Иван Кузнецов - Лестница в небо Страница 12

– Но это абсурд! – едва ли не выплюнул Реттор. – Какой смысл подделывать внешний вид искусственного противника? Шарики, кубики, пирамидки. Да хоть элианин чешуйчатый!

– Возможно, скрыть пытались нечто иное, – я вопросительно посмотрел на Кэррета, – а видимые нами искажения лишь следствие каких-то более серьезных изменений.

– Нет у меня своей версии. Нет! – Кэррет откинулся на спинку кресла и принялся массировать лицо. – Сейчас я готов предположить что угодно. Может, против землянина Корректора выставили. В неведомых нам целях.

– Разумеется. Именно Корректора. – Реттор достал полупрозрачную фляжку тоника, сделал глоток. – Свежая и оригинальная идея. Кстати, мы пока даже не знаем, кто изменил запись и кто вообще составлял программу тренинга.

– А разве есть какие-то сомнения? – Я отобрал у Ретта фляжку и отхлебнул терпкой сладковатой жидкости. – Записи забирались с центрального компьютера станции. Насколько нам известно, контролируют его только Хозяева.

– После сбоя, учиненного элианами, я ни в чем не уверен, – буркнул аналитик.

– Давайте еще их во всемогуществе подозревать! – Я почувствовал легкое раздражение. – Нет уж, хватит нам одной непознанной расы. Будем считать, что с данными помудрили Корректоры. По крайней мере оставим это рабочей версией.

– Тогда непонятно другое, – вновь вклинился Реттор, – планировали они, что мы найдем подделку, или нет?

– До бесконечности гадать будем, а мне, между прочим, скоро в ангар идти, встречать корабль.

– Вот, кстати, еще одна загадка природы летит. – Тоник настроил Реттора на лирический лад. – И почему-то мне кажется, хороших новостей этот кораблик не привезет.

– Главное, не привез бы дурных. – Я хлопнул ладонью по подлокотнику. – Так, собрались. До прилета у нас еще десяток тактов есть. Что ксенологи говорят?

– Про землянина? – Кэррет издал неопределенный звук. – Как всегда, ничего конкретного. Я подробно пока не разбирался – свои дела были, но, насколько мне известно, далеко они не продвинулись. Если вкратце, землянину каким-то образом удалось увеличить скорость восприятия. В принципе подобный эффект, хотя и в меньшем масштабе, достигается с помощью стимуляторов. Ну да ты и сам знаешь. Чужак пошел дальше. Если сравнивать то, как он провел последний поединок, с тем, что он показывал на тренировках обычно… Можно сказать, его организм работал на порядок эффективнее. Но это если смотреть со стороны. А вообще землянин к этому был явно не готов. И в результате… Я бы сказал, чужаку еще повезло. Его внутренние травмы действительно не столь серьезны, как могли бы быть; здесь элианский инструктор не соврал. Весьма вероятно, что диагност в тренировочном зале не заметил того, что обнаружилось в медотсеке, иначе вряд ли тренер отпустил бы землянина одного.

– И что же обнаружилось в медотсеке? Версии какие-нибудь интересные есть?

– У ксенологов? – В голосе Кэррета промелькнуло снисходительное презрение. – Откуда? Всю видимую симптоматику чужака можно объяснить исходя из общего состояния переутомления. Незначительные повреждения в области головного мозга, крайнее истощение нервной системы. Все это просто и понятно, но… Вы анализировали последний поединок чужаков?

– С элианином? – Реттор коснулся панели аналитмодуля, меняя стереозапись. – Крайне поверхностно. Как ты говоришь, другие дела были. Да и нечего у вас работу отбирать.

– А что именно тебе показалось необычным? – Я подался вперед. – Единственное, что мы увидели примечательного, – необычайно высокий уровень ведения боя землянином. По крайней мере в сравнении с предыдущими тренировками. Но провести подробные исследования мы не успели и…

– Это не просто высокий уровень! Центральный модуль оценил эффективность действий землянина во время последнего спарринга в районе ноль девяносто восьми. А ведь чужак не пользовался иллулиаром! У элианина только ноль девяносто пять. И мое мнение – эффективность землянина даже выше, под единицу! Просто наши программы анализа не совершенны.

– Даже так?

– Непонятно, как это связано с изменением его физического состояния, – Кэррет оставил риторический вопрос без внимания, – не знаю, почему элиане подделали запись и что именно увидели медики, когда землянина доставили в медотсек. Катастрофически не хватает информации даже для построения вероятностных моделей. Слишком много темных мест.

– Думай. – Я поднялся. – На то ты и аналитик. А пока подготовь полный пакет данных. Все материалы, выкладки, измышления. Передадим на корабль, пусть центр мозги поднапряжет. У них возможностей больше, может, и поймут что-то, мимо чего прошли мы. Перешлешь все на уником. Канал защитите предельно. А я пошел, не опоздать бы к прибытию.

Запястье защипало. Я коснулся уникома кончиками пальцев, прочел сообщение. И не смог удержаться от улыбки. Уже в дверях обернулся.

– Только что поступила информация. На ближайших нескольких сборах землянина не будет. Основной курс лечения был успешно завершен, однако двести тактов спустя чужака вновь поместили в восстановительный модуль. Причины пока не названы. Вот так.

Кэррет сорвался с места и ринулся в коридор…

«Базовая стыковка завершена, до прибытия транспортного модуля два такта». Я внезапно понял, что не могу расслабиться. Тренинги, подготовка, опыт – все уходило в подобные мгновения. И главное, не было никакого желания снова брать себя в руки.

Я сидел в неглубоком, чуть жестковатом кресле предшлюзового отсека. Сам отсек представлял собой многоблочную структуру, обеспечивающую одновременный доступ на несколько ярусов базы. Предельно функциональный, с короткими узкими коридорами посадочного сектора, он принципиально не годился как место ожидания.

Я поймал себя на мысли, что начинаю рассуждать элианскими категориями. Оставалось только прильнуть к створкам шлюза и начать томиться в ожидании.

И все-таки было не по себе. Хотя я и подозревал, что виновата в этом не столько ностальгия, сколько сам факт внепланового прибытия транспорта. Подобное за время моего пребывания на станции происходило лишь дважды. И оба раза с далекоидущими последствиями.

Собственно, это означало только одно: появившаяся информация была настолько ценной, что передавать ее обычным способом сочли рискованным, несмотря на многоуровневое кодирование данных. Ждать же планового контакта, до которого оставалось меньше арка, совет посчитал невозможным.

Впрочем, подобная срочность возникла на удивление удачно. По крайней мере теперь я мог передать все материалы по землянину без риска дешифровки. Не то чтобы я считал ее вероятной, но сбой, учиненный элианами в системах Корректоров, наводил на неприятные размышления.

«Локальная стыковка завершена, транспортный модуль доступен в зоне четыре одиннадцать». Я поднялся и намеренно неторопливо направился в указанный уникомом блок.

Идти было всего ничего. Транспорт прибыл вне графика, состояние его не было аварийным, и выделять часть главного стыковочного отсека никто не собирался. А потому единственно возможным вариантом сообщения оставался шлюзовой блок, за безумную компенсацию выделенный Радору для собственных нужд. Пройти же его из конца в конец можно такта за полтора.

Разумеется, вместить транспортник наш блок не мог. И, разумеется, именно поэтому и послали такой корабль. Если заниматься вопросом сохранения информации, то заниматься им всерьез. А беседа на корабле, висящем в некотором отдалении от станции, куда более безопасна. Потому мне и предстояло совершить короткий перелет на крошечной автономной капсуле.

Транспортный модуль был предельно функционален: узкие эргономичные кресла, минимальный интерфейс управления, простейшая система жизнеобеспечения… Запах! Я осторожно опустился на сиденье – сзади почти неслышно склеились лепестки дверей, – отметил сигнал готовности к отлету и едва уловимый толчок – разрыв соединения с платформой. А потом я закрыл глаза и вдыхал, впитывал висящий в воздухе аромат.

Конечно, мы пользовались ароматизаторами и на станции. Но… Хозяева поставили жесткие условия, сведя доступные комбинации к минимуму. Подобные ограничения, только в сфере голографии, были наложены и на элиан. Да и к дзортианским выродкам применяли нечто похожее.

Но сейчас это было не важно. Запах! Густой, насыщенный, тягучий, тонкий. Не испытать чужакам этой эйфории.

Очередной цветовой аккорд на панели управления возвестил об успешной стыковке. То ли я расслабился во время перелета, то ли автоматика превзошла сама себя, но момент касания я пропустил. Вставать и идти куда-то не хотелось. Вот ведь насколько все-таки зависит мудрый координатор от физиологии. Створки дверей разлетелись. Я поднялся, шагнул вперед и замер.