Небо Земли - Макс Максимов Страница 14

– Меня терзает одна мысль, – произнес генерал, не поворачиваясь к Ван Цзы.

– Что за мысль? – спросил инженер.

Военный глубоко вздохнул.

– Сфера смогла увернуться от спутника Каллисто, который шел на нее со скоростью пятьдесят три тысячи километров в час. Когда мы задумали этот проект, мы не знали об этом, – генерал посмотрел в глаза Ван Цзы.

– Вы думаете, она также увернется от Флоренс?

– А почему нет?

– Я считаю, что Сфера смогла увернуться от Каллисто, потому что она знала его орбиту. Нам остается надеяться на то, что возникший на ее пути астероид станет для нее неожиданностью.

– И на то, что астероид сможет повредить ее, – добавил генерал.

– Подобный астероид оставил на Земле кратер размером с мексиканский залив, собственно, и образовав его! – произнес Ван Цзы. – Конечно, он повредит ее! А то, что она увернулась от Каллисто, когда от Юпитера практически ничего не осталось, подтверждает то, что она уязвима для кинетического снаряда.

Генерал ничего не ответил. Лишь многозначительно кивнул.

Ракета успешно стартовала и устремилась в сторону астероида, до которого была неделя пути. Планировалось подлететь к Флоренс сбоку относительно его траектории на расстояние двух километров и выстрелить в него зондом «Тяньвэнь-3». Проблема заключалась в том, что пятикилометровый Флоренс имел очень слабое гравитационное поле, хотя у этого астероида были свои два спутника – два камня длиной триста метров. Чтобы управлять астероидом, зонд должен был как-то перемещаться по его поверхности. К примеру, если нужно повернуть камень направо, зонду необходимо переместиться на левый бок Флоренс и запустить двигатели. Но любое движение зонда по небесному телу, практически не имеющему гравитации, будет приводить к тому, что зонд начнет взлетать с поверхности этого тела. Проблему эту решили следующим способом – зонд обладал гусеницами, а на его верхней части возле основных сопел, из которых должно было выбрасываться вещество для управления астероидом, были еще сопла в десять раз меньше. Из них выброс вещества был синхронизирован с движением зонда. Когда «Тяньвэнь-3» трогался с места, выброс из маленьких сопел прижимал зонд к поверхности Флоренс. Перехватить Сферу планировалось на подлете к Земле после того, как она уничтожит Марс, потому что расстояния и скорости не позволяли сделать это быстрее. Удар астероидом будет произведен как можно быстрее после удара ядерным оружием.

9

Убийца

Когда Сфера долетела до Марса, на Земле наступила всеобщая паника. Глядя на то, как космический убийца уничтожает планеты, мировое население разуверилось в том, что на Сферу можно вообще хоть как-то воздействовать. Никто не верил в успех проектов по ее уничтожению. Первое время людей пытались успокоить тем, что к Лучу добавились его соратники, что они спасут Землю, но, когда все увидели через эфиры блогеров-астрономов, как на глазах тает Марс, как его спутники Деймос и Фобос приближаются к планете и вот-вот упадут на нее, доверие к обещаниям властей у людей начало таять. От Марса со дня на день ничего не останется. А дальше что? Дальше Земля. И смерть… Осознание того, что через неделю все живое будет стерто с лица нашей планеты, с каждым днем ввергало людей во все больший социальный хаос. Жизнь в Москве была полностью парализована. Федеральная Служба Охраны, выполняя свои прямые обязанности, запрятала президента, министров, мэров, губернаторов по бункерам, причем против их воли. Следом из инфопространства пропали граждане статусом пониже – генералы, начальники МВД и Росгвардии, главы служб пожаротушения и МЧС, лидеры политических партий, известные актеры и телеведущие. Простые люди перестали выходить на работу. Телеканалы прекращали свое вещание постепенно, и в результате телевидение полностью исчезло. Новости можно было получать лишь из частных каналов в социальных сетях, куда ушли в том числе и журналисты с телевидения. Атомные электростанции были принудительно остановлены, но электричество в городах все еще оставалось за счет ветряных, гидро- и солнечных электростанций. Продуктовые магазины толпы народа опустошили еще позавчера, когда люди поняли, что организованных силовых структур практически не осталось. Те немногие силовики, которые не покинули свои посты, в основном охраняли важные политические и исторические объекты и памятники культуры.

Гречкин сидел на полу в гостиной своего коттеджа и держал смятый в руке листок бумаги. Рядом валялись три гайки. Запрокинув голову, прислонившись затылком к холодной стене, он смотрел сквозь потолок, сквозь крышу, сквозь облака, будто не было никаких преград на пути его зрения, будто вглядывался он в глубины космоса. Мысленно Гречкин спрашивал у бесконечной черной пустоты – за что нам досталась такая участь? Почему именно мы? Космос ответа, конечно же, не даст. Какое дело космосу до какого-то сознания, заточенного в оболочку из углеродного тела. Таких тел, как Юра, в бесконечных вселенных бесконечное множество, как и планет, находящихся в обитаемых зонах возле своих звезд. И нет никакой судьбы. Есть лишь причины и следствия. Он вздохнул и швырнул исписанный комок бумаги в сторону. Гречкин медленно поднялся и, шаркая ногами, будто старик, побрел в коридор. Мужчина накинул желтую спортивную кофту поверх майки (на нем были синие джинсы), надел белые кроссовки и вышел на улицу. Сев в свой «БМВ», космонавт незамедлительно тронулся.

На кладбище было пусто, хотя обычно утром в будний день здесь всегда кто-то поминает близких. Гречкин об этом не знал, потому что на кладбищах ему быть не доводилось. Отца он ни разу не видел, а бабушку и деда кремировали. Отсутствие живых людей вокруг Юре казалось естественным для этого места. Гречкина Мария Сергеевна покоилась на Красногорском кладбище. Юре сообщили о смерти матери, когда он был на карантине после прилета. Стоя напротив памятника, Гречкин ничего не чувствовал. С матерью у них отношения были натянутые, но она любила его всем сердцем.

– Я хотел попрощаться, – шепотом произнес Юра, – я знаю, что мы не очень ладили…

У Гречкина подступил ком к горлу. Он вдруг осознал, что больше никогда не увидит ее.

– Прости меня за все, – сказал он, – я был не очень заботливым сыном. Я не…

Юра покосился, когда почувствовал на себе чей-то взгляд: мужчина лет тридцати, одетый в обноски, напоминавший бездомного, стоял через несколько могильных оградок от Юры. Когда Гречкин повернул на него голову, тот резко отвернулся.

«Откуда он взялся? – подумал Юра. – Только что же никого не было. Из могилы вылез?»

Юра снова сосредоточился на образе матери.

– Мне сегодня приснился сон, что я снова ребенок, – говорил он ей, – я сижу в гостиной, еще на «Филевском парке» когда жили, в этой комнате нашей с дурацкой зеленой мебелью. Ну денег тогда не