Питер Дэвид - Легионы огня: Армии света и тьмы Страница 16

Всю прошлую неделю я периодически думал о том, услышу ли еще о ней. В душе я надеюсь, что она, как-нибудь, догадается. Поймет, что все лживые обвинения были выдвинуты лишь ради ее блага, что я отчаянно хотел выслать ее с этой планеты, чтобы он была в безопасности.

Как же глупо звучит все, что я сейчас пишу. Насколько безгранична способность индивида к самообману. У Тимов нет никаких причин искать каких-то иных поводов для моей выходки, кроме тех, что лежат на поверхности. Я больше ее не увижу. Никогда.

Что ж… возможно, так будет лучше.

Да. Это так.

Я был бы на седьмом небе от счастья, если бы больше никогда не увидел двух других моих жен. Но по Тимов я буду скучать. Она же, на мой взгляд, вряд ли будет тосковать по мне, и я не могу ее за это винить.

Праздники — простите, «службы», — проходили за этими стенами громко и бурно. Казалось, они никогда не кончатся. Мне не следовало бы принимать в них участие. Мне надо оставаться в стороне, быть выше всего этого. Легче легкого уйти в какую-нибудь дальнюю комнату и укрыться там от всего этого шума. Но я не смог заставить себя пойти на это. Понимаете…. мне до сих пор нравятся люди, несмотря на все случившееся. Я верю, что они восстанут из пепла и пойдут дальше. Я даже думаю, что они превзойдут нас. Я вижу, где сейчас находится Республика Центавр, и где — человечество. Они кажутся мне звездой, которая только начинает разгораться, она еще засияет. А наша звезда… напротив, меркнет. Конечно же, мой народ в это не верит. А почему они должны в это верить? Я и сам не желаю в это верить. Но я это чувствую. Возможно потому, что считаю себя воплощением центаврианского духа… к тому же, я чувствую, что моя собственная звезда, глубоко внутри, тоже начинает безвозвратно гаснуть.

Но пока что праздник продолжается.

Я бы мог пойти к ним и сказать, что они вымирающий народ, просто они еще этого не понимают. Но я не могу им это сказать, потому что они не желают этого слышать. Да и я, честно говоря, сам не желаю в это верить. Я, тем не менее, надеюсь на свой народ, но больше всего я надеюсь на людей.

Глава 5

Со временем Лондо пришел к выводу, что всеми управляют выработанные годами привычки, а уж императором и подавно. Поэтому внезапное резкое изменение привычного уклада жизни буквально выбило его из колеи. В одно прекрасное утро он не увидел Дансени.

Это был простолюдин, которому была оказана большая честь быть его личным слугой, камердинером и управляющим. Он с давних пор верой и правдой служил дому Моллари. Сколько Лондо себя помнил, Дансени всегда был рядом. Впервые он попал к ним, когда отец Лондо выиграл его в карты. Учитывая столь странные и необычные обстоятельства, приведшие Дансени на службу в Дом Моллари, от него не ждали ничего особенного. Но отец Лондо был приятно удивлен, когда Дансени за весьма короткий срок проявил себя с лучшей стороны — исполнительный и вежливый слуга, доказавший что ему, безусловно, можно доверять.

Лондо был еще мальчишкой, когда Дансени появился в их доме, и в то время казался ему стариком. Он был высокого роста, с мягким голосом. Пронизывающий взгляд, казалось, говорил о том, что он готов взяться за любое поручение и выполнить его как можно быстрее и эффективнее. Его волосы, уложенные в респектабельный, средней длины, гребень, были седыми всегда, сколько Лондо его помнил. Дансени неизменно носил черный, без всякой отделки костюм, застегнутый на все пуговицы до самого воротника. Император подозревал, что, если бы можно было заглянуть в прошлое, то он бы увидел, что Дансени на самом деле был тогда гораздо моложе, чем казалось ему. Тем не менее, Дансени в глазах Лондо с течением времени практически не менялся. Почти, как бессмертный. Он пришел в этот мир стариком и останется таким… ну… навсегда.

В самом начале правления Лондо разрешил Дансени остаться в Доме Моллари.

Но оказалось что: во-первых, ему часто требовались услуги камердинера, и, во-вторых, доверить эту работу он не мог никому, кроме преданного слуги. Лондо стал так часто просить, а затем и требовать Дансени об услугах, что тот начал — вежливо, но твердо, — роптать. Он указал на то, что, несмотря на внешнее впечатление, за прошедшие годы моложе он не стал и ему тяжело бегать из резиденции Дома Моллари в императорский дворец и обратно.

— Ну, наконец-то! Эту проблему, мне кажется, легко решить! — и Лондо живо хлопнул в ладоши, как будто собирался сдавать карты. Затем он заявил: — Я хочу, чтобы ты стал моим личным камердинером. Тебе и твоей семье выделят во дворце лучшие комнаты, и больше никакой утомительной беготни, а? Тебя это устраивает? Или тебе надо посоветоваться с женой и детьми?

— Моя жена умерла во время легочной эпидемии, обрушившейся на город три года назад, Ваше Высочество, — спокойно ответил Дансени. — А мой единственный сын погиб во время бомбардировок, устроенных Межзвездным Альянсом.

— О, — только и смог пробормотать Лондо. Его охватил какой-то непонятный ужас. Возможно потому, что за все время он ни разу даже не подумал о том, чтобы спросить у Дансени, хотя бы из вежливости: «Как поживает твоя семья?»

Вероятно, он думал, что Дансени сказал бы ему о том, что с ней что-то не так.

Но тот, по-прежнему, исполнял свои обязанности в доме и прислуживал Лондо, если тот просил его об этом.

Лондо откашлялся и одернул камзол, хотя он и так сидел идеально.

— Очень… жаль. Мне очень жаль, Дансени.

— Для меня это очень много значит, Ваше Высочество, — осторожно произнес Дансени. Лондо не понял, издевается ли он. Он решил трактовать ситуацию в пользу старика.

— Значит, договорились? — спросил Лондо.

Дансени чуть поклонился.

— Разве я могу отказать тому, кто носит белое?

Таким образом, Дансени поступил в полное распоряжение Лондо. Император нанял других, выбранных лично верным Дансени, слуг на замену ему в резиденции Дома. Каждое утро, едва проснувшись, Лондо видел Дансени, который приходил его будить. Он приносил ему одежду, готовил ванну, делал маникюр, следил за дегустацией императорской еды — нет, сам он этим не занимался, — сия сомнительная честь была предоставлена постоянно нервничающему парню по имени Фрит.

С течением времени в обязанности Дансени вошло также наблюдение за распорядком дня императора и за порядком приема посетителей. Вскоре все поняли, что, если нужно получить аудиенцию у Лондо, сначала нужно встретиться с Дансени. Нет, Дансени не являлся препятствием между посетителями и Лондо, не ограничивал доступ к нему. Вовсе нет. Просто он согласовывал время аудиенций, решал, кого следует принять раньше и какие проблемы Лондо сочтет наиболее важными, чтобы обсудить в первую очередь. Дансени никогда не ошибался.

Правда, пару раз из-за него разгорались небольшие скандалы, когда Лондо обращался за советом к старому камердинеру. Интересовался его мнением о ситуации. Шума было бы еще больше, не будь советы и наблюдения Дансени точными, своевременными и тщательно обдуманными. Дансени редко кого расстраивал, и, несомненно, его популярность в определенных кругах шла на пользу императору.

Неудивительно, что Лондо испустил совершенно не подобающий императору вопль, когда в одно прекрасное утро, проснувшись от легкого прикосновения к своему плечу, вместо своего верного слуги увидел кого-то другого.

Это был юноша семнадцати-восемнадцати лет от роду. Он был облачен в черный мундир с красной лентой через плечо. Его глаза горели, не мигая, подобно глазам хищника, сидящего в зарослях и оценивающего потенциальную добычу.

— Кто ты?! — закричал Лондо, присев в кровати. Он был несколько смущен собственным криком, и попытался вести себя так, как подобало его положению. — Что здесь делаешь?

— Меня зовут Трок, — произнес юноша. — Я служу министру Лиону, в качестве…

— Да, да, Первые Кандидаты, — нетерпеливо отмахнулся Лондо. Он прекрасно знал, кто такие Первые Кандидаты. Это молодежное объединение под началом советника Кастига Лиона существовало уже пятый год, и задачей его членов была служба Приме Центавра в самых различных областях. Однако способы несения этой службы зачастую действовали Лондо на нервы.

Потом он кое-что вспомнил. И удивленно нахмурился.

— Министр Лион? А я думал, что он был советником. Это ведь тот самый Лион, да? Советник из министерства?

— Он самый, — сказал Трок.

— И с каких это пор он стал министром?

— Министр Дурла повысил его в должности. Но разве с вами не советовались, Ваше Высочество?

— Нет, Мое Высочество не в курсе дела.

— У вас есть какие-то возражения по поводу этого назначения, Ваше Высочество?

В голове Лондо мгновенно включилась сирена.

Он не знал, каким образом сюда попал этот Трок. И не знал, где Дансени.