – еще чуть-чуть и сорвусь. Просто сорвусь, и все.

– Господин Райлен, я действительно устала. Я хочу ванну, завтрак и чистую постель.

– Ясно, – вздохнул он. – Верс, ты слышал?

Дворецкий, который все это время притворялся мебелью, отвесил поклон.

– Уже готово, господин Райлен.

Я уходила, чувствуя пристальный, настороженный взгляд наследника герцогства Даор, и наивно полагала, что мне действительно дадут выспаться…

Легкое, почти невесомое касание к плечу. Мимолетное прикосновение к шее. Долгий, упоительный поцелуй в губы. О Богиня! Тело отзывается дрожью, руки сами тянутся, чтобы обнять, не отпустить. Губы ищут и находят…

– Соули… – шепчет тот, кто похитил мое сердце.

– Райлен, – выдыхаю я. – Райлен…

Шелковые простыни дарят прохладу, из приоткрытого окна веет летним жаром, где-то вдалеке слышен цокот копыт, голоса.

– Девочка моя, я чуть с ума не сошел… – продолжает тот, кого оборотни назвали моим мужем. Тот, в чьих объятиях так уютно. – Думал, уже не увижу.

Загрубевшие пальцы скользят по щеке, касаются подбородка, устремляются вниз, вызывая новую волну дрожи.

– Райлен… – вновь шепчу я, и… мир вдруг обретает четкость, мысли проясняются, а новый поцелуй уже не кажется упоительным или пьянящим. Он страстный, напористый и слишком реальный.

О Богиня! Это… Как это понимать?!

– Рай! – воскликнула я, уперлась ладошками в могучую грудь.

Брюнетистый нахал мое возмущение проигнорировал и снова потянулся к губам. Я же с ужасом осознала, что маг не только на кровать залез, он еще и под одеяло забрался.

– Райлен!

Я дернулась, чудом вырвалась из захвата и крикнула что было сил:

– Да как ты посмел!

Реакция черноглазого лишний раз доказала – совести у Райлена нет, не было и не предвидится.

– Прости, не хотел тебя будить… – улыбаясь, сказал он. – В следующий раз буду целовать сдержанней.

В следующий раз? О Богиня! Я честно попыталась вскочить, но запуталась в тонком одеяле, а через миг была поймана и стиснута в объятиях.

– Соули… – прошептал проныра из рода Даоров. – Девочка моя…

– Пусти! – возопила я. – Пусти немедленно!

И даже замахнулась, чтобы залепить пощечину, но не успела – дверь в спальню распахнулась и грохнула о стену.

– Что за… – проревели с порога и осеклись.

Повернулась, чтобы увидеть, как ярость на лице Рэйса сменяется удивлением, а удивление – улыбкой.

– А… – многозначительно протянул герцог. – Это ты, Рай. А я решил, кто-то из газетчиков пробрался. Ну, не буду мешать.

Седовласый удалился прежде, чем ко мне вернулся дар речи, а жаркая волна стыда прокатилась по телу, окрасив и щеки, и шею, и вообще все.