Шервуд Смит - Крепче цепей Страница 16

Думаю также, что при просмотре вам станет ясно, что главный должарский тактик, кювернат Ювяшжт, чей стиль знаком многим из вас, совершил фундаментальную ошибку. Он строил свою тактику, опираясь на возможности урианской техники, хотя ему скорее бы следовало выявить ее недочеты и стараться выполнить свою задачу, невзирая на них. Это нужно будет рассмотреть подробнее.

И наконец, философский аспект. Еще задолго до Исхода было доказано, что тоталитарные режимы, такие как Должар, служат гарантией серьезных научно-технических ошибок. Только свобода обсуждения, существующая в либеральном обществе – какая бы неразбериха ей ни сопутствовала, – может воспрепятствовать им. Не знаю, так ли обстоит дело в нашем случае, но такая возможность есть. Этим должны будут заняться специалисты по моральному саботажу.

Марго набрала код на своем пульте. Дипласт позади нее затуманился, и на нем появился участок космоса с разбитым «Прабха Шивой», отразившийся у Марго на экране. Перед зрителями вновь разыгрывалась заново скомпонованная и отредактированная битва при Тремонтане. Марго скоро была вознаграждена многочисленными запросами, поступающими с пультов в зале. Она принимала их с благодарностью – они отвлекали ее от эмоций того дня, которые тоже проигрывались заново, став еще сильнее в результате сокращений.

Битва при Артелионе далась ей еще тяжелее. Она боролась с горем, вновь наблюдая за отчаянной атакой «Фалькомара» на «Кулак Должара», и старалась отвлечься, следя за тем, на что обращают особое внимание офицеры и аналитики. Ее привлекла необычайная конфигурация калейдоскопа тенноглифов на одном из пультов, и она в изумлении остановилась. Пульт принадлежал Эренарху.

Она посмотрела в зал. Молодой человек перебирал пальцами по клавиатуре с напряженным, почти суровым лицом. Она стала следить за его действиями по пульту, и ее подсознательное предубеждение рассеялось при виде такой умелости. Некоторые из его построений были наивны, но они обещали многое – для тактической зрелости ему недоставало только шлифовки на тренажерах и участия в боевых действиях.

Более того, она убедилась, что Брендон лит-Аркад и в стратегии понимает. Он сводил наиболее сложные свои тенноглифы в постоянную матрицу, где они проходили целую серию видоизменений, основанных, судя по всему, на классической стратегической семиотике типа «цусима». Те десять лет, что прошли после его исключения, он, очевидно, провел не только в пьянстве и разврате, как утверждали слухи.

Внезапно он поднял глаза и встретился с ней взглядом. Ее почти загипнотизировала их напряженная голубизна, но он, казалось, не видел Марго. Его взгляд ушел в сторону, освободив ее, но оставил смятение в ее мыслях. Все ее политические расчеты пошли прахом. Надо будет заняться Омиловым-младшим вплотную и выспросить, что он видел за те несколько недель, которые провел с наследником.

Пульт требовал внимания, и она вернулась к насущным делам, но теперь присутствие молодого человека в простом голубом камзоле застилало горизонт ее мыслей, как отдаленная гроза.

Адмирал Трунгла Найберг переживал трудный период. Война превратила станцию Арес из безупречно отлаженной космической базы в приют для умалишенных аристократов, в переполненный котел, бурлящий интригами, междоусобицей и ядом. Население с пятидесяти тысяч возросло почти вдвое, и поток беженцев все не прекращался. Чуть ли не каждый день поступали новые со своим набором проблем.

И что хуже всего, адмиралу за неимением конституционного правительства не с кем было разделить свое бремя. Должар напрочь подорвал механизм дулуского правления. Новый Эренарх – величина неизвестная, практически не обладающая властью, и один Телос знает, как скоро из обломков выплывет новый Малый Совет. А здесь, на Аресе, есть такие лица, которых адмирал, будь его воля, никогда не допустил бы к власти.

Найберг хмуро смотрел на большой, во всю стену, дипластовый экран у себя в кабинете, не находя утешений в показанном на нем виде Колпака сверху. Массивная металлическая плоскость, испещренная ремонтными ямами, светилась багрянцем в лучах красного гиганта, чье гравитационное поле защищало станцию от гиперснарядов. На переднем плане виднелся покореженный корпус «Грозного», окруженный вспышками света – шли работы по восстановлению колоссальных повреждений, полученных кораблем в битве при Артелионе.

«Хоть одно светлое пятно», – криво улыбнулся адмирал. «Грозный» доставил на Арес капитана Марго О'Рейли Нг. Найберг предоставил ей широкие полномочия, заключив на основе их краткого знакомства, что она станет ценным союзником в его попытках сохранить Флот от разрушительных дулуских интриг.

Это была его цель и его долг: вручить тому, кто в конце концов придет к власти, боеспособный Флот. Не его дело судить, кто это будет, хотя у него имелись свои предпочтения.

Зазвонил вестник, и адмирал медленно прошел к двери, неслышно ступая по мягкому ковру. Это должен быть Себастьян Омилов, еще один возможный союзник, притом имеющий гораздо больше влияния в мире Дулу, хотя уже десять лет как отошел от политики. Из-за одного этого гностору можно доверять: он оставил блестящий пост при дворе, лишь бы, по сведениям Найберга, не идти на компромисс с жесткими методами бывшего Эренарха Семиона.

Интересно, как он относится к нынешнему Эренарху. Сначала учитель, потом спасенный – кто теперь? В этом тоже следовало разобраться.

Нажав на кнопку, Найберг отпер дверь.

– Добро пожаловать, гностор Омилов. Спасибо, что нашли для меня время.

– Мне это только приятно. – Омилов пожал обе руки адмирала в полуофициальном приветствии Дулу, пришедшего к другому Дулу по делу.

Найберг провел его к мягким креслам у низкого столика, где уже ждал кофейный сервиз. Они поговорили немного о пустяках – ровно столько, чтобы соблюсти приличия. Дело, о котором они собирались говорить, не терпело отлагательств.

– Прошу прощения за то, что так внезапно представил вас на совещании, но я рассудил, что лучше никого не предупреждать о своих намерениях. – Найберг слегка подчеркнул слово «никого», и легкое движение брови уведомило его о том, что собеседник его понял.

– Полностью согласен с вами, адмирал. Если вы собираетесь ввести меня в исследовательскую группу...

Найберг поклонился, разведя руки в стороны, и лицо Омилова выразило мягкое недоумение.

– Я хочу, чтобы вы ее возглавили, – сказал адмирал.

Это прямолинейное заявление поразило гностора. На его лице отразились радость, согласие, затаенное удовлетворение – вслед за чем он задал себе вопрос: почему ему предлагают эту должность столь неортодоксальным образом.

Хотя он отошел от политики, его инстинкт оставался по-прежнему острым. Он не хуже Найберга знал, что без предупреждения наиболее влиятельные лица на Аресе не успеют продвинуть собственного кандидата на пост руководителя проекта «Пожиратель Солнц».

Впрочем, на Аресе и нет никого, кто знал об урианах столько же, сколько Омилов. Но Найбергу известно, что это не остановило бы кое-кого от предложения собственного ставленника, так называемого ученого, которым можно управлять.

– Что касается меня, – продолжал Найберг, – я даю вам абсолютную свободу действий. Я жду от вас регулярных рапортов, но вмешиваться не стану. Я уже устроил для вас допуск наивысшей степени, и вы вправе обеспечивать таким же допуском, только на одну ступень ниже, кого вам будет угодно. – Адмирал сделал паузу. – Не нуждаетесь ли вы в жилье? Я слышал, вы приняли приглашение Верховной Фанессы поселиться в Обители.

– Да, я счел за лучшее не обременять более Эренарха своей персоной.

– Вот и прекрасно. Это освобождает вас от множества светских обязанностей.

Во взгляде Омилова адмирал прочел понимание: под словом «светские» оба подразумевали «политические».

– Верховная Фанесса поглощена собственными делами, и я смогу отдавать все свое время работе над проектом, – добавил Омилов.

Найберг кивнул, довольный. Гностор воспринял его намек на то, что политический фактор желательно свести до минимума, правильно и даже как будто с облегчением. Интересно, правда ли, что самоубийство Архона Л'Ранджа и исключение Брендона, тогда Крисарха, из Академии стали следствием интриг Семиона, как шептались в то время, и действительно ли эти события вынудили гностора уйти в отставку. Но адмирал одернул себя. Сейчас это не столь важно. Достаточно того, что гностор полностью соглашается с его планами.

– В любом случае, – слегка нахмурясь, сказал Омилов, – Брендон лит-Аркад сам должен будет бороться за получение реальной власти, что, я уверен, он и сделает. – Его тон указывал, что в ответ на дальнейшее прощупывание он ограничится лишь самыми общими словами.

Если он даже знает, что случилось на той Энкаинации, все равно не скажет.

Найберг вернулся на исходные позиции. Что бы ни думал Омилов о новом Эренархе, неодобрения он не выказывает – этого пока достаточно.