Грит (песчинка) (СИ) - Аксент Анна Страница 10

— Нужна будет помощь, позовешь.

— Можешь не беспокоиться, не позову. — Резко ответил Энвер.

— Ну когда-то же тебе придется снять брюки и вновь одеть их, а твои пальцы, как видимо и мозги не предназначены для тонкой работы.

Энвер вспыхнул и сжал зубы. Ошейник запульсировал болью. Несколько раз глубоко вздохнув, Изет немного успокоился и ответил со скрытым вызовом:

— Можешь прийти сегодня вечером в мою каюту, и раздеть меня.

Интала-Аю вдруг совсем не зло усмехнулась и со странной улыбкой ответила:

— А почему бы и нет, уверена ошейник заставит тебя делать такие вещи, которые ты никогда не делал.

Энвер, не ожидая таких слов от Инталы-Аю, приближенной самой королевы, взъярился от накатившей на него злости и не задумываясь ответил, печатая слова:

— Никогда, никакой ошейник или что-либо еще, не заставят меня делать то, чего я не желаю! Ты меня поняла?!

— Поняла, — спокойно ответила Интала-Аю и также спокойно сказала:- На колени.

Тело Энвера одеревенело, и мужчина начал опускать на колени прямо перед девушкой. На лице Изета была написана вся та борьба, что он вел сам с собой. На виске вздулась вена, кулаки были сжаты и наряжены. Но тело неумолимо опускалось вниз. Когда колени Изета коснулись пола, мужчина тяжело выдохнул, ошейник победил. Интала-Аю сделала шаг к Энверу, и его лицо оказалось на уровне ее талии. Она опустила свои ладони на макушку Энвера и нежно погладила его. Ладони скользнули на лицо, пальцы обвели глаза, скулы и отчертили линию жестко сомкнутых губ.

— Возбуждение и готовность к половому контакту. — Также спокойно, почти на распев произнесла Интала-Аю.

В следующую секунду Изет задохнулся. Такого желание, нет, даже вожделения, он не испытывал никогда. Член Изета, соответствующий размерами крупному телу мужчины, натянул до упора ткань скрывающих его брюк. От тесноты в паху стало почти больно, но в тоже время Энвер испытал нечто вроде предвкушения. Интала-Аю ухватила пальцами короткие волосы Энвера и оттянула голову назад, запрокинув ее так, чтобы видеть глаза мужчины. Интала-Аю была абсолютно спокойна, на лице не дрогнул ни один мускул, и не было на нем ни злорадства ни торжества. Она не торопясь. Не наклоняясь и не отпуская Энвера сбросила ботинок с правой ноги и тут же Энвер почувствовал, как маленькая ступня легла на его пах, плотно надавив на него несколько раз подряд. Не контролируя себя, Энвер чуть было не застонал в голос, но сдержавшись, только сцепил зубы покрепче. Мужчина не контролировал себя совершенно, от этого было и противно и почему-то возбуждало еще сильнее. Где-то на краю сознания, как заноза засела неприятная мысль, что вот это вторичное возбуждение совсем не зависит от воли ошейника и управляющей им Инталы-Аю.

— Я могу заставить тебя кончить прямо тут на полу у моих ног. Я мог заставить вылизывать мои ступни и не только их, я могу заставить тебя все что угодно. Да, именно так! И я могу заставить твое сердце остановиться, просто потому, что мне так захочется Энвер. Я не буду этого делать, и я надеюсь, что больше мы с тобой не будем мериться силой. Не тот случай. Ошейник я на тебя надела, для собственной безопасности. Мы плохо начали Энвер, ты можешь быть не согласен с моими целями, но я прошу не мешай мне. — Интала-Аю бросила короткое: — Отмена задачи.

Возбуждение, ставшее почти невыносимым, схлынуло, Энвер тяжело выдохнул, и обмяк. Интала-Аю отняла ногу от все еще напряженного паха мужчины и сунула ступню в ботинок. Затем девушка бросила китель, который все это время держала под мышкой, на кровать, и не говоря ни слова, вышла из каюты. Энвер поднялся на ноги и некоторое время стоял посреди каюты, пытаясь успокоиться. Толку не было никакого, яркая и невыносимая волна возбуждения, порожденная в электронных недрах рабского ошейника и поглотившая его за доли секунд, уже прошла, но чувство предвкушения, не пропало. В паху все также было напряжено до предела, и в голове промелькнула шальная мысль, что можно было бы догнать Инталу-Аю в коридоре и своим нахальным и вызывающим поведением вынудить завершить начатое. От собственных мыслей передернуло. Энвер любил секс, но привык вести в этой игре, а никак не подчиняться. Сексом он занимался технично и всегда доводил партнершу до оргазма. Вдруг пришла в голову мысль, что до произошедшего к сексу он относился как к некому спорту — выполнил правильные упражнения и испытал удовлетворение от достигнутого результата. Сейчас же произошло нечто необъяснимое, после откровенно унизительного начала, он продолжал испытывать возбуждение, и вот уже несколько минут не мог прийти в себя.

Решение пришло сразу — холодный душ. Изет стянул с себя злополучные брюки, затем снял плавки и футболку, нажав на фиксаторы ботинок разулся. В санблоке он настроил душ на низкую, почти нулевую температуру, мужчина уже успел обратить внимание, что судя по планировке, корабль был выходцем скорее всего из прошло века, однако техническое оснащение корабля было неплохим. Энвер таке обратил внимание на то, что в каюте даже установлен маленький ионный очиститель, пригодный для чистки как предметов одежды, так и не громоздких инструментов и, перед тем как идти в душ, мужчина успел забросить в очиститель собственное белье. В душе, Эвер долго стоял под тугими холодными струями воды. Он замерз почти мгновенно, но упорно не выключал подачу воды. Возбуждение отступало медленно, но верно. Сквозь шум льющейся воды, Энвер слышал, как работает система очистки, вода ходила кругами, обмывая тело мужчины, попадала в сток, затем на очистку и опять в душевую емкость. Выйдя из душа, Энвер наскоро обтерся тонким и жестким полотенцем, найденным на одной из полок санблока, а уже в каюте стал одеваться. Минут пятнадцать Энвер возился с молнией на брюках. В один момент Изет было уже решил пойти сдаваться Интае-Аю, но представив с какой насмешкой посмотрит на него девушка, пресек эту идею на корню. Через пятнадцать минут бесполезных попыток, Энвер догадался сходить в столовую и подцепить бегунок зубчиком металлической вилки, найденной в ящиках с посудой.

Следующие два дня прошли в напряженном молчании, Интала-Аю не особо посвящала Изета в свои планы, а Энвер и не напрашивался на разговоры. В столовую они ходили разное время, и за все два дня только один раз столкнулись в коридоре, разойдясь словно незнакомцы. К концу второго дня, Интала-Аю предварительно все же постучав в дверную переборку, вошла в каюту занятую Энвером и сказала:

— Через час к нам пристыкуется Маллумо.

— Ты опасаешься, что я смогу вести себя неподобающим образом? Мне казалось, что ошейник сможет удержать от любых опрометчивых поступков.

— Удержит то удержит, но я бы хотела, чтобы мы обошлись без некрасивых сцен.

— Да понял, я понял, — раздраженно ответил Энвер. — Может лучше мне к ним не выходить, посижу тут в каюте, я же только раб.

— Ты не раб Энвер, и мне действительно жаль, что пришлось поступить с тобой таким образом, но я не могу иначе. Я не доверяю тебе, а ты не доверяешь мне. Ты предан трону, на котором сейчас сидит не королева, и был приставлен ко мне надсмотрщиком. Дело не только в Райкале. Пойми, дело в тех планах, что были у меня и Инрад Инралы, и этим планам хотят помешать кто-то больший чем тот же Инто Инво или мой бывший жених — Итал Итимо.

Энвер молчал. Антала-Аю изучающе разглядывала его лицо, ожидая хоть какого-то отклика.

— Каково это? — Спросил Энвер.

— Что «это»? — не поняла Интала-Аю.

— Потерять все… вы же собирались пожениться, верно?

В Энвере не было насмешки, он серьезно смотрел на девушку и ждал ее ответа.

— Это тяжело… — Ответила Интала-Аю. — Дело даже не в моих амбициозных планах в карьере, дело в надеждах, что были у меня. На семью, на будущее. На попытку что-то изменить в этом мире. Я считала, что Итал Итимо мой искренней друг, любовник и будущий муж, что не смотря на мое не «эльфийское» происхождение они оценили меня по достоинству. А это оказалось не так. Совсем не так.

— Ты считаешь, что сможешь справиться с Первыми мирами? Инто Инво только пешка в руках более серьезных игроков. Игроков, которые не заинтересованы в том, чтобы королева вернулась, и в том, чтобы ваши с ней идеи о равенстве и преступности рабства были вынесены в Совет.