Джастин Ричардс - Аполлон 23

Джастин Ричардс

Аполлон 23

Apollo 23 by Justin Richards

Пролог

За двадцать минут до своей смерти Дональд Бэбингер кормил голубя крошками от своего чизбургера.

Это был холодный, серый день, и голубь, казалось, был благодарен за внимание так же, как и за крошки. Он с жадностью клевал булочку, игнорируя сыр и соленья. Бэбингер сидел на верхних ступенях танцпола, закутавшись в свое пальто. Танцпол находился в парке около библиотеки, и здесь по вечерам отрывалась молодежь. Перила были ржавые, а весь в ямках бетонный пол покрыт кусками затоптанной жевательной резинки. Но прохудившаяся крыша всё же, хоть какое— то убежище от постоянно моросящего дождя.

За десять минут до своей смерти Дональд Бэбингер отправил последний кусок своего чизбургера в рот, виновато улыбнулся голубю и встал. Он решил быстрым шагом обойти вокруг маленького парка, а затем пойти обратно в офис. Он любил прогуляться во время обеда, даже если на улице была плохая погода.

Бэбингер верил, что подышать свежим воздухом всегда хорошая идея.

Что в его случае было злой иронией судьбы, учитывая то, как он умрет.

Он решил, что уже пора вернуться к таблице, с которой ему нужно было разобраться в полдень, Бэбингер, не спеша шел через маленький парк. Он приветственно кивнул молодой женщине, которая катила малыша в коляске. Он улыбнулся женщине в красном плаще, выгуливающей свою собаку. Он грустно покачал головой, глядя на мусор перенесенный ветром через низкий металлический забор и разметанный вокруг клумбы. Он вновь спрашивал себя, как же могли архитекторы получить разрешение на строительство торгового центра, отбрасывающего серую тень бетона и стекла, в конце парка. Его коллега Мэнди, до сих пор стояла в очереди за обедом в «Идеальный бургер». Что за бесполезная трата времени, ведь можно принести с собой бутерброд из дома?

Возможно, Бэрбингер не тратил бы на нее время, если бы знал, что ему осталось жить всего 5 минут.

Он потратил большую часть этого времени на завершение прогулки по парку. За 30 секунд до смерти, он посмотрел на часы, увидел, что обеденный перерыв подходит к концу и пошел назад к танцполу. Мама и малыш были на другой стороне парка. А женщины с собакой и след простыл.

Бэбингер решил срезать и пойти напрямик через парк, а не проделывать весь путь заново. Лучше вернуться к проблемам со счетами. Да, это было мудрое решение.

Решение, которое убило его.

Бэбингер почти дошел до танцпола, когда впервые почувствовал сдавленность в груди, ему стало трудно дышать. Его зрение стало размытым и поплыло. Он моргнул и тряхнул головой, чтобы восстановить его. Но мир вдруг стал серым. Небо потемнело.

Его дыхание превратилось в нервные вздохи. Его грудь продолжало сдавливать. Земля под его ногами стала не влажной травой, а сухой пылью. Торговый центр исчез. Танцпол исчез. Все исчезло и это место полностью…

— О, мой… — начал фразу Бэбингер.

Но слова не прозвучали.

Ему просто не хватало воздуха, чтобы выговорить их.

Бэбингер рухнул на колени, его руки сжимали горящее горло. Его язык чувствовал, как слюна кипела. Он ощущал, что глаза вот— вот разорвет. Все тело Бэбингера казалось, горело и раздулось. Он упал на спину, начал биться в конвульсиях и трястись. Так холодно.

Затем он резко замер. Дождь забарабанил по его лицу. Капли сливались в одно целое около его невидящих глаз, а после мягко бежали по его лицу, как слезы.

— Нам, конечно же, необходимо произвести вскрытие, — сказал патологоанатом.

Сержант полиции кивнул. Он подождал, пока фотограф закончит, и жестом позвал ожидающую бригаду скорой помощи.

— Сейчас вы можете забрать его. Парень совсем плох, — он повернулся к патологоанатому. — Итак, каков ваш вердикт?

Доктор Винтерборн пожал плечами. Он работал с полицией более двадцати лет — достаточно много, чтобы знать, что он не обязан сразу же озвучить причину смерти, но, также достаточно много, чтобы понимать, что быстрое вынесение решения может быть жизненно важным. «Возможно, остановка сердца. Он кажется вполне здоровым, кроме того, что мертв, конечно же, но глядя на него, вы никогда не подумаете, что у него были серьезные проблемы со здоровьем. Просто потому, что он выглядит молодым и … — он вздохнул, — нет справедливости в этом мире».

Сержант Рикман подавил ухмылку: — И на том спасибо.

— Я не то имел в виду.

— Я знаю.

Они оба торжественно наблюдали, как санитар положил тело в черный пластиковый пакет.

— Да, это должно быть его сердце, — решил Винтерборн. — Хотя, забавно — цвет его кожи, положение его языка… — его голос дрогнул, — Ну, это все симптомы асфиксии. Как будто его задушили.

— Он был один, — отрезал Рикман. — Так как женщина с ребенком видела его из-за ворот. Она сказала, что он лишь схватился за голову и упал. Просто она вытащила ребенка из коляски и взяла на руки, поэтому не могла оставить его и побежать на помощь. Тогда она стала кричать, пока кто-нибудь другой не заметит.

Санитары погрузили тело в машину. Небольшая группа людей стояла по другую сторону ограждения и наблюдала. Репортер из местной газеты помахал блокнотом и попытался поймать взгляд сержанта.

— Дайте мне знать о результатах вскрытия, — сказал полицейский. — А сейчас скажите мне, как вам кажется — это смерть по естественным причинам или при подозрительных обстоятельствах?

— Ладно, ладно, — согласился Винтерборн. — Вы знаете, здесь рядом есть небольшое итальянское заведение, — он указал на изогнутую стеклянную стену возвышающегося торгового центра.

— Вы думаете, там могли находиться другие свидетели происшествия?

— Я думаю, что ещё не обедал, — поправил его Винтерборн, — поговорим позже.

За 10 минут до того, как появился астронавт, Мэнди стояла в очереди в «Идеальный бургер».

Там подают не только гамбургеры. Обычно она ела салат из тунца, который, как она считала, был наиболее полезной пищей. С картошкой. Но сегодня было так холодно и так серо, что ей не хотелось обыденного салата. Она смотрела на меню, когда астронавт прибыл.

В одну секунду все произошло: его не было и, вдруг, он появился. Может быть, она моргнула. Должно быть, он вышел из двери туалета или ещё откуда— нибудь. Забавно, как она могла пропустить этот момент — такая громоздкая фигура в белом скафандре и круглом шлеме не могла появиться из неоткуда.

Он стоял и смотрел на Мэнди. Или ей так показалось. Она не видела его лица, потому что стекло шлема было тонировано золотом и в нем, как в зеркале отражались очереди людей, все большее количество которых поворачивалось, чтобы взглянуть на астронавта.

Он неловко двигался в своем скафандре. Астронавт шел прямо на Мэнди, покачиваясь из стороны в сторону — его ноги слишком плохо сгибались, чтобы двигаться легко.

Когда он был очень близко, она протянула руку и коснулась его, астронавт остановился. Позади него остался след серой пыли. Мэнди заметила, что его огромные ботинки были покрыты ею. След заканчивался у панели с меню, будто он на самом деле появился именно там.

— Должно быть, это реклама, — произнес кто-то позади Мэнди.

— Да, что-то продают, — согласился мужчина, — он собирается нам рассказать о самой лучшей пицце в солнечной системе или еще о чем-нибудь.

Очередь становилась все длиннее и длиннее. Все собирались вокруг астронавта. Приходили люди из других заведений быстрого питания. Покупатели в галерее на верхнем этаже смотрели вниз, указывали пальцем на астронавта и смеялись. Рекламный трюк, похоже, сработал.

Астронавт протянул руку к зажимам, которые крепили шлем к костюму.

— Спорим, ему жарко в этой штуке.

— Да что же он рекламирует, в конце концов? Какой— то новый фильм? Вы как думаете?

Послышался свист выпускаемого воздуха — звук открывающихся зажимов. Астронавт отсоединил шлем от костюма, а затем снял его с головы.

Под шлемом оказался белый капюшон, в качестве подшлемника. Он выглядел как телефонная гарнитура, так как к нему крепился полный комплект — наушники и микрофон. Казалось, что астронавту неудобно держать шлем в руке и Мэнди инстинктивно потянулась, чтобы взять его.

— Спасибо, мэм, — произнес он низким голосом с американским акцентом. Мэнди только сейчас разглядела маленький американский флаг у него на плече, а под флагом предположительно его имя — Гарретт.

Сейчас его руки были свободны, астронавт снял белый капюшон, из-под которого показались темные, коротко остриженные волосы. Он выглядел лет на 30, с бровями, которые почти полностью срослись над его широким носом. Астронавт распутал свою гарнитуру на капюшоне и посмотрел на нее с явным разочарованием:

— У кого-нибудь есть сотовый телефон? Могу я позвонить?