Небо Земли - Макс Максимов Страница 11

мощнее, чем от Метиды. Двухсоткилометровая Теба оставила на теле планеты черный шрам диаметром двадцать тысяч километров, что практически соответствовало двум диаметрам Земли. Шрам этот появился не сразу, а постепенно расходился, темнел от центра к краям. К сожалению, самих внутренних спутников в телескоп Васечкина видно не было, слишком они маленькие. Адрастея упала на Юпитер сбоку относительно наблюдателя с Земли, и был виден выброс вещества из атмосферы планеты в космос на тысячи километров. Фонтан газов незаметно для человеческого глаза увеличивался, загибаясь по краям, – суммарная гравитация Юпитера и Сферы не отпускала далеко материю от своей поверхности.

Когда на теле Юпитера появилась тень от приближающегося к нему спутника Ио, эфир Саши смотрело более ста тысяч человек. На часах было десять минут четвертого. Ио в телескоп был виден как маленькое темное пятнышко, такое же по размеру, как и сама тень спутника. Расстояние между Ио и его тенью сокращалось, но заметить это можно было, лишь если растянуть между ними в программе рулетку. Подобно тому, как не видим мы движение Луны, пока не засечем ее положение относительно дома или дерева, не видно было и движение Ио, который на самом деле летел на встречу с Юпитером со скоростью более ста тысяч километров в час и постоянно ускорялся. Делений на условной шкале программной рулетки между Ио и его тенью становилось все меньше. Васечкин и сотня тысяч его зрителей молчали, замерев перед событием, которое уже случилось, но свет еще не донес информацию до Земли.

Васечкин, глядя на шкалу, прикинул, что до столкновения осталось несколько минут, и потратил это время на рассказ о том, что взрывная волна от метеорита, погубившего шестьдесят шесть миллионов лет назад динозавров, прошла много раз вокруг Земли, прежде чем ослабнуть. Саша еще раз напомнил, что высота этого метеорита была, по грубым прикидкам ученых, от восьми до четырнадцати километров, а диаметр Ио три тысячи шестьсот километров.

Когда Ио коснулся своей тени, Саша, вылупив глаза и вцепившись руками в стол, сверлил взглядом монитор. Вот… вот… еще немного… Спутник краем своим вошел в Юпитер, и тут же в этом месте вспыхнул яркий свет, закрыв собой всю планету. Саша раскрыл рот от удивления. Васечкин посмотрел на небо – Юпитер сиял в десять раз ярче, чем должен. Через две минуты сияние это постепенно начало угасать, и вот уже в рабочем поле программы начали прорисовываться контуры планеты. Все четче были видны бесконечно бушующие слои потоков ветра. На месте падения Ио образовалось оранжевое кольцо диаметром чуть больше диаметра самого Ио. Эта взрывная волна была в тысячи раз мощнее, чем от предыдущих столкновений. Васечкин растянул линейку от одного края кольца ударной волны до другого. Оно расширялось, оставляя внутри себя черноту. Динамики расширения кольца, как и в случае с предшествующими спутниками, видно не было – настолько грандиозны были размеры этих катастроф. Чат пролистывался с огромной скоростью, но Васечкину было не до зрителей. Он молча рассматривал, как край раскаленного кольца медленно, относительно шкалы, движется, будто минутная стрелка, самого движения которой не видно даже на фоне циферблата, но в какой-то момент приходит понимание, что она изменила свое положение. Кольцо расширялось, даже не думая останавливаться. Через несколько минут Васечкин произнес:

– Неужели это затронет всю планету…

Неожиданно у астронома случился необъяснимый диссонанс, глядя на сам Юпитер. Саше вдруг показалось, что газовый гигант стал меньше. Хоть это и предполагалось, но Саша об этом совсем позабыл. Он померил его угловой диаметр и воскликнул, глядя в камеру:

– Он сжался! Сжался! Угловой диаметр тридцать девять! А вчера был сорок пять угловых секунд! Сжался почти на пятнадцать процентов!

– Эх… как назло, рассвет начнется через три часа, – Васечкин, закусив губу, посмотрел на восток, – но мы с вами от Юпитера не отлипнем. Я поищу какой-нибудь американский эфир и запущу его у себя.

Саша посмотрел на, казалось, застывшую ударную волну из раскаленных газовых масс – кольцо огня было уже диаметром, равным двум диаметрам Земли, то есть более двадцати пяти тысяч километров.

Тень Европы появилась на Юпитере в шесть пятьдесят пять утра. К этому времени Солнце взошло над горизонтом, но Юпитер было все еще видно, хоть и слабо. Взрывная волна уже прокатилась практически по всей видимой с Земли стороне планеты, оставляя за собой чернеющий ожог. Скорость ее Саша вычислять не стал, но было и так понятно, что при таком мощном столкновении Ио с Юпитером ударная волна от падения спутника движется в сотни раз быстрее, чем ударная волна от любого ядерного взрыва на Земле.

Васечкин вывел рядом со своим изображением Юпитера еще одно изображение, но уже с эфира из Португалии, где все еще ночь.

– Ударит через несколько минут, – сказал Саша, – напомню, Европа по размеру практически как Ио. Самый сильный удар будет после столкновения с Ганимедом.

Саша открыл калькулятор и принялся считать, поглядывая в справочник с характеристиками спутников Юпитера.

– Между падением Тебы и Ио прошел час. Между Ио и Европой – четыре. Если учесть разницу в орбитах Европы и Ганимеда и их орбитальную скорость и сравнить с теми же показателями, но уже между Ио и Европой, то, выстроив пропорцию, у меня получается, что Ганимед упадет через двенадцать часов, но это все сильно приблизительно. У нас будет семь часов вечера, а это еще светло, так что придется смотреть эфиры от Западного полушария.

Вскоре Европа коснулась поверхности Юпитера, и вспышка света вновь разлилась по всему рабочему полю программы. Васечкин посмотрел в небо. Юпитер сиял как десять Венер! Сияние это продлилось недолго, и вскоре все стихло. Картина на мониторе вырисовывалась такая же, как и после падения Ио. Второе кольцо ударной волны пошло во все стороны и вскоре должно было столкнуться с кольцом от Ио. Не было сомнений, что вся поверхность Юпитера будет затронута ударной волной.

Саша измерил угловой диаметр планеты, который в три составлял тридцать девять угловых секунд.

– Юпитер продолжает уменьшаться, – произнес астроном, – за три с половиной часа уменьшился на три угловые секунды и стал тридцать шесть угловых секунд. Чем меньше объем Юпитера, тем быстрее будет уменьшаться его диаметр. Динамика поглощения будет расти. Я не знаю точно, через сколько он исчезнет, но могу предположить, что завтра ночью его уже не будет.

Изображение планеты в Сашиной программе исчезло, а вместо этого было видно дневное небо. На изображении из Португалии взрывная волна от Ио встретилась с волной от Европы. Видимое полушарие Юпитера стало черным, и контуры его сливались с фоном космоса, но наблюдать погибающего гиганта все еще было возможно.

Васечкин поставил будильник на четыре часа