Андрэ Нортон - Разум на торги Страница 14

— Еще одна причина сидеть в корабле во время шторма, — заметил Мура. — Показания электромагнитных датчиков на опасном уровне — такие поля могут воздействовать даже на нервную и иммунную системы. — Он мотнул головой в сторону экрана. — Не знаю, как это действует на тех ребят.

— На пике солнечной активности это будет только хуже, — добавил Али. — Какие-то эффекты можно будет заметить даже внутри “Королевы”. На компьютеры уже действует — частота сбоев растет, и эффективность работы упала почти на процент.

— И все это накладывает ограничения на время, которое мы здесь можем провести — существенно более жесткие, чем срок нашей заявки, — сказал Джаспер. — Воздействие на здоровье Тау еще может в какой-то степени компенсировать, а после этого нам понадобится медицинская техника, которая съест любую теоретическую прибыль.

— Не хочется мне проверять эту теорию, — пробормотал Дэйн.

— Беда в том, — сказал Али, отключив внешний свет и выключая экран, — что все это лишь откладывает решение проблемы с нашими друзьями снаружи, но не снимает ее.

Но у него из-за спины раздался тонкий голо" сок, на который они все резко повернулись:

— Я знаю, да!

Это была Туи. Она стояла в люке довольно неуклюже, но ее гребень наполовину поднялся, внушая надежду.

Дэйн вскочил и подвел свою ученицу к одному из обитых кресел.

— Что ты знаешь? — спросил он.

— Туи больше не спит, — сказала она, оглядывая их огромными желтыми глазами. Али заметил, что ее яркость стала возвращаться. — Я вызвала компьютер, смотрела запись. Народ Китин?

— Что? — озадаченно спросил Мура. Дэйн внезапно усмехнулся.

— Конечно! Вот кого они мне напомнили. Китин — одна из клинти, в котором была Туи на Бирже. Говори дальше, Туи.

Ученица оглядела их по очереди, напомнив Али птицу, клюющую крошки.

— Я знаю речь Китин. Я буду их говорить.

— Но ты же не сможешь, — сказал Али. — Они не отвечают на вызовы.

Туи быстро покачала головой:

— Вы не слышите. Нет, вы слышите, но не понимаете. Лоссин говорит: “Наш лагерь — ваш лагерь, наша руда — ваша руда”. Народ Китин живет в базах, как Биржа, только не богатых. Редкие вещи.., которые важные. Важная честь. Заявка наша, корабль наш, лагерь теперь наш и рация тоже наша.

— Ты хочешь сказать, они оставили лагерь? Чтобы мы его взяли?

Туи быстро кивнула, потом вздрогнула и потерла шею тонкими паутинными пальцами.

— Одиннадцать кругов ада на Трелоаре! — воскликнул Мура, хлопнув ладонями по столу. — Так и есть! Я слыхал, как ван Райк про них когда-то рассказывал. Эти татхи — как они себя называют — живут в обитаемых базах уже много поколений, базах из сваренных вместе старых кораблей. Они мало что понимают в личной собственности, но то, что принадлежит им, защищают свирепо И при этом делятся в нужде. Здесь завязаны всякого рода вопросы чести, и это куда важнее всех законных правил Торговли.

— Но мы должны чтить Закон Торговли, — напомнил Джаспер.

А Дэйн саркастически добавил:

— Или Патруль как следует возьмет нас за шкирку.

— Позвольте мне уточнить, — сказал Али. — Они там сидят под этим ураганом из чувства чести?

На этот раз Туи опять слегка кивнула и издала одну из своих трелей.

— Они ждут нас им говорить, ходите обратно в лагерь. Пользуйтесь лагерем, всеми вещами. Вещи теперь наши. Не их: мы даем вещи обратно, они пользуются. И долг чести перед нами. Теперь Джаспер задумчиво кивнул:

— Их культура должна во многом строиться на доверии, — заметил он. — Я думаю, мало что у них было сверх этого, когда они начинали.

Али посмотрел на бледного маленького человечка, чувствуя, как перекашивается поле зрения. От этого у него чуть не закружилась голова — корабль подхватывала и вертела гигантская рука. А Джаспер — не говорит ли он не столько об этих татхах, сколько о венерианских колонистах?

Он захлопнул рот, уже готовый что-то сказать, гадая, сколько прочел Джаспер в его мыслях. Он не стал показывать свое раздражение, но решил, что когда Тау проснется после своей очереди спать, у себя в лаборатории он найдет ждущего его Али.

— Противно даже думать, как там эти ребята в такую погоду без всякой защиты, — сказал Дэйн, глядя на темный экран.

— Такую погоду они переносят лучше нас, — сказал Фрэнк. — Я не много знаю об этих татхах, но знаю, что мех защитит их от самой мерзкой погоды.

Дэйн внезапно засмеялся.

— Выкладывай, — сказал ему Али, снова испытывая головокружение, на этот раз от комбинации облегчения у Дэйна, Джаспера и самого себя. — Что такого смешного? А то у нас тут последнее время дефицит хороших шуток.

— Когда мы с Рипом с ними встретились, от них был такой.., различимый запах. Я только что вспомнил, на что этот запах похож, — и он улыбнулся еще шире.

— И? — спросил Фрэнк. Дэйн расхохотался.

— На мокрую псину.

Глава 7

Шторм трепал “Королеву” два дня. На пике бури гром превратился в почти непрерывный грохот корпуса, но не поэтому те, кто обычно спал на верхней палубе, спустились в тесные пассажирские каюты. Попытка Рипа Шеннона поспать в своей каюте на уровне ходовой рубки впервые в жизни заставила его понять, что такое морская болезнь.

Часть этих двух дней Дэйн провел со Штотцем, помогая ему строить компьютерные имитации и экстраполировать наиболее вероятные исходы, готовил инструменты и основные детали, которые понадобятся для перестройки шахтных ботов в очищающие установки.

— Нам все равно понадобятся ультразвуковые дробилки, — сказал Штотц, — и наверняка каталитические сепараторы, но все остальные детали этих джипи окажутся наверняка лишними.

Туи тоже спустилась помогать. Поднимать она ничего не могла, но ее пальцы ловко справлялись с проводами.

— Мы не двигать корабль? — спросила она, когда началась работа. — Очень открытое место. Штотц мотнул головой:

— Корабль мы двинуть не можем, но можем поставить дополнительные оттяжки. Будем трястись и дрожать, но не упадем.

— Когда выгрузим джипи, стоит убрать те булыжники с наветренной стороны, — проворчал Камил. Он тоже пришел помогать. — Понятно, почему здесь нет холмов. Не хочется мне думать, как двухтонный камешек стукнет по “Королеве” как раз, когда я залягу придавить ухо.

Туи усмехнулась словам “придавить ухо”, но ничего не сказала. Ее улыбка заставила улыбнуться и Дэйна. Он никак не мог понять ее чувства юмора. Иногда совершенно обычные вещи вызывали у нее приступы неудержимого хохота, и хотя она с удовольствием объясняла, в чем дело, если ее спросить, почему-то неловко было все время спрашивать, что же такого она нашла смешного. Он не хотел создавать у Туи впечатления, что юмор у нее не правильный.

Штотц только приподнял бровь, но продолжал работать. Они с Тау колдовали над устрашающим количеством приборов, которые надо было разместить для измерения кучи параметров — от флуктуации температуры до содержания воды и минеральных веществ в воздухе и всего вообще, что может обрушить на них погода. В первую спокойную ночь научная часть экипажа будет расставлять их повсюду и добавлять еще тросы для стабилизации корабля. Дэйн знал, что им с Рипом придется еще раз попытаться вступить в контакт с Лоссином и остальными.

Прошли два дня. Хотя погода не переменилась, Дэйн с удовольствием отметил огромную разницу в своем самочувствии сейчас и раньше. Если только не взбегать по трапу на три уровня сразу, он почти перестал замечать гравитацию. Самым сложным было избавиться от приобретенных в микрогравитации привычек.

Конечно, у него не было тех проблем, что у бедняжки Туи. Тау построил для нее аэрационное устройство, и так она смогла питаться. Но дважды на глазах у Дэйна она рассеянно поставила свой стакан в воздух, ожидая, что он там и останется, и оба раза он не успевал ее предупредить, и стакан падал ей на ногу.

Первый раз она присела, внимательно глядя на разливающуюся жидкость и тревожно вздыбив гребень.

Дэйн услышал слабый звук и поднял глаза на Али, который честно пытался подавить смех.

— Вода лучше в сфере, — сказала наконец Туи, подняв глаза. Она взяла со стойки инструментов собиратель жидкости и внимательно смотрела, как он засасывает разлитое и отправляет в утилизатор.

Таким образом, все были заняты на различных работах.

На третий день показался бледный водянистый рассвет, пробивающийся сквозь толстый слой белых облаков. Впервые видимость была относительно хорошей, и можно было увидеть серо-синий океан со всех сторон, кроме юга. Гигантские деревья не пострадали, и их большие, с виду резиновые листья сияли в бледном свете. Дэйн подозревал, что эти листья жестче посадочной площадки.

В течение дня Дэйн много раз проверял наружные экраны и видел висящие там и сям клочья тумана. А есть в них странники? Возможно. Холодный ужас столь близкой угрозы заставлял выискивать их. Но ничего такого страшного не было видно. В этом тумане была какая-то даже чуждая и тонкая красота — в том, как он плыл над сонной водой и вокруг огромных деревьев.