Наталья Щерба - Прыжок над звёздами Страница 9

– Безликая?

Вожак внезапно сильно схватил ее за руку и чуть сжал запястье.

– Алекс, – ухмыляясь, представился он.

Селест хотела вырвать руку, но не тут-то было: даже выкручивание не помогло.

– Ты не сказала, как тебя зовут, – развязно напомнил Алекс. – Ведь даже у безликих есть имя.

«Провоцирует, что ли?» Она так удивилась, что перестала вырываться.

– Так как же зовут безликую сестру Серебрянского?

– Вспомнил! – неожиданно встрял Никита. – Ее зовут Селест. Селестина!

– Селестина? – повторил Алекс. – Какое красивое лунное имя.

– Почему это лунное? – как можно более удивленно спросила та.

Мама ей выбрала такое имя. До того, как узнала, что у дочери звездная печать на сердце, что она всего лишь астра.

– Это имя для лунных принцесс. – Глаза Алекса будто смотрели ей прямо в душу. – Имя лунной богини.

«Ну, скажи ему, – умоляла себя Селест, – хоть что-нибудь…»

– Терпеть не могу луну.

Алекс тут же отпустил ее руку. Взгляд зеленых глаз как бы потускнел – стал бледно-желтым.

– Понятно, – скучающе произнес он и, развернувшись, пошел к своему столику.

За ним молча потянулись остальные, включая Никиту.

Кофе расхотелось. И в дом к матери тоже: предстояло долгое, тягостное знакомство с родственниками.

На Селест навалилась тоска. Она злилась на себя и на эту дурацкую компанию. И, будто в ответ на ее настроение, мир поблек и стал недружелюбным: солнце зашло за тучи, подул холодный ветер, погнал песок по пыльной дороге, перемешал с гравием. Наверное, будет дождь.

Но гроза разразилась только к вечеру. И лишь когда первые тяжелые капли достигли земли, Селест взошла на крыльцо маминого дома.

Глава 2

Вечер под Луной

А дома Селестину поджидал сюрприз.

Девчонка едва успела разуться, как прямо перед ней предстал высокий мужчина. Каким-то шестым чувством Селест сразу поняла, кто это: слишком властным был взгляд – спокойный, уверенный, хозяйский.

Некоторое время они молча изучали друг друга. Светло-карие глаза, благородная седина на висках… Крепкий, сильный человек. Лунат. Отчим.

– Дмитрий Теодорович, – наконец после долгого разглядывания «приемной дочери» представился он.

Отчим оказался крупным, мускулистым, поджарым, даже спортивным, – настоящий волк. Судя по всему, Никита своей долговязостью и хрупкостью пошел в мать.

– Селест.

Стараясь не потерять самообладание, она пожала его крепкую ладонь. И вдруг боязливо съежилась под пристальным взглядом: от отчима исходила сила. Сила, требующая беспрекословного повиновения, жестокая и беспощадная.

– А я оказался поблизости, вот и решил заехать домой, – произнес отчим. – Заодно, думаю, и с тобой познакомлюсь. Все-таки мы родственники…

– Селест, ты почему так долго? – спросила мама, подходя к ним.

– Заблудилась, – коротко пояснила та.

Тамара Николаевна выглядела встревоженной и бледной: не ожидала приезда мужа. Ее волнение передалось и Селест. Что делать? Звонить Йозефу? Отцу? Сказать – приехал отчим. И что? Отзовут же назад. Опасно. А она провалит свою первую самостоятельную работу.

Селест поймала на себе вызывающий, но заинтересованный взгляд Никиты, вынырнувшего из-за угла, и, не удержавшись, скорчила ему ехидную рожицу. К счастью, мама этого не заметила.

– Селест, мой руки… ванная сразу же по коридору справа. И приходи в столовую – будем ужинать.

Девчонка кивнула. Нет, пока она ничего предпринимать не будет. Да, отчим усложнит ей задачу, но разве он знает, что отец Селестины – знаменитый Святов? Вроде бы папа не упоминал об этом… Мол, тот знает только, что есть у Тамары Николаевны безликая дочь. Воспитывается в астральной общине, у своего отца, астра. Астра, который некогда скрыл от жены свою сущность. Когда все обнаружилось, он уехал, забрав дочь с собой. Все. Вот такая вот ошибка маминой молодости.

Ванная комната была сплошь отделана черной с серебристыми дорожками плиткой. Умывальник, краны – все под темное серебро, а вверху – желтый шар лампы, бросающий на стены мягкие скользящие блики.

«Как ночное озеро под луной», – подумала вдруг Селест и невольно содрогнулась.

Два с лишним месяца ей придется жить по чужим законам. Под ненавистной луной. Вот поэтому сейчас надо успокоиться, сосредоточиться. От того, как пройдет вечер, зависит многое. И главное – останется ли она здесь, в этом городе. Селест решила, что сделает все, чтобы папино задание было успешно выполнено. Чтобы отец больше доверял ей…

Отчим сидел во главе овального стола, накрытого бледно-желтой скатертью. По правую его руку устроилась мама, по левую – Никита.

– Присаживайся. – Мама указала на место рядом с собой. – Селест, это наш Никитка, – представила она мальчишку.

Тот кивнул, не поднимая взгляда от чистой голубой тарелки.

– Рада познакомиться, – насмешливо произнесла Селест.

Вероятно, мальчишка не рассказал родителям об утреннем знакомстве с сестрой.

– Яна сейчас спустится, – продолжила мама.

И действительно, не успела Тамара Николаевна договорить, как звонкая штора, состоявшая из прозрачных бусин, раздвинулась и на черно-белую плитку пола шагнула девчонка.

Она была высокой, как мать, но более смуглой, темноволосой. По виду – ни дать ни взять профессиональная пловчиха: крепкая, с хорошо развитыми мышцами. Видно, много занимается спортом.

Встретив быстрый взгляд ее светло-карих глаз, Селест четко осознала, что они никогда не подружатся. Перед ней была настоящая лунатка: презрительная, надменная, наверняка гордящаяся своим «особым» происхождением.

– Что же так долго? – спросила мама.

– Наводила порядок, – холодно сообщила Яна.

Голос у нее оказался низкий, даже с хрипотцой. Словно не замечая гостью, она села рядом с Никитой.

– Селест, а это Яна, – представила ее мама.

Сестра скучающе подняла глаза к потолку. Селест усмехнулась:

– Очень приятно.

– Не очень, – отозвалась та, проигнорировав рассерженный взгляд матери.

«Наверняка страшная задавака», – рассеянно подумала Селест.

Как будто угадав ее мысли, сестра поджала губы.

– Ну что же… – Не в силах скрыть волнение, мама нервно забарабанила пальцами по столу, заслужив от мужа укоряющий взгляд.

Тамара Николаевна еще раз представила Селестину. Пока она рассказывала о предстоящем переезде в Швейцарию, Яна сосредоточенно рассматривала свои ногти. А Никита вдруг спросил:

– Ты в какой комнате будешь жить?

– С Яной, – мигом ввернула мама. – Мы уже обо всем договорились, правда?

– Угу, – процедила та.

Лицо сестры сильно скривилось, приобретя странное и зловещее выражение. Она хотела что-то добавить, но сдержалась, лишь вновь поджала тонкие губы.

Можно подумать, Селест улыбается долгих два месяца жить в одной комнате с такой злюкой!

– Вы же почти ровесницы, – жизнерадостно продолжила мама, – вам будет интересно друг с другом.

Да уж, посмотрим, насколько интересно. И как это мать уговорила дочурку на непрошеную соседку-родственницу?

На ужин подали готовый обед из ресторана: запеченное мясо, разные салаты и закуски. Мама извинилась за ресторанную еду – оказалось, что к ним приходит домработница, которая превосходно готовит, но в воскресенье ее отпускают.

Отчим собственноручно принес из подвала какую-то бутылку темного стекла, запечатанную красной пробкой. Едва взглянув на нее, Селест распознала лунную печать. Редкий настой, который несколько лет выдерживается в специальных чашах из лунного камня. Астры никогда не пьют священный напиток лунатов. По той же причине, по которой лунаты никогда не пробуют зелье, настоянное на звездном корне.

– Ну что ж, – начал отчим, пока мама наливала всем понемногу в тонкие хрустальные бокалы, – выпьем за встречу!

Не отрываясь, Селест смотрела, как тоненькая красная струйка бьется в прозрачной емкости с высокими краями. Этот напиток может простоять тысячу лет и со временем будет лишь крепчать. Потому как виноградный сок настаивают на крови астров.

Селест подавила судорожный вздох, стремясь сохранить самообладание.

Неужели ее испытывают? Не считают безликой?

Она пригубила напиток и, морщась, выпила до дна.

Девчонка знала, что, благодаря особой настойке Йозефа, которую она уже принимала в прошлую полночь, лунное вино никак не повлияет на нее… Хотя обычно на астров этот напиток действует моментально, и рвота – самая мягкая реакция астрального организма на лунное вино.

Мама с облегчением прикрыла глаза. Однако отчим не сводил с Селестины внимательного изучающего взгляда.

Неужели все равно подозревает?

– Не понравилось? – с сочувствием произнес он.

– Обычно я пью простую воду.

– Так вот что предпочитают в астральной общине, – усмехнулся отчим и расслабленно откинулся на спинку стула. – До нас доходят разные слухи – там у вас неспокойно… Говорят, астры все больше бунтуют, недовольны… Требуют справедливости. Боятся. – Взгляд луната стал жестким. – Боятся приближения Великого Часа, предначертанного Древней Луной…