Бронислава Вонсович - Я ненавижу магические академии Страница 61

– Я лишь предположить могу, – виновато сказала я. – Исходя из того, что мне известно.

– Так предполагайте, фьорда Берлисенсис.

Упоминание моей фамилии мне ужасно не понравилось. Фабиан нас с отцом друг другу не представил, как это принято в нашей среде при первой встрече людей, ранее незнакомых. И он ни разу ее не называл при мне, а значит, она звучала раньше в разговорах между ним и его папой. И ведь с этого нахала вполне сталось бы заявить родителям, что я являюсь его девушкой. Отсюда и оценивающие взгляды со стороны Чиллага-старшего.

– То есть когда вы тогда ушли с бала, она пошла вовсе не к себе? – догадался Фабиан.

Я кивнула. Выдавать Элену не хотелось, но, похоже, выбора мне не оставили. Я собралась с духом и сказала:

– Когда мы проходили через холл, то встретили фьорда Ясперса. У нас зашел разговор о спиритических сеансах, и он предложил Элене провести такой сеанс лично для нее. Сказал, что в его особняке есть все, что для этого нужно – свечи и спиритический столик. И они отбыли порталом.

– И ты мне ничего не сказала! – возмутился Фабиан.

– Там был фьорд Кихано, – ответила я. – Мне показалось, что он очень расстроится, если узнает, что Элена ушла с другим фьордом.

– А где сейчас фьорд Ясперс? – тон, которым был задан этот вопрос, явно указывал, что упомянутому фьорду не поздоровится, если он вдруг попытается увильнуть от счастья, которое несется к нему, как лавина с горного склона.

– Вчера говорили, что он болеет, поэтому на работе не появился…

– Болеет? – язвительно переспросил Чиллаг-старший.

– Но когда его невеста пыталась к нему пройти, чтобы за больным поухаживать, ее не пустили, а пустили лишь курьера из ресторана, – уж ректора я защищать не собиралась точно.

– И почему ты мне не сказала? – опять выразил свое возмущение Фабиан. – Ведь сразу понятно было, что с этим спиритическим сеансом дело нечисто!

– Мне не было, – я чувствовала себя виноватой и ничего не могла с этим сделать. – Я, напротив, даже обиделась на нее за то, что она и не вспомнила обо мне, когда на спиритический сеанс отправилась. Я бы тоже хотела посмотреть.

Чиллаг-старший посмотрел на меня так, как будто сомневался в моем душевном здоровье.

– Думаю, одной девушки вашему ректору было вполне достаточно, – сухо сказал он. – Его адрес?

– Я не знаю, фьорд Чиллаг.

– Узнать проблем не составит, – отец Элены явно расслабился, что меня несколько удивило. – Как удачно все получилось.

– Удачно? – переспросил удивленный Фабиан.

– Конечно, – уверенно отвечал его отец. – Все деньги, что ушли на ваше обучение, вернутся в семью. А их ушло немало, особенно на тебя, балбес. Молодец, дочка. Оказалась много умнее, чем я думал.

Фабиан недовольно дернулся, оскорбление собственной персоны в моем присутствии ему явно не понравилось. Но меня больше поразило одобрение его отца того, что сделала Элена. Для нашей семьи такое поведение девушки было бы настоящим позором, а он даже улыбается и планы строит.

– А если Ясперс жениться не захочет?

– Не захочет? – Чиллаг-старший с насмешкой посмотрел на своего отпрыска. – А куда он денется? Обесчестил девушку – женись. Нет, нашу Элену так просто, как старый тапочек с ноги, не сбросишь. За ней семья стоит.

Смотрел он теперь на меня более благодушно, чем в начале встречи, даже улыбался. Но глаза его при этом оставались столь же холодными и изучающими.

– А Берлисенсис – неплохой выбор, Фаб, – внезапно сказал он. – Но только при условии, что ее семью оправдают. В противном случае согласия не дам.

– В противном случае? – единственное, что я смогла выдавить из себя от возмущения.

– Любовница такого хорошего происхождения тоже может существенно повысить статус мужчины, – заявил Чиллаг-старший.

– Что вы себе позволяете, фьорд Чиллаг?

– А куда ты денешься? – довольно грубо сказал он мне. – В вашей семье, как я узнавал, женщины и не работают, и не учатся. Так что до первой сессии ты доползешь, а потом что?

Я смерила его презрительным взглядом от золотой цепи на шее до блестящих лакированных туфель, совсем неуместных в это время и в этом месте.

– Фьорд Чиллаг, меня ваш сын и раньше не особо привлекал. Но теперь, после ваших слов, будь он даже последним неженатым мужчиной в Фринштаде, он не мог бы рассчитывать на мою благосклонность. И пусть он даже близко ко мне не подходит.

– А то что? – спросил он меня с явной насмешкой, но не злой, а такой… изучающей.

– А то он будет иметь дело с моим братом, которого в пятницу выпускают под залог.

На этом я посчитала разговор оконченным, резко развернулась и пошла подальше от этой семейки. Внутри меня все кипело от возмущения. Вдогонку мне донеслось:

– Да, порода видна.

Фабиан догнал меня почти сразу:

– Лисандра, успокойся, у отца просто дурацкая манера шутить. Он любит сказать что-нибудь этакое и смотреть, что отвечает ему на такое собеседник.

– Фьорд Чиллаг, я ничего не имею против манеры развлечения вашего отца, лишь бы все это меня не касалось, – перевела взгляд на его руку, которая удерживала меня за край мантии и продолжила: – И вы меня не касались. Ни в каком смысле этого слова.

Фиффи клацнул листьями, и Фабиан торопливо отцепился. Ведь у него не было такого замечательного артефакта, как у папочки, а мой питомец явно намекал, что совсем не прочь был бы перекусить. Чиллаг-старший приближался неторопливой походкой, на лице его было довольство сытого кота, играющего с пойманной мышкой. Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы ко мне не подошел Хайдеггер.

– Лисандра, у вас какие-то проблемы? – спросил он, крайне неприязненно глядя на обоих Чиллагов. – Что нужно этим фьордам от моей невесты?

Брови отца Элены поднялись вверх, показывая крайнее удивление. Ведь о том, что у меня здесь появился новый жених, Фабиан не знал и, соответственно, не мог рассказать отцу.

– Мы пытались выяснить у фьорды Берлисенсис, где сейчас находится моя дочь, ее подруга, – пояснил Чиллаг-старший. – И да, фьорда Берлисенсис, это была шутка. Признаю, неудачная. Но очень уж мне хотелось увидеть вашу реакцию на нее, я привык своим желаниям потакать. Я надеюсь, вы меня за нее простите?

Я холодно кивнула, показывая, что приняла его извинения, но не поверила ему ни на кончик моего ногтя, взяла Мартина под руку и отвела его подальше. Нам же предстоит серьезный разговор, совсем не предназначенный для посторонних ушей. Особенно чиллаговских.

– Мартин, я рада вас видеть, – начала я.

– Я еще вчера вечером приехал, – счастливо улыбнулся он мне, – но пока пытался добраться до Ясперса, стало уже совсем поздно. Но чуть рассвело – и я к вам!

Я попыталась собрать нужные слова в правильную фразу. Почему-то мне было невыносимо стыдно.

– Мартин, я даже не знаю, как вам это сказать. Вы очень хороший, и мне нравитесь, но выйти за вас замуж я никак не могу, – выпалила я на одном дыхании.

– Никак? – переспросил он совсем убитым голосом.

– Никак, – твердо ответила я.

Лучше сразу не оставлять ни малейшей надежды. А то построит себе в мечтах целый замок и будет пытаться воплотить его в жизнь. Нет, рвать надо окончательно. Впрочем, как мне кажется, не так уж он и влюблен в меня, чтобы страдать стал всю свою оставшуюся жизнь над разбитым сердцем. Но сейчас стоял он с несчастным видом и смотрел куда-то в сторону, думая об одному ему известных вещах.

– Мартин, мне, наверно, нужно вернуть вам вещи, которые вы мне принесли, – неуверенно сказала я.

– Что? – очнулся он от своих дум. – Да, нет, Лисандра, оставьте их себе. Я же их вам принес как сестре Бруно.

– Бруно, скорее всего в пятницу под залог выпустят, – вспомнила я.

– Правда? – он просиял, заставив меня почувствовать себя еще более гадкой, чем до этого. – Это просто замечательная новость.

Он начал расспрашивать меня о том, как мне это удалось сделать, я торопливо ему рассказывала. И про характеристики, так и валявшиеся в столе Ясперса, и про справку из Академии о сохранении места в группе и в общежитии.

– Общежитии? – недоуменно переспросил Хайдеггер. – Ах, да, конечно, ему надо будет где-то жить. Я займусь этим, не беспокойтесь.

И ушел. Я лишь успела ему вслед пробормотать слова благодарности и отправилась на занятия – ни позавтракать, ни вернуть Фиффи в комнату я уже не успевала. Фьордина Арноро, на чье практическое занятия я пришла с питомцем, отнеслась к этому безо всякого одобрения. Из ее памяти никак не мог выветриться тот прискорбный случай, когда при варке простейшего зелья я чуть пожар в помещении не устроила. С тех пор она никогда не покидала занятия и всегда включала магическую защиту, в которой ранее не видела необходимости.

– Фьорда Берлисенсис, поставьте своего… Поставьте свой куст у двери, и пусть он изображает обычное растение, – недовольно сказала она. – В следующий раз с таким сопровождением на занятие я вас не допущу. Мне лишние листья и грязь с корней не нужны.