Иэн Бэнкс - Черта прикрытия Страница 11

Целые звездные системы, переполненные густонаселенными хабитатами, внезапно оказались на линии огня, даром что прежде никогда всерьез не рассматривали такую возможность. Тем не менее почти все люди и даже несколько многомудрых Разумов Культуры продолжали придерживаться мнения, что никакое разумное существо, сподобившееся выйти в космос, даже не подумает атаковать хабитат размером с орбиталище, а тем более уничтожить его. По всеобщему молчаливому соглашению, оказавшемуся практически бессмысленным в аспекте военном, орбитальные колонии рассматривались скорее как произведения искусства, красивые места, где можно вполне насладиться жизнью, артефакты культуры, тщательно спроектированные и любовно воплощенные. Кому пришло бы в голову атаковать их?

Развивающиеся цивилизации и варварские выскочки-акселераты учились сосуществовать со старшими, и так или иначе на протяжении сотен эпох в Галактике раз за разом вырабатывался определенный консенсус на предмет взаимоотношений Вовлеченных. Разрешение межцивилизационных конфликтов стало предметом особого искусства. Панвидовая мораль постепенно менялась, отступая от обычаев давно минувших несчастливых деньков. И постепенно уничтожение предметов материальной культуры и прочих достижений цивилизации стало рассматриваться почти всеми участниками галактического сообщества как бессмысленный, контрпродуктивный, грязный, чуждый военному искусству метод, помимо прочего недвусмысленно указывающий на катастрофические масштабы социальной угрозы, исходящей от тех, кто вздумал бы им пользоваться. Такая точка зрения — вполне цивилизованная и культурная — была, разумеется, не лишена разумных оснований. К сожалению, Идиранский конфликт безжалостно вскрыл все уязвимости такого подхода.

Большинство идиран получали от войны столь же искреннее наслаждение, какое иные черпали в игре, но была среди них и декадентская группа гражданских слюнтяев — именно ей, среди прочих, вознамерились джихадисты доказать, кто в галактическом доме хозяин и кто представляет цвет этого фанатичного, идеально приспособленного к войне вида. Было принято решение нанести Культуре сокрушающий удар в самом начале новообъявленной войны, и за выполнение этой задачи идиране взялись с огоньком, атакуя и уничтожая каждый хабитат в пределах досягаемости их военных флотилий.

Типичное орбиталище представляло собой тонкий браслет материи диаметром около трех миллионов километров, вращающийся вокруг солнца. Гравитация на поверхности хабитата создавалась за счет того же вращения всей конструкции, какое обеспечивало имитацию смены дня и ночи. Достаточно было лишь одного разрыва на всей длине хабитата, а она при толщине всего лишь в несколько тысяч километров составляла больше десяти миллионов километров, чтобы колечко разорвалось, бесцеремонно вышвырнув атмосферу, обитателей и все элементы пейзажа в космическую пустоту.

Обитатели хабитатов были в полном замешательстве. Естественные катаклизмы считались на орбиталищах делом совершенно неслыханным, поскольку системы, в которых были расположены колонии, перед закладкой хабитата тщательно очищались от космического мусора — его-то потом и перерабатывали в строительные материалы для орбиталищ. И даже самые беспечные колонии, общество которых пребывало в фазе ничегонеделания, обеспечивались при постройке солидным арсеналом защитных систем, способных отклонить с курса и удалить в космические глубины, а то и уничтожить, все скальные обломки и ледовые глыбы, оставшиеся в системе и потенциально угрожавшие хабитату. Однако против оружия, которым располагали идиране — как и многие другие цивилизации Галактики, — у орбитальных колоний защиты не было, и они оказывались совершенно беспомощны. Когда идиранские корабли обрушились на орбиталища, Культура по большей части только вспоминала, что такое война и как строить военные корабли; те немногочисленные боевые суда и милитаризованные по последнему слову тогдашней техники корабли Контакта, какие Культура могла выдвинуть на передовую, были смяты, отброшены и в конечном счете разбомблены в пыль. Погибли десятки миллиардов человек, и все эти смерти даже с идиранской точки зрения оказались совершенно бесполезными, ведь Культура, даже получив очень чувствительный удар, категорически отвергла возможность выйти из войны. Идиранские флотилии получили соответствующие инструкции, залатали незначительные повреждения и вернулись к более стратегически важным, чтобы не сказать почетным, занятиям. Тем временем Культура — к своему собственному изумлению, а что уже говорить об остальных, — впала в вопиющее ретроградство, собрала все силы, какие могла, произвела необходимые приготовления, облекла властью и полномочиями нужных функционеров и решительно ринулась в драку под неумолчный хор несчетных триллионов голосов: Это будет очень долгая война...

В скором времени многие хабитаты были эвакуированы, прежде всего те, что располагались совсем близко к линии фронта. Некоторые переоборудовали для военных нужд, насколько это вообще имело смысл в свете вновь открывшихся обстоятельств — ведь хабитаты оказались так уязвимы и с беспощадной очевидностью хрупки под залпами современных орудий. Многие колонии обезлюдели, их атмосферы конденсировались и смерзлись, превратив хабитаты в исполинские снежки.

А некоторые разрушила сама армия Культуры.

Конечно, хабитаты можно было переместить в безопасное место, но задача эта была чудовищной сложности, и по мере ее выполнения многие граждане Культуры столкнулись с еще одним невиданным прежде феноменом, а именно очередью. Порядком избалованным роскошью обитателям колоний нелегко было понять, что это такое.

Как бы там ни было, такие вот здания, с легкостью поддающиеся переоборудованию под роскошные спасательные модули, внезапно вернули себе былую популярность. Даже на орбиталищах, расположенных сравнительно глубоко в тылу, переняли новое архитектурное веяние, и очень скоро гигантские сверкающие на солнце небоскребы, напоминавшие космические корабли из фантазий далекого прошлого, выросли, как колоссальные и конкретно вставляющие грибы после дождя, на большинстве хабитатов Культуры. Тогда-то строителям и пришла в голову идея Распределенных Городов, родившаяся из весьма здравой мысли: чем больше построек сосредоточено на одном участке хабитата, тем уязвимее оно перед атакой врага. Если же здания разбросаны вдалеке друг от друга, системы селекции целей легче будет ввести в заблуждение, поскольку их сенсоры также должны будут распределять свое внимание по поверхности. В высоком вакууме над внешней поверхностью орбиталища протянулись транспортные линии, соединявшие каждое здание в каждом городском кластере со всеми остальными напрямую. Среднее время в пути между домами Распределенного Города было не больше, а то и меньше, времени спокойной прогулки по кварталу обычного мегаполиса.

Потребность жить в таких городах и даже самих зданиях давно уже отпала: это брались отрицать только невротики, чтоб не сказать параноики. Тем не менее дизайн этот все никак не выходил из моды. Среди миллионов хабитатов и пятидесяти триллионов граждан Культуры всегда находилось статистически заметное количество людей и орбитальных колоний, которым эта идея пришлась по нраву. Таким людям нравилось жить в доме, который в принципе мог уцелеть даже после разрушения всего хабитата. Йиме относилась к их числу. Поэтому она переселилась на это орбиталище и жила теперь в этом доме.

Она медленно, задумчиво укладывала волосы, невидящим взглядом обводя пейзаж за окном. Костриле, бесспорно, не был достойной кандидатурой в инструкторы сил самообороны хабитата... Даже в милицейские инструкторы служб спасения. Он был неэффективен, равнодушен к ее тревогам, вял, жеманен. Поистине постыдно, что население большинства орбиталищ и не подозревает о существовании таких организаций!

Хабитат Диньол-Хэй был выстроен с соблюдением всех мер предосторожности и дополнительно укреплен, снабжен системами ускоренной эвакуации и резервного копирования личности, здесь в любой момент можно было задраить все люки и стартовать. И тем не менее даже в этой колонии одни лишь энтузиасты когда-либо имели дело с такими службами. Остальные были слишком заняты — они прикалывались как могли.

Предпринимались тщетные попытки провести просветительскую работу среди населения и ознакомить жителей хабитата с новейшими системами защиты Диньол-Хэя. Люди по большей части и слышать не хотели ни о каких угрозах. Даже если информация, которую до них пытались донести, была жизненно важной. Очень, очень странно.

Основная трудность, по мнению девушки, состояла в том, что Культура слишком долго ни с кем всерьез не воевала. Миновало уже пятнадцать столетий после завершения Идиранского конфликта[3], и мало кто из ныне живущих, за исключением лишь Бессмертников, помнил, что такое настоящая война. А те, кто помнил, были слишком эгоистичны и заняты своими делами, чтобы делиться этим знанием с кем-то еще. Разумы и автономники, принимавшие участие в Идиранском конфликте, крайне неохотно шли на контакт. Эту возмутительную политику следовало модифицировать. Перевернуть все вверх дном.