Юрий Иванович - Невменяемый дипломат Страница 42

Кремон вынужден был признать правильность такого подхода:

– Интересное решение задачки: как одну конфету превратить в две…

– А то! Теперь уже не считаешь нас глупыми и наивными?

Как ни было тяжело на душе у Невменяемого, но его прорвало на смешок:

– Попробуй, признайся, что считаешь! Сразу или глухим сделаете, или немым, или… Да кем угодно! И скажете, что так судьба меня облагодетельствовала.

– Ну да, мы можем… – с веселой угрозой проворчал Ветеран. – Потому что именно мы и есть в мире врачей – вершители судеб! – Но тут же с пафосного хвастовства перешел на деловой тон: – С Рионой я попытаюсь тебе помочь. Переговорю с ней о соблюдении морали и верности товарищеским отношениям. Думаю, что после такой подготовки она в разговоре с тобой не станет артачиться. Все-таки женщина она добрая, правильная и обязательная. Рисковать вашими отношениями не станет. Ну и самое главное, что она не знает, кто ты на самом деле.

– А что такого? – не понял Кремон. – Чем я стану для нее хуже, если она узнает?

– Не хуже, а лучше! И не ты, а ребенок от тебя! Из-за твоей славы и известности Риона может накаркать на отношения с Кашадом и со всем миром. Сам должен понимать, насколько престижнее иметь сына от тебя, чем побыть некоторое время супругой Эль-Митолана Кашада Низу.

Всемирно известный герой понимал. Потому и затих в глубоком раздумье.

Глава 28

Персональная беседа

Ночь, как и было обещано врачами, прошла в глубоком сне, в предписанной позиции «лежа на животе». А утром Кремон с огромной досадой узнал, что разобиженная Ягуша так и уехала домой, не простившись со своим «принцем».

Хорошо, что предаваться отчаянию было некогда: император требовал чрезвычайного посла на личную встречу рабочего характера. Об этом и сообщил главный целитель на утреннем физиотерапевтическом сеансе:

– Сразу, как я окончу, одевайся поприличнее – одежда сложена у тебя в шкафу – и на беседу. Там к тебе миллион вопросов накопился.

– Страх-то какой! – изумился энормианин. – Откуда такое количество? Вроде и Кашад уже все рассказал, что знал, и Риона.

– Одно дело они – простые искатели, пусть даже твои ближайшие помощники, другое – ты сам. Слово официального представителя и всемирно известного героя не идет ни в какое сравнение с утверждениями сотен остальных граждан. К примеру, только по географическим данным Южного континента просматривается грандиозное несхождение сведений. Кстати, мне самому интересно, и я позже подойду, послушаю твои объяснения.

Невменяемый лежа пожал плечами:

– Да ладно, с картами разберемся. А вот что мне делать с сеансами связи со своими детками?

Кремон уже обрисовал Медиальтам свои проблемы и опасения по поводу и попросил как совета, так и конкретной помощи. Лучшие врачи не слишком-то и удивились подобным способностям, пошутив на эту тему, что иного они от такого пройдохи и уникума и не ожидали. Тем более что оказалось, в истории мира такие факты были, о них говорилось в манускриптах Древних. Троица сентегов обещала разыскать эти талмуды и как следует их проштудировать.

И в данный момент мнение у них сложилось, что делать, они уже знали и в своей действенной помощи нисколько не сомневались.

– Можешь прямо сейчас и попробовать, – сказал Ветеран. – Сеанс лечения не помешает твоей дальней связи.

– А малышам это не повредит?

– Нисколько! Потому что мы тебе дадим наши магические силы. А раньше ты действовал лишь на «прием» и весь расход сил при «передаче» ложился на плечики малюток. Вот они и не выдержали, да и тебе рикошетом досталось головной боли.

– Значит, я сейчас могу долго общаться?

– А вот и не значит! Все равно надо знать меру и больше десяти минут не общаться.

– И как часто можно общаться?

– Не чаще, чем раз в двое суток. Если ничего экстренного не будет… А вот когда станут твои спиногрызы Эль-Митоланами, безболезненно сможешь с каждым общаться по часу в сутки.

– Час – это хорошо, – сказал герой и закрыл глаза, собираясь настраиваться на ментальный контакт. – Но чего это ты моих крошек спиногрызами называешь?

– Причина проста: все в этом мире имеет свою цену. Особенно подобные способности. Если у тебя будет много детей и ты хотя бы с тремя из них станешь болтать, в общем, три часа в день, твой спинной мозг станет усыхать, чтобы ты ни делал и как с этим ни боролся. А после этого тебе только и останется прожить двадцать, максимум двадцать пять лет.

Многодетный отец и удивился, и поразился таким фактам, весьма опасным для собственной жизни, но пока уточнять подробности не стал. Начался контакт. И опять он смотрел сразу как бы с двух точек, видя одновременно и задумчивое личико Стефани, и сосредоточенное Сандрю. Связь с отцом их застала далековато друг от друга, и они сближались до тех пор, пока не взялись за руки. Потом губки дочери произнесли несколько вопросительно: «Папа?», тогда как сын то же самое слово повторил утвердительно: «Папа!..» Тут же рядом с ним возникло обеспокоенное лицо графини Сильвии Лазан, которая вопросительно уставилась в глаза Стефани и предупредила:

– Детям может стать плохо. Кремон, если ты меня слышишь, то ответь как-то!

Тотчас дочурка, чисто по-детски повторяя слова отца, проговорила:

– Он слышит. Но теперь все будет хорошо. Ему дают силы сентеги. И у нас есть десять минут.

Сильвия тут же крикнула нянечкам, чтобы они позвали наследную принцессу, а сама скороговоркой стала пересказывать последние новости княжества Катранго. Минуты через три, когда появилась запыхавшаяся Элиза Майве, Невменяемый стал через детей рассказывать, что с ним и как. А также о буме на пограничье с Шанной. При этом он старался использовать малышей как рупор собственных мыслей по очереди, давая им отдыхать и ни в коем случае не напрягая сложными словами. И так можно сказать, что большинство слов дети произносили впервые в жизни.

Но самое главное и наиболее важное вроде донести он успел. Хотя что Сандрю, что Стефани чувствовали себя превосходно, смешно частили словечками и пытались сами как-то по ходу дела общаться мысленно с отцом. По этому поводу в сознании получался невообразимый калейдоскоп мыслей и намерений. Что быстрей могло бы подкосить взрослого, чем непосредственных и любознательных деток.

Кто-то из Медиальтов тронул Кремона за плечо: мол, пора закругляться.

Предпоследняя фраза была для мамаш:

– Следующий сеанс связи – послезавтра!

А последняя – для деток:

– А вы, малыши, сейчас лягте и немножко поспите. Папа вас сильно любит и крепко целует!

Открыл глаза, прислушался к себе и восторженно произнес:

– Феноменальные эмоции! Не удивлюсь, если разумные типа меня сознательно укорачивали себе жизнь, лишь бы как можно больше предаваться подобному общению. Оно того стоит.

– Ну да, – в голосе старца Шуин-Шана слышалась зависть. – Особенно если знаешь, что тебе не больше тридцати лет осталось жить…

– А нельзя ли подобные умения как-то скопировать? Натренировать? Приделать хирургическим путем?

– Увы! – вздохнул Ветеран. – Такое и Древним было не под силу. Либо такое умение есть – либо его нет. И уже никогда не будет.

– Вряд ли у меня было подобное от рождения, – не согласился Кремон. – Вон сколько мне довелось разных мутаций пережить! Может, и тебе попробовать?

– Ага! Ты еще вспомни, как тебя детище Древних сжигало, – весело возмутился главный врач империи, – и нам посоветуй пережить то же самое! Премного благодарны! Обойдемся!.. Скорей всего, некая невероятная совокупность всего тобой пережитого и разбудила в тебе давно и везде умершее умение…

– А что, раньше так многие умели?

– Утверждается в одной из книг, что достаточно. Сравнительно, конечно… Один разумный на миллион особей.

– Хм! Много! Если такие пропорции сохранились, то наверняка еще кроме меня существуют подобные уникумы. Тогда почему мы про них ничего не знаем?

– Вряд ли существуют. Магический фон планеты давно нарушен, так что ты – просто редчайшее исключение из нынешних правил… Если кто-то просто тщательно не скрывает свои умения… – Он сделал паузу, а потом заявил: – Все! Сеанс окончен! Одевайся и бегом в приемную!

Медиальты ушли, а энормианин, одеваясь перед зеркалом и с недовольством ворочая выращенной рукой, задумался о своих детях:

«А что будет, если они еще и между собой смогут общаться на расстоянии? Если честно, то такой их судьбе не позавидуешь. Вроде и хорошо, но в то же время они станут востребованы всем миром… Жуть какая, никакой личной жизни!..»

Возле комнаты его уже дожидался распорядитель, разряженный и украшенный блестками, словно диковинный менсалонийский павлин. Он довольно критично осмотрел непритязательный и скромный наряд, в который человек облачился, но вслух только и промямлил: