Виталий Башун - Звезды князя Страница 72

Скоро я просто перестал понимать, что происходит. Кто-то нас встретил, в меня что-то влили и куда-то затащили, зажужжал двигатель, и мы поехали, мягко покачиваясь на диванчике. Я бы с удовольствием прилег – устал чего-то, но мне не дали, подпирая с двух сторон.

Полностью очнулся я на хирургическом столе. Первым услышал очень знакомый и даже, можно сказать, родной голос, хотя не сразу смог вспомнить, кому он принадлежит.

На меня накатила страшная тоска. Я буквально ощутил запах готовки в доме дедушки У, щебет Лю, рассказывающей мне о чем-то интересном, утреннее солнце на своей подушке, чириканье птиц в садике… Именно в этот момент я со всей отчетливостью понял, насколько мне надоело скитаться и прятаться. Захотелось иметь свой домик, где меня будет ждать жена и… дети.

Я отчетливо представил себе такой домик. У него будет два этажа и балкончик. Обязательно сад, как рядом с домом дедушки У, мастерская, кухня… и все такое прочее. Вот я подхожу (или подъезжаю на магарете) к дому, поднимаюсь на крыльцо, двери распахиваются, и… меня встречает Лю.

Вот так вот! Почему же никто другой, а именно она? Та, кого я даже мысленно называл своей младшей сестренкой, но отнюдь не потенциальной невестой. Неужели раньше просто бежал от серьезных отношений с ней? Думаю, тогда я просто еще не был готов. Девушки взрослеют быстрее. Теперь, вспоминая, как требовала она у меня непременно встретиться с Альмилирой, я воочию увидел и понял скрытую боль в ее глазах. Может быть, мне все это кажется, может быть, я все выдумал, но в тот момент в глазах ее отчетливо была видна боль. Такая, словно она своими руками ржавым и тупым ножом медленно отрезала от своей души собственное счастье, чтобы добровольно отдать его другой.

Вспоминая, я не могу врать самому себе и признаю, что и к Альмилире, и даже к Любоваре, несмотря на ее некрасивое поведение, я по-прежнему испытываю теплые чувства. Даже очень теплые. Что поделаешь, есть в нас, мужчинах, стремление иметь всех самок в стае. Да! Кобели мы! Да! Ходоки! Но это заложено в нас Творцом. Это стремление суть стремление стать сильнее, умнее, быстрее. Опередить соперника и получить самое лучшее. Получить всё!! Боюсь, без этого двигателя человечество обречено превратиться в стадо ленивых животных, способных только к прыжкам по деревьям, ловле блох и пожиранию бананов.

Воистину, любовь правит миром.

А может, прикрываясь красивыми фразами, мы маскируем банальную жадность, одевая ее в фиговые листочки философских обобщений: прогресс, совершенствование, выживание вида… А по сути, просто древний хищник в нас распахивает как можно шире свою пасть, полную острых зубов, загнутых внутрь, чтобы ни кусочка из ухваченного не потерять, растопыривает загребущие руки-лопаты, желая обнять и никому не отдать весь мир и проорать с угрозой: «Мое-о-ого-го-го!!»

Есть еще кое-какие побудительные мотивы. А как же без них? И у животных имеется стремление к самореализации и лидерству. Однако в данный момент меня заботит довольно узкий диапазон в обширнейшей области философии. Короче говоря, я понял, что банально боюсь потерять Лю. Только она способна наполнить содержанием и жизнью пустую коробку, которую называют жилым домом.

Для проверки я представил себе, что Лю вышла замуж за кого-то, и больше я никогда ее не увижу. Точнее, может, и увижу, но взгляд ее на меня станет совершенно другим. Дружеским – в лучшем случае. Равнодушным – в худшем.

Теперь, Альмилира… Тьфу! Аж покоробило, как представил ее обнимающейся с какой-нибудь ушастой сволочью. Но Альмилира и домашний уют… хм… – явно понятия-антагонисты.

– …и не менее двух недель он будет лежать, как миленький!

Это голос Лю или кого-то другого?! Откуда такая жесткость и непреклонность?

– Да, поймите, уважаемая Лю, нам через два часа, крайний срок, надо обязательно присутствовать на церемонии награждения! Это небывалая удача, что он вернулся так вовремя. Вы не представляете, какая грандиозная работа была проведена для того, чтобы… чтобы… э-э-э… В общем, поверьте мне – другого такого удобного случая придется ждать и готовить минимум полгода. Гару надо продержаться совсем немного. Мы привезем его во дворец княгини, проводим в тронный зал, посадим в удобное, мягкое кресло. Потом он выйдет за наградами, получит их и… э-э-э… снова сядет на место. Со мной будет жрец-целитель…

– Да что ваши жрецы могут понимать в целительстве? Я вместе с ним работала над… одной вещью и хорошо представляю, как жрецы «видят». Я осмотрела Ра и категорически заявляю, что ему для восстановления требуется не меньше недели. Вы понимаете, что без срочного вмешательства его раны будут давать о себе знать годами. Мы, эмпаты, не видим, но мы чувствуем. Вы же не станете отрицать, что наше чувство гораздо тоньше диагностирует повреждения организма?

– Лю-у-у… – тихо прохрипел я, но был тот час же услышан.

– Ра! Ты очнулся! – Девушка, оставив собеседника, с которым спорила в дальнем углу, словно на крыльях, бросилась ко мне.

Ее взор, полный заботы и, надеюсь, любви, обласкал мое лицо и моментально захватил мои глаза в плен. Сегодня день сплошных неожиданностей, и я, подгоняемый страхом возможной потери, вдруг прохрипел, не отрывая взгляда от глаз девушки:

– Лю. Ты выйдешь за меня замуж?

– Да. Ой! – Девушка прямо позеленела и от неожиданного вопроса, и от еще более неожиданного ответа. – Это не… шутка?

В ее глазах с огромной скоростью сменялись страх, надежда и… обида. Вот как женщины умеют накрутить себя! Ведь явно хочет поверить, что не шутка, но всей силой своего разума убеждает себя в обратном и уже готова расплакаться.

– Нет, любимая. Не шутка…

– А-а-а… как же… Альмилира? – все еще не избавившись от страха, спросила Лю. – Она же тебя любит. Наверное.

– Лю. Милая. Я был глуп и искал свою половинку где-то далеко, не подозревая, что она рядом. Мне нужна ты, и только ты. Я только сейчас понял, что люблю тебя не просто как младшую сестренку. Мне мало сестренки. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Мы все думаем, что счастье обязательно где-то там, за высокими горами и глубокими морями. Уходим искать его за эти самые моря и горы, а потом, сделав круг, находим его там, откуда вышли. Если достает ума приглядеться внимательнее к тем, кого оставил, уходя в поиск. Лю. Я устал метаться. Устал делать то, что, кажется, обязан делать, вместо того, чтобы делать то, что хочется. Можно решение о том, кто будет моей супругой, я приму сам, без оглядки на политику и мнение чужих мне людей? Это ответ на твой незаданный вопрос. Ты знаешь, кто я, и сегодня – будь, что будет – об этом узнают все.

– Я знала, милый… давно знала, что ты меня любишь, – с тихим счастливым смехом девушка осторожно и бережно положила голову мне на грудь, обхватив нежными руками шею. – И не как сестру. Только признаться себе боишься. Я же эмпат-целитель все-таки.

– Тогда зачем вопрос про Альмилиру? – не скрыл я своего удивления. Оказывается, хитрюга раньше меня знала, что мне на самом деле надо. – Почему же ты так ратовала за то, чтобы я с ней встретился?

– Ра, у тебя большое сердце. В нем есть место и для меня, и для Альмилиры, и для Любовары. Нет, ты не кобель, который пытается покрыть всех встречных самок, чтобы самому себе доказать свою мужественность. И такой ты не один. Потому и случаются полигамные браки, но ты не так воспитан и должен был сделать выбор. Через муки и боль. Здесь я, несмотря на все свои знания и умения, помочь тебе никак не могла. Прости. Ты должен был все сделать сам. Или выбрать одну из нас, или… измениться и душой принять многоженство. Но в последнем случае еще и каждая из нас должна была смириться с твоим выбором, а это непросто. Я… не хочу тебя делить ни с кем и понимаю Альмилиру. Как же я счастлива, Ра, что ты сделал, наконец-то, выбор, и твой выбор – я.

Из угла послышалось покашливание Учителя. Я вздохнул, набрался решимости и, с наслаждением гладя мягкие шелковые волосы Лю, попросил:

– Лю, счастье мое. Учитель прав. Мне обязательно надо быть сегодня на награждении. То, что я пришел так вовремя, не иначе как перст судьбы. Если не сегодня, то через две недели ситуация может измениться в худшую сторону. Я не исключаю при этом гибель множества людей. Пойми, Лю! Это крайне важно! Зато вечером я приду к тебе и буду в полном твоем распоряжении. Надо, Лю! Очень надо!

К зданию дворца мы подъехали практически впритык. Оставалось всего несколько минут до начала церемонии. А что поделаешь, если Лю категорически отказывалась отпустить меня до тех пор, пока не проведет самые необходимые манипуляции.

– Пойми, Ра! – говорила она в своей манере, то есть быстро-быстро. – У тебя там внутри все регенерировало с небывалой скоростью, но не совсем правильно. В результате появились спайки и рубцы, которые чем дальше, тем больше будут калечить твои внутренние органы. Ваши жреческие практики тоже способны бороться с ними, но слишком грубо. Жить будешь, но не очень хорошо. Понимаешь меня? А я, зная, что могла все исправить и не сделала этого своевременно, буду страдать и переживать. Ты хочешь, чтобы я страдала, глядя на тебя?