Макс Крайм - Пилот Империи Страница 13

– Где же тебя носит?! – пробормотал я вслух и почувствовал, как приятели продвинулись вперед.

За всеми размышлениями я не заметил, как подошла наша очередь. Из динамиков прозвучала команда:

– Седьмая группа, в рубку!

Дверь осветил зелёный свет, и мы, растолкав толпу студентов, проследовали на командный пункт крейсера.

По пути Рауль мстительно саданул плечом особо наглого парня, попытавшегося подставить подножку. Кажется, он был из группы с той самой блондинистой девушкой. Что ж, поделом, взгляды взглядами, но когда пытаются задеть наших, мы отвечаем. Такого спускать никак нельзя, мы не мирные овечки. Ничего, встанет и отряхнётся. На открытые разборки при наблюдателях никто в здравом уме не полезет. А захочет встретиться под окнами родимой академии – да ради бога. Дома и стены помогают, говаривал мой дед.

Перед тем как мы вошли в рубку, я ещё успел подумать, что цифра семь вроде как считается счастливой.

Поздно вечером я вернулся в номер общежития и упал на родной диван. Автоматическое освещение обеспечивало минимум подсветки в комнате. Все силы, что у меня были – за день я растратил. Надеюсь, жалких запасов энергии хватит, чтобы доползти до койки. Впрочем, диван в тот момент тоже показался мне весьма желанным местом. Вставать не хотелось совершенно. В полудреме стал перебирать в памяти события дня…

…После короткой и памятной речи Доманта кадеты постарались выложиться до конца. Было тяжело. Похвастаться идеальным результатом я не мог, понимая, что как ни старайся – всё равно некоторые огрехи и ошибки будут. Вопрос только в том, как много. Я вздохнул. Интересно, как всё это выльется в общем зачёте, вышел я вперед общей группы, или мои оценки будут висеть в середине – среди прочих на электронном табло. Эх! Как жалко, что прохождение сложной модуляции схватки с истребителями, в которой я потерял более половины флотилии, на тренажёре нельзя переиграть. Молчу уж про управление настоящим боевым крейсером. По ходу экзамена нам пришлось поменяться ролями. Рауль командовал, я занял место боевого пилота, Дик был стрелком и тактиком…

Комм слабо пискнул, приняв сообщение от Рауля. Мельком глянув, я написал отрицательный ответ. Сейчас меня уже не особенно заботили поиски Марата. Даже завтрашние результаты отошли на задний план…

Черт, я чертовски вымотался за последние четыре дня.

Ко всему прочему в комнате было жарко. Уходя утром, я выключил режим терморегуляции, в целях экономии. Живя в кадетском корпусе, студенты сами оплачивают траты на воду и электричество. Даже то, что государство выплачивает стипендию всем без исключения учащимся, её скромные размеры не позволяют особенно шиковать. Посвящать много времени работе одновременно с учёбой невозможно, тут ты или учишься, или работаешь. Посему ограниченность в денежных средствах приучает к жёсткой экономии, особенно в период, когда заканчиваются средства, выписанные из родительского дома.

Жизнь в столице штука довольно дорогая, однако на моей памяти на это мало кто жалуется. На Сторме хорошо! Особенно если привыкаешь к здешнему, даже порой излишне активному ритму жизни… Я привык.

Наверное, если завтра вдруг выяснится, что я не сдал аттестацию, всё равно найду способ остаться на планете, чтобы попытать счастья в следующем году. Как-то один из моих приятелей, ещё на Прайме-два, пошутил, что уж лучше быть последним псом в столице, чем первым бобиком в колонии. Я усмехнулся этой фразе, внезапно всплывшей из недр памяти. Интересно, как там мать, брат? …Первым делом завтра узнаю результаты и позвоню им. Обрадую или огорчу – это уж как получится.

Я нащупал сенсор управления на диване и переключил аппаратуру в режим бриза. Воздух слегка увлажнился, и лёгкий ветерок начал обдувать комнату, при этом слегка шевеля бумаги и тонкие листки пластика, в беспорядке разбросанные по столу. Вскрытый конверт вырвался из их кучки, подхваченный потоком воздуха, и шлёпнулся мне под ноги. Я нагнулся и подобрал его. Надпись на лицевой стороне гласила, что конверт адресован М. Банингу, а отправлен… Из юридического отдела военной прокуратуры?.. Пробежав письмо взглядом, я понял, в каком ужасающем положении оказался мой друг. А значит…

Я схватился за комм. И стал срочно вызванивать приятелей.

Иногда реальность бьёт нас по лицу очень сильно. Сильнее, чем кто-либо. Сильнее, чем могут ударить в любой драке. Два тела, что я нашел в длинном туннеле по пути к собственным неприятностям, были тому явным подтверждением.

Невидимый луч прошил пространство подземного транспортного коридора, что вёл к стартовым ангарам академии. Мир вокруг пошатнулся. Бластер, снятый с одного из трупов охранников выпал из безвольной руки. До самого последнего момента я не верил, что это он. Пустые контейнеры и топливные баки для обучающих полётов были уложены в штабеля с одной стороны коридора. С другой… С другой развалился я, лицом прямо в небольшой натекающей луже собственной крови. Она сочилась из разбитого при падении носа. Тупая боль вколачивалась в сознание и отдавалась в затылке.

– Ах ты ж… мрзь, чт… твришь?!

Язык еле ворочался, моё тело не слушалось. Даже пальцем пошевелить было невозможно. Как еще рот открывается?! Боже, это всё похоже на дурной сон. Будто и не я вставал сегодня после ранней побудки, не умывался, не спускался вниз. Не шёл в академию… с тем, чтобы взглядом натолкнуться на знакомую фигуру… Лучше бы я пошёл за результатами, чем принялся догонять… Чем лежать здесь, беспомощным мешком мяса и костей…

– Хр…нво! – это я уже скорее сказал самому себе. Проклятье, как же сложно поверить. Банинг!..

Последствия выстрела из глушака все ещё ощущались. Подрагивающие в конвульсиях руки и ноги, тёмные пульсирующие пятна перед глазами. Шум в ушах от резко прихлынувшей к голове крови. Сердце гулко и тяжело стучалось в грудную клетку. Ч… черт, как больно и неприятно!

Хрен с ним, со сломанным носом. Болит от того, что лучший друг оказался предателем!..

– Что, сложно разговаривать?! Придётся потерпеть, спазм мышечных тканей пройдёт минут через пятнадцать. Если повезёт – встанешь и пойдёшь. Если нет, сначала тебя стошнит.

Мразь, ещё и издевается! Мой мозг просто кипел… Человек, выстреливший в меня, подошёл и ногой перевернул меня лицом вверх. Присел на корточки рядом и схватил мою безвольную голову за волосы, приподнял и чуть повернул к себе.

Проклятье – больно же! Я почувствовал, как его прохладные пальцы проверяют живчик на моей шее. Рукоять упомянутой глушилки находилась у него за поясом, практически упиралась в мою ладонь. Вот только пальцы не слушаются, рука не двигается. Влепить бы тебе, брат, тем же самым по тому же месту… Это все-таки ты!

– От…вл…л…ли! – Я еле выпихнул из горла эти невнятные звуки и попытался дёрнуть шеей, но телу было погано, и ничего не получилось.

Бессильно я застонал сквозь зубы. А ведь ещё развернулся на его голос. Успел увидеть направленный на меня излучатель, и только потом получил заряд в живот. Свалился я уже от выворачивающей внутренности боли. Попади Марат в область сердца или в зрачок, полученный удар вышел бы смертельным.

– Ты сам виноват, что решил вмешаться. Вечно суёшься в самое пекло!

Он ещё смеет спокойно вещать… После того как мы с ребятами с ног сбились, разыскивая его по всему мегаполису Сторма… После того, что он учинил тут…

Банинг словно угадал мои мысли своей следующей фразой:

– Я ведь предупреждал в письме, чтобы не искали меня. Я бросил академию и всё, что связывало меня с прошлым. У нас теперь разные пути. Мне жаль, что так получилось.

Его передернуло, или мне показалось?!

– Правда, Макс. Очень жаль… Я бы предпочёл, чтоб на твоём месте был кто-то из той парочки.

Он что, имеет в виду Дика и Рауля?!

– З…зткнись, сук…х! – Я был в бешенстве, его спокойное превосходство в голосе было хуже любой пытки и просто выводило из себя. – Не пол…лч…л, ни кх…кго п…сьма!!

– Не получал?! Я оставил его на своей койке. Надо было просто взять и прочитать! Впрочем, сейчас уже поздно. К письму был прикреплён датчик аннигиляции, – Марат взглянул на часы. – Увы, письмо самоуничтожилось какой-то час назад.

Он стал активно шарить по карманам моей куртки, что-то ища. Я даже не мог отвернуться, чтобы помешать ему. Так конвульсии непослушного тела на бетонном полу. Бесполезно. Он нашел, что искал, подцепил холодными пальцами и вытащил наружу. Дернул. Посыпались тонкие металлические звенья. Уже у входа в стартовые шахты академического космопорта Банинг оглянулся, в его правой руке находился мой академический пропуск на тонкой цепочке. Цепочку из редкой на Прайме стали подарил мой отец давным-давно. Банинг знал, что я очень ценил и берёг её… Я рывками едва повернул голову, кажется, из глаз лилась какая-то влага, но мне было все равно.

Марат приложил карту с чипом к считывающей панели, затем накрыл сверху незнакомым мне устройством, и сразу же массивная цельнометаллическая автоматическая дверь отошла в сторону. За силуэтом бывшего друга я разглядел очертания космического судна. Когда алая эмблема бросилась в глаза, застонал. Марат неотрывно следил за тем, как я ворочаюсь на полу, словно выброшенная на берег рыба.