Марина Голубева - Клык Фенрира Страница 36

Но Сен-Жермен на него даже не смотрел.

– Ты уж молчи, бедолага, – вздыхая, проговорил Семен. – Авось, их сиятельство придумают, как тебе помочь. Ты уж потерпи пока.

Хенну тем временем взял в охапку слабо сопротивлявшегося Алексея и потащил его к лестнице в подвал.

Граф, задумчиво посмотрев им вслед, пробормотал:

– Надо же, оборотень! Вот ведь какое странное совпадение… Случайность? Не люблю я таких случайностей! Все же лучше бы пристрелить…

Выполняя поручения Самуила Розы, Шнайдер едва не пропустил время, когда планировал проверить пленника. Как раз сейчас первая доза лекарства должна была полностью впитаться в организм. Ганс собирался записывать все происходящие с подопытным изменения, чтобы их можно было учесть во время следующего эксперимента. Все же рассчитать нужную дозу эликсира непросто, и Шнейдер панически боялся, что трансформация пойдет не так, опытный образец погибнет раньше, чем нужно. Из парня все равно выйдет хороший зомби, но недолговечный.

В подвале было подозрительно тихо, лишь из углов слышалось невнятное шебуршение. Некромант ускорил шаг, суетливо спускаясь по лестнице. Шнайдер близоруко щурился, старясь разглядеть в полумраке ступени. Одной рукой он придерживался за стену, а в другой сжимал металлический подсвечник с толстой свечой, которая давала больше дыма, нежели света.

Глаза с трудом привыкали к темноте, но, уже едва спустившись с лестницы, Шнайдер понял, что случилась беда. Остатки клетки стояли у стены. Вся передняя часть полностью отсутствовала, куски прутьев валялись на каменном полу. Ганс никогда не видел, чтобы железо крошилось, но, судя по всему, с клеткой именно это и произошло. Как такое может быть, Ганс не представлял, он не знал ни одного заклинания, способного на подобное разрушение. Мальчишки в подвале, естественно, не было, зато к ногам некроманта суетливо подползали четыре руки с кольцами. Тела зомби, разодранные, словно тряпичные куклы, валялись у стен. Некромант, сокрушаясь, обошел останки и яростно взвыл.

Из этих полусгнивших кусков мяса уже ничего не соберешь, а вместо девушки вообще осталась лишь кучка пепла и валяющееся кольцо. Конечно, могильщики доставили сегодня несколько свежих трупов, но как же жалко прошлые творения и подопытный образец!

На крики и стенания Шнайдера в подвал прибежал Самуил Роза и замер в изумлении.

– Где? – только и мог произнести он, едва шевеля губами. – Где мальчишка? Ганс, поганец, ты куда дел ученика Сен-Жермена? У меня на него были планы!

– Не знаю, куда он пропал. И как смог сбежать, не понимаю, – сокрушенно помотал головой некромант, все еще пытаясь сложить один из разобранных трупов.

– Как он мог исчезнуть? Ты же в клетку его запер! Да кто же он, черт возьми, такой? – Барон немного отдышался и, словно что-то вспомнив, метнулся к лестнице.

– Документы, – дрожащими губами прошептал он и бросился в сторону кабинета. Если исчезла папка с бумагами – это конец.

Прочная дубовая дверь имела окошечко, забранное решеткой. Видимо, прежний хозяин планировал устроить здесь карцер для провинившихся слуг, а хозяйственный Семен использовал комнатенку под кладовку, складывая туда не только мешки с мукой и крупой, но и разную утварь, которая в хозяйстве без надобности, а выбросить жалко.

Граф осторожно заглянул в окошко. В полутемной каморке было тихо. Никакого движения.

– Хм… а он там жив еще? – буркнул Сен-Жермен, внимательнее вглядываясь в темноту.

В углу между мешками с мукой сверкнули два красных уголька, метнулась размытая тень, и на дверь обрушился сильный удар. Граф отскочил от окошка и ошарашенно замотал головой.

– Силен! А какой прыткий! Я и заметить не успел, как он кинулся.

Осторожно заглянув в окно, Сен-Жермен рассмотрел странное и страшное существо, присевшее на корточки в центре каморки. Длинные руки-лапы с огромными когтями, тело скорее человеческое, чем звериное, но покрытое клочками белесой шерсти. Существо крутило головой с большими остроконечными ушами и вполне человеческим лицом, если, конечно, не обращать внимания на клыки, торчащие над верхней губой, и сверкающие красным огнем глаза. Тварь ворчала, принюхивалась и облизывала губы длинным розовым языком.

– Как интересно! – удивленно воскликнул граф. – Никогда раньше такого не встречал. Он застрял между двух ипостасей. И давно он такой? – обратился Сен-Жермен к Семену.

– Да нет. Сперва-то волком был. Большущим и почти белым. Красивая зверюга, я таких никогда не видел. И не буянил особо, так, порыкивал только да по каморке метался. А потом, стало быть, этой монстриной стал. Видать, в человека перекинуться хотел, да не получилось.

– Интересный феномен! У этого парня колоссальная сопротивляемость магическому воздействию. Я это заметил, когда ему удалось от чар мертвячки освободиться. Было бы неплохо понаблюдать за ним… поэкспериментировать… – Граф мечтательно задумался.

Но из задумчивости его вывел возмущенный голос Семена:

– Да побойтесь бога, ваше сиятельство! Опять вы про эти свои эксперименты. Нешто над живыми людьми можно глумиться! Спасать парня надо, а вы все про науку думаете.

Сен-Жермен сморщился, как от зубной боли, и замахал руками.

– Уймись ты! Учить он меня опять вздумал! Вот прикажу Хенну тебя выпороть, чтобы господину не перечил.

Одноглазый с готовностью закивал головой и оскалился в довольной улыбке.

– А и выпорете, так все одно правее не будете, – упрямо заявил Семен.

– Экий ты нудный! Вот иной раз так бы и продал тебя кому-нибудь, а не могу – сам же вольную дал. Не бухти, нашел я одну штуку. Слабенькая, правда, да и материал непрочный. Только вот как она подействует на это недоразумение… Ведь и не человек, и не зверь, а незнамо что.

Граф достал из кармана браслет из двух пластин зеленого камня, вставленных в позолоченную оправу.

– И еще. Скажи-ка, сердобольный ты наш, как мы браслет на эту тварь надевать будем? Ведь загрызет же! – Граф задумчиво рассматривал полузверя, который, поворчав немного, снова убрался в угол за мешками. – Может, запустить туда Хенну, он быстренько его по голове стукнет, а потом уж на бессознательного и оденем?

– Да что вы, в самом деле, господин граф?! Этот разбойник ить убьет мальца! У него же кулак, как твоя кувалда, им только стенки кирпичные ломать, – возмутился Семен.

– Ну и что ты предлагаешь?

Старый солдат задумался, потеребил ус и, вздохнув, сказал:

– А давайте свою браслетку, я сам туда пойду. Может, не забыл еще человеческую речь, уговорить удастся. А не получится, так все равно как-нибудь исхитрюсь и одену браслет… А ежели грызанет… Чего уж, коли укусит, вы, ваше сиятельство, сделайте милость, пристрелите меня. Я свое пожил. Вон на старости лет даже свободным довелось погулять.

Граф долго смотрел на старого солдата, потом тяжело вздохнул и кивнул.

– Ну, это твой выбор. Только ты уж постарайся под зубы не подставляться, а то привык я к тебе. Кто ж меня поучать-то будет?

Семен немного помедлил, перекрестился и проскользнул в приоткрытую дверь. Полузверь заворочался в своем углу, но выходить не спешил. Старый солдат медленно двинулся к нему, ласково приговаривая:

– Алексей Дмитрич, батюшка, ты уж не серчай, что мы с тобой так. Ведь не со зла, для твоей же пользы. Сейчас вот браслетик на тебя оденем, и враз полегчает. А то нешто это дело – ни зверь, ни человек, а не пойми что.

Говорил Семен, явно, чтобы успокоить оборотня, приглушить человеческой речью звериную злобу. Сен-Жермен уже начал верить в безумную затею старого солдата, когда из угла метнулась тень, и от удара когтистой лапы Семен отлетел к стене и врезался спиной в мешок с мукой. Это его и спасло. Лопнувший мешок брызнул в разные стороны белой пылью. Мелкая взвесь заставила оборотня отпрянуть, он начал чихать и тереть запорошенные глаза, а Семен, охнув, разозленно заорал:

– Леха, едрени дышло тебе в сопатку! Чего творишь, прокуратор этакий!

Дальше старый солдат выдал такой забористый и цветистый мат, что граф от удивления открыл рот, а оборотень плюхнулся на пол и заморгал глазами, в которых появилось осмысленное выражение.

– Ы-ы-ы, – вырвалась из его пасти, – ы-ы-ыго угаы-ы-сся?

– Будешь тут ругаться, дубина стоеросовая! Мало, меня чуть насмерть не зашиб, так еще и цельный мешок муки испоганил! Совсем, что ли, башкой свихнулся!

Семен добавил еще пару смачных выражений, поднялся и, держась за поясницу, пошел к полузверю. Тот заворчал, но нападать не спешил.

– Давай клешню-то свою, дурень! Вон, господин граф расстарался, чтобы тебя спасти, ночь, стало быть, не спал, а ты тут граблями размахиваешь.

Не дав полузверю опомниться, Семен быстро защелкнул браслет на его запястье и отскочил к двери.

Оборотень взвыл и закрутился на месте, превратившись в размытое пятно. Через несколько минут на полу лежал голый и обессиленный Алексей.