Дрю Карпишин - Star Wars: Дрт Бейн - Путь разрушения Страница 10

- Начал думать? - подколол энсин.

Руководствуясь порывом, который он не мог даже объяснить, Дес положил двойку на поле помех, затем передвинул свои фишки на кон. Он позволил эмоциям направлять себя, и больше из-за этого не волновался. И когда следующей картой пришла тройка, Дес уже знал, что сделает. Он спихнул тройку на поле помех рядом с двойкой, которая уже была там. Затем поставил максимальную ставку и стал ждать замены.

По сути, существовало два способа выиграть банк. Один из них - получить комбинацию, составляющую ровно двадцать три - чистый сабакк. Но было и кое-что получше: "расклад идиота". Согласно измененным Беспинским правилам, если ты имел на руках двойку и тройку одной масти и при этом вытягивал карту старшего аркана, известную как Идиот, которая не имела собственного значения, то получал "расклад идиота"... двадцать три, точнее говоря.

Дес подобрался к нему уже на две трети. Все, в чем он сейчас нуждался - это чтобы замена забрала его десятку и подменила ее Идиотом. Естественно, это означало, что замена должна произойти. Но даже тогда придется еще добыть Идиота... а во всей колоде, состоящей из семидесяти шести карт, Идиотов было только два. Это было до смешного рисковое предприятие.

Маркер вспыхнул красным; карты изменились. Десу даже не нужно было на них смотреть: он знал.

Он уставился энсину прямо в глаза.

- Открываюсь.

Энсин опустил взгляд в свои карты, чтобы посмотреть, что принесла ему замена, и, изо всей силы захохотав, выложил их на стол. У него была двойка фляг, тройка фляг... и Идиот!

В толпе раздались удивленные вздохи и недоверчивый шепот.

- Как вам это нравится, ребята? - прогоготал он. - "Расклад идиота" при замене!

Он встал, потянувшись к груде фишек на небольшом постаменте в центре стола, которая и была банком.

Дес схватил юношу за запястье хваткой, холодной и крепкой, как дюрастил. Он раскрыл собственные карты. Во всей кантине повисло гробовое молчание; хохот застрял у энсина в глотке. Секундой позже он выдернул руку и ошеломленно опустился на стул. С дальнего края стола кто-то длинно и изумленно присвистнул. Вся остальная толпа взорвалась гамом.

- ... никогда в жизни...

- ... не могу поверить...

- ... статистически невозможно...

- Два "расклада идиота" в одном раунде?

Крупье подвел итог в безупречной аналитической манере:

- У нас два игрока с равнозначными комбинациями. Конечный исход будет определен случайной досдачей.

Реакция энсина была далеко не так спокойна.

- Ты, тупой грязеед! - выпалил он полным ярости голосом. - Теперь никто не получит этот банк!

Его глаза одичало выпучились; вены на лбу пульсировали. Один из его приятелей-солдат положил руку ему на плечо, словно боялся, что малец может перепрыгнуть через стол и попытаться убить сидящего напортив шахтера.

Энсин был прав: не один из них не завладеет банком в этом раунде. При случайной досдаче каждому игроку раздавалось еще по карте, и значение комбинаций пересчитывалось. Если ты имел превосходство - ты выигрывал... но не получал банка, если только не набирал при этом ровно двадци трех. Хотя подобное казалось невозможным: Идиотов, с помощью которых можно было собрать "расклад", больше не было, а ни одна из одиночных карт не имела значения выше, чем пятнадцать очков Туза.

Но не об этом тревожился Дес. Ему нужно было сломить волю оппонента; раздавить его надежды и лишить победы. Он чувствовал ненависть энсина, и откликался на нее. Она была словно живое существо, сущность, из которой он черпал силу, разжигая собственное клокочущее пекло. Но Дес не выставлял эмоций на показ толпе. Ненависть, кипевшая в нем, была его личным арсеналом, мощью, бушующей внутри него столь свирепо, что он чувствовал, что она попросту расколет мир, если позволить ей выйти.

Раздающий перевернул обе карты картинкой вверх, чтобы каждый мог видеть. И та и другая были девятками. До того, как кто-то смог отреагировать, дроид пересчитал комбинации, определив, что два игрока опять сыграли вничью, и сдал им еще по карте. Энсин получил восьмерку, но Десу досталась еще одна девятка. Идиот, двойка, тройка, девятка, снова девятка... двадцать три!

Он неспешно потянулся и раскрыл свои карты, прошептав оппоненту одно-единственное слово:

- Сабакк.

Солдат пришел в ярость. Он резко подскочил, схватился обеими руками за край стола и со всей силы рванул его вверх. Только лишь вес и энергия встроенных стабилизаторов уберегли стол от опрокидывания, но тот все же качнулся и с оглушительным грохотом встал на прежнее место. Вся выпивка на нем расплескалась; эль с лумом затопили электронные карты, от чего те закоротило со снопом разноцветных искр.

- Сэр, пожалуйста, не трогайте стол, - жалостливым голосом взмолился крупье.

- Заткнись ты, ржавый кусок лома!

Энсин схватил один из упавших со стола бокалов и запустил его в крупье. Со звоном бокал ударился о дроида, и тот, пошатнувшись, упал.

Энсин ткнул пальцем в Деса.

- Ты смухлевал! Никто не может получить банк при досдаче! Если только не мухлюет!

Дес ничего не сказал; он даже не поднялся. Но напряг мускулы на случай, если солдат начнет действовать.

Энсин снова обернулся к дроиду, когда тот с трудом поднялся на ноги.

- Ты тоже в этом замешан! - Он швырнул в него очередной бокал, снова разбившийся и опрокинувший дроида во второй раз. Двое солдат попыталась усмирить энсина, но тот вырвался из их хватки. Он носился по кругу, размахивая руками. - Вы все в этом замешаны! Грязное, ситолюбивое отродье! Вы презираете Республику! Вы презираете нас. Мы это знаем. Мы знаем!

Гневно ворча, шахтеры подступили ближе. Оскорбления энсина не прошли мимо цели; здесь, на Апатросе, Республику недолюбливали многие. И если он не попридержит язык, кто-нибудь точно продемонстрирует ему, насколько эти чувства сильны.

- Мы отдаем свои жизни, чтобы защищать вас, но вы даже спасибо не говорите! Если есть хоть одна возможность нас унизить, вы ее используете!

Друзья вновь схватили его, пытаясь вытащить его из кантины. Но протолкаться через толпу было совершенно невозможно. Судя по выражениям на их лицах, солдат охватил ужас. И не без основания, - подумал Дес. Никто из них не был вооружен: все бластеры остались на корабле. Теперь они были пойманы в ловушку в самом центре толпы грузных, враждебно настроенных и мускулистых шахтеров, которые пили всю ночь напролет. А их друг по-прежнему не мог угомониться.

- Вы должны падать на колени и благодарить нас всякий раз, как мы садимся на этом куске бантового дерьма, который вы называете планетой! Но вы слишком тупы, чтобы понять, как вам повезло, что мы на вашей стороне! Вы ни что иное, как стадо грязных, безграмотных...

Кто-то из толпы метнул бутылку лума, которая крепко заехала энсину по голове, оборвав его на полуслове. Он грохнулся на пол, утянув вслед за собой друзей. Дес оставался неподвижен, в то время как масса обозленных шахтеров неистовствовала.

Звук бластера заставил всех замереть. Грошик взобрался на барную стойку, изготовив оружие для следующего выстрела. И все знали, что второй разряд будет направлен уже не в потолок.

- Мы закрываемся, - выкрикнул он так громко, насколько позволял его дребезжащий голос. - Все вон из моей кантины!

Шахтеры начали отступать, и солдаты осторожно поднялись. Энсин покачивался, из раны на лбу, заливая глаз, сочилась кровь.

- Сперва вы трое, - сказал неймодианин энсину и солдатам, что его поддерживали. Он угрожающе обвел помещение оружейным стволом. - Освободите дорогу. Дайте им уйти.

Все, кроме солдат, стояли без движения. Это был уже не первый раз, когда Грошик выхватывал бластер. Оглушающая винтовка БласТех КС-33 "Файерспрей" была одним из самых внушительных травматических средств контроля толпы в здешнем магазине. Она способна была одним-единственным выстрелом обезвредить сразу несколько целей. Немало шахтеров ощутило зверскую силу этого широко-радиусного оружия, оставляющего их без сознания. По личному опыту Дес мог подтвердить, что боль была из той, какую забыть невозможно.

После того, как республиканцы растворились в ночи, толпа начала медленно продвигаться к двери. Дес пошел вместе со всеми, но как только он миновал бар, Грошик нацелил на него бластер.

- Не ты. Ты остаешься.

Дес не сдвинулся и на миллиметр, пока все остальные не ушли. Он не боялся; у него и в мыслях не было, что Грошик действительно выстрелит. И все же, он не видел никакого смысла в том, чтобы давать ему на то причину.

Только после того, как последний рабочий ушел, и дверь закрылась, Грошик опустил свою руку. Он неуклюже соскочил с барной стойки и, бросив винтовку на стол, повернулся к Десу.