Андрэ Нортон - Разум на торги Страница 11

— Пойди отоспись, — сказал Тау, ткнув пальцем себе за спину. — Когда проснешься, опять будет что-нибудь интересное.

Али вышел фланирующей походкой.

Рип вздохнул.

— Посмотрю я, не услышал ли чего-нибудь Штотц, а потом мы с тобой, Торсон, займемся этим делом, когда доешь. Солнце только что село.

Дэйн кивнул, и Рип вышел — с осторожностью, как отметил про себя Дэйн.

Фрэнк Мура ушел к себе на камбуз и загремел там посудой. Дэйн повернулся к медику, который как раз допивал кофе.

— Туи не хочет есть, — сказал он. Тау нахмурился:

— Ты ей сказал, что если не будет есть, не восстановит силы?

— Она знает. Она говорит, что еда ее задушит. Даже жидкость ее душит.

Лицо Тау вдруг прояснилось, и он чуть не засмеялся.

— Вес!

Дэйн посмотрел на него озадаченно.

— Что? — И вдруг понял:

— Я же никогда не видел, чтобы она ела в периоды гравитационной адаптации к Гесперидам! Конечно! Ее горло привыкло к массе, но не к весу. Я никогда не спрашивал, но могу поставить свое жалованье за будущий год, что Туи только работала в зонах гравитации, но никогда там не ела. Я сам точно ничего не ел на шверской территории Биржи — не мог привыкнуть, что еда весит на шестьдесят процентов больше обычного. А она должна перейти фактически от нуля до ноль восемьдесят пять — до восьмидесяти пяти процентов терранской гравитации!

— Я знаю, что делать, — сказал Тау. — Будем приучать ее постепенно. Я поговорю с Фрэнком, и мы будем аэрировать для нее жидкости. Тогда она сможет глотать — а может быть, снова играть с едой. Если я правильно понимаю, ей понравится, как ведет себя вода в условиях гравитации. А когда она как следует проголодается, то перестанет брызгать себе в рот и начнет экспериментировать с маленькими кусочками.

Дэйн с облегчением посмотрел на часы, и медик сказал:

— Вы с Рипом собирайтесь на свою встречу. А это дело оставьте мне.

Дэйн с удовольствием послушался. На самом деле, хоть он только что проснулся, он бы не отказался вернуться к себе в койку и растянуться еще на пару часов. Неослабная тяжесть вызывала постоянную боль в суставах, но по-настоящему болела голова. То ли это его воображение, то ли Рип действительно, напрягаясь, выкачивал из него энергию? Такого раньше он никогда не чувствовал, и это было подозрительно. С тех самых пор, как Тау им сказал о возможной пси-связи, сны Дэйна стали шутить с ним шутки вроде извлечения воспоминаний о виденном в дурацких трехмерных фильмах насчет пси-возможностей и сил разума.

Он знал, что Рип нервничает. Все это видели. Все нервничали не меньше.

Когда они с Рипом встретились возле узкого коридора к шлюзу, астрогатор-пилот молча протянул ему слипрод.

— Этого хватит? — спросил Дэйн.

— Надеюсь, мы этого не узнаем, — ответил Рип. И показал на шлюз:

— Пошли.

Они снова опустили крышку-пандус. Дэйн понюхал наружный воздух, такой же холодный.

Потом он забыл о холоде, запахах и всем остальном, когда увидел четыре фигуры, стоящие плечом к плечу на краю светового круга. Дэйн привык, что нависает почти над всеми людьми, с которыми встречается, но при виде этих четверых он почувствовал себя коротышкой.

Он услышал, как Рип чуть набрал воздуху и посмотрел на него. На смуглом и приятном лице Шеннона было только выражение дружелюбия. Он остановился, пройдя несколько шагов от пандуса, и Дэйн тоже остановился.

— Я Рип Шеннон, астрогатор-пилот корабля Вольных Торговцев “Королева Солнца”, — сказал Рип. — Рядом со мной мой грузовой помощник, Дэйн Торсон.

Они ждали. От четырех фигур донеслись звуки, которые можно было бы назвать рычащим шепотом; звуки частично были заглушены громким шелестом порыва ветра в могучих деревьях. Издали, еле слышно, взлетели и затихли голоса, поющие в миноре мелодию, от которой у Дэйна зашевелились волосы на затылке.

Потом один из четырех выступил вперед. Глубоким голосом, который мог исходить только из такой широкой груди, он сказал:

— Я есть Лоссин, локутор судна Вольного Торговца “Ариадна”, которая была.

— Я есть Тасцин.

— Вросин.

— Камсин.

По этим глубоким и низким голосам ничего нельзя было понять. Они гневаются, боятся, равнодушны? Он снова осмотрел их, подавляя желание коснуться слипрода. Ему не нравилось, как они стоят в ряд, плечом к плечу, соприкасаясь руками. Эта поза казалась агрессивной, хотя у них не было оружия, и открыто угрожающих жестов они не делали.

Дэйн прикинул, как давно должна была улететь “Ариадна”, и подумал, не кончаются ли у ее команды припасы.

Рип поколебался, но потом спросил самым мягким голосом:

— Нас беспокоят те монстры, о которых вы говорили сегодня на рассвете. Можете нам про них рассказать?

Вдалеке снова взлетели голоса, выводя высокую странную ноту. Дэйн подумал, не траурный ли это плач.

— У нас есть записи из наших архивов. Обмен: на ваши данные про “Ариадну”, которая была.

Остальные трое сделали какой-то знак рукой, и двое что-то проворчали низкими голосами. Для Дэйна это прозвучало ритуальной фразой, о значении которой он догадаться не мог.

Рип медленными шагами подошел к Лоссину и протянул руку. Лоссин что-то положил к нему на ладонь и сказал:

— Странники — этих гестин мы называем “странники” — приходят только во время солнца и тумана. Мы ничего не делаем во время солнца. Скоро приходят дожди.

Он показал рукой вверх.

Внезапный порыв холодного ветра пронесся среди скал, бросив Дэйну в лицо жалящие крупинки грязи. Лоссин и его спутники не пошевелились. Только мех на них затрепыхался под ветром, и этот ветер донес до Дэйна различимый запах, который напомнил детство. Но Дэйн не вспомнил, что это за запах.

— Спасибо, — сказал Рип. — Мы ее сейчас посмотрим. Можем ли мы обратиться к вам, если будут вопросы?

— Пожалуйста всегда для вас. Вы имеете разрешение от Совета Торговли. Наш лагерь — ваш лагерь. Наша руда — ваша руда. Наш корабль...

Один из четверых резко дернулся и застыл. Потом на глазах у Дэйна и Рипа он быстро шагнул назад, пригнувшись, и быстро исчез в чернильной тьме под огромными деревьями.

Вроде говорить было больше нечего — по крайней мере Дэйн не мог ничего придумать, и Рип, очевидно, тоже.

— Спасибо за ленту, — сказал навигатор-пилот необычно приглушенным голосом, и они с Дэйном в молчании отступили к “Королеве Солнца” и взошли на борт.

Глава 6

Запись, которую дал им Лоссин, была, конечно, предназначена для старой системы ввода, стоящей на “Северной звезде”. Но еще до отлета с Биржи Танг Йа поставил аппаратуру и программы, чтобы системы “Северной звезды” и “Королевы Солнца”, система которой была предназначена для квантовых записей, стали совместимы.

Дэйн видел, как Штотц закрыл внешний люк и вошел в корабль вслед за Рипом. Хотя никто ничего еще не сказал, Али уже ждал в ходовой рубке. Дэйн посмотрел на напряженное лицо Камила, на нехороший огонек в его темных глазах, и подумал, что же могло его рассердить.

Но сейчас не было времени разбираться в настроениях инженера. Рип включил большой экран и вывел запись на общую трансляцию, чтобы весь экипаж “Королевы” мог видеть ее у себя на экранах.

Мигнула и исчезла надпись из незнакомых букв, и они увидели перед собой автоматически сделанную видеозапись с той поляны, на которую только что выходили Рип с Дэйном, только снятую с другой точки. Несколько секунд они слушали комментарий на неизвестном Дэйну языке — по тону было ясно, что это рапорт. Потом Рип отключил звук, и они стали смотреть дальше в молчании. Дэйн рассчитал, что “Ариадна” приземлялась метрах в ста от теперешней стоянки “Королевы”. Он узнал два гигантских дерева, от которых они только что ушли; огромные ветви качались в непрерывном потоке ветра.

Сцена резко изменилась: теперь вокруг двигались фигуры. Дэйн узнал действия, если не инструменты. Члены команды брали пробы почвы и растительности и измеряли воздушные потоки. Тонкие струйки тумана стали заслонять ветви более высокого дерева, и двое из команды — гуманоиды в коричневой форме Вольных Торговцев — стали осторожно спускаться вниз между деревьями, маркируя тропу и останавливаясь, чтобы осмотреться и доложить, что они видят. За ними шел кто-то с видеокамерой, которого, разумеется, не было видно.

Они вышли из-под прикрытия деревьев на поляну и вошли в довольно плотное сгущение тумана. Видеокамера была примерно в двадцати метрах позади — оператор отстал, чтобы снять несколько крупных планов растений.

Вдруг изображение вздрогнуло и резко повернулось. Двое на поляне остановились и стали всматриваться во что-то в тумане.

Рип снова включил звук, и Дэйн услышал быстрые голоса, более высоким тоном, резче. У него самого подскочил адреналин, он наклонился, будто так мог разглядеть яснее.

Оператор камеры дал увеличение, и теперь на экране крупным планом показывался туман. Над теми двоими на тропе парило что-то в форме репы, светло-серого цвета. Еще одна такая штука была еле видна метрах в десяти выше первой. Дэйн прищурился: он вроде бы видел смутные контуры еще одной — такой же, только выше. Мышцы шеи напряглись.