Спасательная капсула в коровнике - Сергей Тарасов

Сергей Тарасов

Спасательная капсула в коровнике

Близился очередной полевой сезон. Уже было ясно, в каком районе Челябинской области наш отряд будет трудиться: ранней весной в этом районе нашей экспедицией была проведена аэрогеофизическая съемка, и было выявлено множество аномалий, которые мы должны были посетить и выяснить, почему в этом месте они появились.

В составе отряда появились новые люди — в нем, кроме рабочих, были студенты геологических специальностей, появился новый геофизик, мой заместитель. У меня будет в этом полевом сезоне масса подчиненных — целых пятнадцать человек. Кроме того, кроме обычных приборов, у меня появились новые, — такие, к примеру, как ртутный газоанализатор и концентрометр последней модели. Этими новыми приборами должен заниматься геофизик, — Дима, который решил сменить работу инженера в метро на проживание в палатке, работу по двенадцать часов без выходных и работу на свежем воздухе. Дима был младше меня на несколько лет, со спокойным характером, и любил свою геофизику.

У меня одна головная боль пропала: всеми геофизическими приборами должен был теперь заняться он, — готовить их к полевому сезону, проградуировать, провести обязательную поверку в спецорганизации, а потом работать с ними в поле, делать контроль их работы, высчитывать погрешность и тому подобное.

Мне оставалось только руководить работой, заниматься хозяйственной деятельностью и геологией. С приборами мне заниматься уже не надо было.

Я добился у начальника экспедиции, чтобы отряду дали новый ГАЗ- 66, взамен старой машины, которая каждый день стояла на ремонте в нашем гараже. Водитель тоже был новый — молодой, симпатичный и спокойный парень, который недавно пришел из армии.

В конце мая мы погрузили свое барахло, приборы, продукты в машину и поехали. Первый полевой лагерь мы устроили на берегу ручья. Рек и озер не было рядом, и деваться нам было некуда, — вода была нужна, чтобы помыться после работы, помыть посуду и постирать одежду. Питьевую воду мы привозили из деревни, и с эти проблем не было. Скоро наши палатки выстроились на просторной поляне, на берегу ручья, и еще осталось место для нашей машины, машин будущих гостей, футбольного поля, на котором можно было погонять после работы мяч, и потягать двухпудовую гирю, которую я захватил из дома.

Наши объекты располагались недалеко от лагеря, но мы сначала должны посетить первоочередные аномалии — перспективные на обнаружение урана и золота. Аномалии второй, третьей очереди предполагалось проверять потом. Но так часто случалось, что рядом с аномалиями первой очереди находились объекты второй и третьей очереди, и чтобы на них потом не ездить специально, мы проверяли их тоже.

Работа закипела. Подъем был в семь часов, а дежурный должен был встать в шесть: ему надо было сделать завтрак и разбудить меня. С вечера готовить еду на утро не получалось — было очень жарко, и никому не хотелось есть на завтрак прокисшую кашу или суп. Мы прожили на этой поляне почти месяц, и за это время ни разу не было дождя: ночью было просто тепло, а днем всегда было за тридцать. Кругом были степи, поля и редкие березовые перелески с дикой вишней. Населенных пунктов было мало, поэтому мы запасались хлебом, а все остальные продукты привезли с собой и выкопали для них яму в тени ивняка, по которому протекал ручей.

Распорядок был установленный и твердый — подъем, завтрак, и в девять часов мы ехали на работу. Работали до пяти-шести часов вечера, потом приезжали, ужинали, сразу строили планы изолиний геофизических полей и на этом рабочий день заканчивался — начинался отдых. Кто смотрел телевизор, кто пинал мяч, а самые здоровые из нас поднимали гирю. Отбой был для всех разный — но все в час ночи спали.

Один я бодрствовал — готовился к завтрашнему дню и проверял полевые книжки. Ложился я обычно около двух часов, и дежурный, который приходил меня будить, нес перед собой литровую кружку с горячим и сладким чаем, иначе можно нарваться на оплеуху: я не люблю просыпаться утром. Чай я начинал пить прямо в спальном мешке и таким образом постепенно приходил в себя и мой организм просыпался и был готов к работе.

Через месяц мы сделали в этом районе всю работу и переехали севернее. Там были сосновый лес, реки, и мы устроились на берегу одной из них. Рядом была небольшая деревня, в которой была баня, и я договорился с администрацией, что будем раз в неделю туда ходить мыться. Через несколько дней начались постоянные дожди, и мы из палаток переехали в пустой дом на окраине деревни. Хозяина дома, который жил на другом конце деревни я принял на работу рабочим, и таким образом договорился о размере платы за проживание.

Нас уже осталось мало, — человек восемь, и мы с удобством разместились в этом трехкомнатном доме. В большой комнате у нас была кухня и столовая, стоял телевизор. В другой, маленькой, была моя спальня, штаб и камералка, а рабочие разбрелись по всей усадьбе, и каждый выбрал удобное для себя место. Водитель сделал себе из кладовки купе, которое занял со своей подружкой — студенткой.

Лучше всех устроился Дима: во дворе был старый коровник и под одной с ним крышей был флигель. Геофизик устроил там субботник, и на следующий день мне показал свою новую, отдельную квартиру. Комната в ней была одна, маленькая, с низким потолком, с тремя маленьким окошками, но такая уютная, что я тут же стал ему завидовать. Там было сухо, удобно и свежий воздух. В этом мире есть такие места, в которых комфортно жить, — и этот флигель занял бы среди них первое место.

Дома все равно было хуже — там давно никто не жил, и он требовал ремонта. Поэтому я заинтересовался старым коровником, вход в который был напротив флигеля.

Может, это и не был коровник, — скорее всего, там держали кур, а может это был просто сарай — для дров, или для каких-то других целей. Потом, когда я поинтересовался у хозяина дома, что было в этом сарае, он мне сказал, что он не знает — купил дом, потому что он был дешевый, почти даром, у человека, который тоже никогда там не жил. Поэтому, что там было на самом деле, в этом сарае, которые мы прозвали коровником,