Иван Орлов - Игра чёрными (СИ) Страница 15

Неожиданно Катрин сообразила, что за сменой последних лордов, молодых и старых, не следовала смена леди. И по хронологии все сходилось. Похоже, мисс Вудьярд оказалась талантлива не только на ниве сексуального просвещения. Вон как моментально ЗДЕСЬ лорды копыта откидывали. И свежий воздух не помог.

Плащ, несомненно, господский. Длинный, бархатный, темно-зеленый, щедро отороченный шоколадным мехом. Прямо знамя какое-то, а не одежда. Наверное, вместо полярного спальника можно использовать. Вместо пряжки — круглый аграф,[14] серебряный с зелеными камнями. Изумруды, что ли? Не поскупилась, сводня дальновидная. Ладно, намек примем к сведению.

Плащ прекрасно согревал и был вовсе не таким тяжелым, как казался. Зато было жарко спине и приходилось все время поддерживать полы, дабы не вляпались в грязь. Великолепие плаща странным образом действовало на горожан. Кажется, сейчас прохожие исчезали с пути прорицательницы еще шустрее. Хотя дорогу шпионка разузнала, пришлось поплутать между одинаковых стен и заборов.

Мастера Даллапа она увидела издали. Правда, на толстопузого и уверенного «мастера» Даллап похож не был. Просто усталый человек в годах. Стоял, навалившись локтями на забор, мрачно разглядывал пустую улицу. Горло его было все еще перевязано. Рубаха распояской, стоптанные башмаки на босу ногу.

Хмурым взглядом смерил гостью снизу доверху:

— И не узнать вас, леди. Цветете, госпожа прорицательница. Что же без свиты прогуливаетесь? Не пожелали замковые увальни по грязи тащиться? Или у вас теперь собственные телохранители имеются?

— Все подходящие к делу особи состоят при леди Нидд. Она без телохранителей никак не может. Прямо ни мгновения.

Даллап покачал головой:

— Смелая вы, госпожа прорицательница. Вот, насчет того, что умная, не сказал бы. Весь город под белой дланью леди Нидд благоденствует, а вы какие-то намеки себе позволяете. Неразумно, молодая леди.

— Да я вообще туповата. Уж вам бы не знать, мастер Даллап. Горло болит? Что лекарь советует?

Ветеран скривился:

— Чему там болеть? Есть-пить могу, и ладно. Лекаря мы два раза видели. Хорошо хоть, еду нам таскать не забывают. Только я уже не мастер. Вы уж меня, юная леди, так не титулуйте, не сыпьте соль на рану.

— Что так, уважаемый? Здоровье не позволяет?

— Здоровье — чушь. Что там, царапина какая-то. Только в городе здраво рассудили, что старый дурак, которому девка чуть голову не отрезала, ничему путному молодых воинов научить не может. Кому такая городская стража нужна, раз первая попавшаяся оборванка троих мужчин с оружием вмиг искалечила? Вот, деррик[15] меня поимей, и года в начальстве не проходил. Ладно, свободный я человек. Могу проваливать на все четыре стороны. Хорошо еще, отлежаться позволили. Крови-то вы из меня порядком выпустили, милостивая госпожа.

— Ладно тебе. То девка, то госпожа. Давно уж понял, что я не то и не другое.

— Честно сказать, леди, я и знать не желаю, кто вы такая. Глотки режете почище любого разбойника. Но мне-то что? Я уже не при должности. Или вы добить старика заявились?

— А зачем же еще? На вот, горло лечи, — Катрин вынула из-под плаща глиняный кувшин.

Даллап выдернул пробку, меланхолично понюхал:

— С ножей на отраву решили перейти, юная леди? Так мне уже все едино.

Он шумно глотнул:

— Уф, крепенький джин. В замке ныне все такой пьют?

— Нет, только телохранители дамские.

Мастер Даллап протестующе выставил корявый палец:

— Вы меня на дурные разговоры не подбивайте, леди. Вам-то что, а мне еще пожить хочется. Леди Нидд хозяйка милостивая, но сомнительной болтовни не одобряет. Дисциплина должна быть. Там, на площади, виселицу видели? Странные нынче порядки — за шею вешать. Нет чтоб, как в старину, голову рубить. Ну, не мне ту моду обсуждать.

Катрин подождала, когда он снова глотнет, и спросила:

— А что теперь делать будете, мастер?

Даллап тоскливо посмотрел на нее:

— А что мне теперь делать? Работы я здесь не найду. Про воинские науки в городе теперь и слышать не хотят, а лес рубить или мешки таскать работников хватает. Придется подождать обоза да вместе с купцами в столицу податься. Может, кто-то из старых друзей поможет. Я ведь еще с прежним королем воевать к горам ходил. Кровавые времена были, не чета нынешним. В прежние года я бы вам, молодая леди, уж извините, руки бы вмиг повыдергивал. Никакой бы нож не помог. Постарел, зажрался. Да и эти недотепы, ежели порезвей были бы, не дали бы девке себя калечить.

— Были бы порезвее, могли и о нож порезаться.

— Может, и так. Резкая вы. О жалости особо не помните, хоть и молодая. Уж упаси нас боги от таких резвых прорицательниц. Как телохранитель, куда получше, чем те петухи господские, могли бы замку послужить. Леди Нидд не предлагала? А то, я слыхал, бывает.

Катрин несколько смутилась:

— Я не по этой части. Да миледи, собственно, и не намекала.

— Да? По слухам, леди Нидд ужас что за рачительная хозяйка. Ничего у нее не пропадет.

— Это конечно. Но у нее на меня другие планы. Ты сам-то лишнего не болтай. Скажи лучше, когда обоз придет?

— Через месяц-полтора.

Катрин изумилась:

— Что так долго?

— А как же? Пока соберутся, пока перевал откроется. В горах сейчас все течет да тает. Пока доберутся, то да се. Мы вон с Энгусом уже прикидывали, раньше чем через месяц купцов ждать нечего. Парень тоже уходить собирается. Опозорили вы парнишку, еще почище, чем меня. Какая девка за него теперь замуж пойдет? Младший сын в семье, да еще хромой.

— Сильно хромает?

— Да не то чтобы сильно. Вот если бы на охоте повредил или там деревом придавило. А то — девка лягнула. Такое не забудется.

— Знаешь, мастер Даллап, еще раз девкой назовешь, я тебе немножко зубы выбью. При всем моем уважении. Я тебя резать не хотела, ты уж извини. Но права обзываться и выеживаться у тебя все равно нет.

Даллап приподнял кустистую бровь:

— Выеживаться, говорите? Интересное слово. Так я под девкой не вас имел в виду. Ни в коем случае. Как можно? Такая молодая, красивая госпожа. Глаз не отвести. Плащ, как у принцессы, глаза как камни драгоценные. Кинжал, опять же, в рукаве. Какая такая девка? Откуда?

Катрин улыбнулась:

— Знаешь много, а болтаешь еще больше. Дай лучше глотнуть. А то я этот джин так и не попробовала.

Старик искренне удивился:

— Дамы джин не пьют. Это уж скорей поверю, что вы мечом бьетесь. Хотя Кормак говорил…

Девушка взяла сосуд у него из рук, беглым движением обтерла горлышко, приложилась…

Ни фига себе! Градусов шестьдесят, не меньше.

Она проморгалась, вернула бутылку. Даллап смотрел с интересом.

— Полезная вещь, — вымолвила Катрин. — В пути ей цены не будет.

— Это точно, — согласился мастер. — А леди в дорогу собирается?

— Очень может быть. Но пока еще точно не определилась.

Мастер Даллап взболтнул кувшин:

— Еще глоток, миледи? Или благородную кружку принести?

Ожог во рту уже прошел. На самом деле джин был не таким уж свирепым напитком, но шпионка покачала головой:

— Кружки многовато будет. Мне еще в замок ровно ходящей вернуться нужно.

Старик кивнул:

— Для женщины удивительно разумно рассуждаете. Может, потому, что джин пьете.

Он глотнул сам, закупорил кувшин:

— Энгусу оставлю. Переживает парень. Молодой совсем. Первый позор в жизни — он самый едкий. Тут и джин вряд ли поможет.

— Он в доме? Зайду, поговорю, — Катрин неуверенно посмотрела на ветерана.

— Зайдите, леди. Может, ему и полегчает. Я тут, как снова разговаривать смог, частенько вас поминал. Так он, дурачок, все защищал молодую леди. Говорил, что надо было выслушать. А как же: и глазки у нее этакие и мысли мудрые, богами даденные. Может, и прав. Уж его нога и моя шея точно целее были бы.

Идя к крыльцу, девушка услышала, как чмокнул вновь откупоренный сосуд.

Постыдная ситуация возникла из-за непривычки шпионки к здешней упрощенной архитектурной планировке. Вечно пустующий сарай-лазарет, отстроенный по приказу самой леди Нидд, был возведен без изысков. Всякие коридоры, приемные покои и отдельные палаты отсутствовали напрочь. Катрин дернула дверь и оказалась в просторном полутемном помещении, заставленном дощатыми лавками-лежаками. На длинном столе сиротливо торчала пара глиняных кружек и горшок. Серый свет с трудом пробивался в крошечные, прикрытые ставнями окна. Пахло пылью и сиротством.

Все равно надо было стучаться. Потому что получилось неловко. Просто ой как неловко.

Собственно, ничем особо отвратительным парень не занимался. Почти все здоровые мужчины, временно отлученные от подруг, жен и профессиональных шлюх, снимают сексуальное напряжение именно этим способом. Парень лежал, укрывшись и прикрыв глаза. Ритмичные движения под покровом одеяла и блаженная полуулыбка на губах, иллюстрировали процесс снятия спермотоксикоза.