Джудит Ривз-Стивенс - Прима Мемори Страница 17

Маленький предварительный разговор тут абсолютно не нужен.

– Я пришел, чтобы задать вопросы относительно ситуации, складывающейся вокруг лауреатов во время их пребывания на этом звездолете, – без всякого вступления начал академик, как только Кирк присел рядом с ним на краешек кровати. Вулф осталась стоять рядом с вулканцем.

– Я постараюсь как можно лучше ответить на все ваши вопросы, уважительно ответил Кирк, решив, что это самый хороший вариант ответа.

Шрадек, прищурившись, посмотрел на капитана и сказал:

– Пока еще я не задал ни одного, как же вы можете знать, что ответите на все?

Капитан промолчал, про себя восхищаясь изящному золотому изображению кометы на серебряном фоне значка, приколотого к черной тунике академика. А тот, сразу переходя к делу, ради которого пришел, спросил:

– Почему мне не разрешают встретиться со Споком?

– Мистер Спок обязан оставаться в своем отсеке без связи с другими людьми в течение всего перелета, согласно приказу командования Звездного Флота. И по совершенно определенным веским причинам, – ответила Вулф, а затем объяснила Кирку:

– Шрадек был одним из инструкторов Спока в Академии Наук Вулкана. Буквально накануне прибытия «Энтерпрайза» на Базу Спок разговаривал со мной и говорил, что хочет встретиться с академиком.

– А я хочу встретиться с ним, – добавил Шрадек:

– Он считается угрозой для кого-то на борту?

– Нет, – сказала Вулф, а Кирк в то же самое время ответил:

– Нет, совсем нет.

Шрадек перевел взгляд с коммодора на капитана и затем, видимо, сделав логические выводы, произнес:

– Коммодор говорит неправду, утверждение капитана истинно. Честно говоря, мне непонятно, как ваш биологический вид сумел добиться того, что у вас есть, при такой противоречивости взглядов на правду.

– У вас есть другие вопросы? – оставив без ответа замечание академика, спросил Кирк.

– Да. Мне позволят поговорить со Споком?

– Нет, – снова сказала Вулф, а Кирк уточнил:

– Нет, пока мы не прибудем на Прима Мемори.

– Земляне, – Шрадек говорил спокойным ровным голосом, но его отношение к услышанному было более чем очевидно, – вы позволите мне принимать участие в какой-либо деятельности или запланированных для меня мероприятиях, пока я нахожусь на борту этого корабля?

– Нет, если эта деятельность была запланирована мистером Споком, разъяснила коммодор.

– Завтра планируется экскурсия к консолям ворп-двигателей, которую будет проводить инженер по двигательным установкам. Это тоже запрещено?

Вулф вопросительно посмотрел на Кирка.

– Скотти организовал ее для профессора Ла'каpa. Спок к этому не имеет отношения! – сказал капитан, и коммодор дала разрешение на проведение экскурсии, согласно плану.

– Что-нибудь еще, академик? – спросил вежливо капитан у пожилого вулканца.

Вулканец посмотрел на полку, висевшую над письменным столом Кирка, и сказал, указывая на примитивную красную статуэтку, которая падала каждый раз капитану на спину, когда тот садился за стол.

– Вон та статуэтка сореллианского божества плодородия…

– Что? – не понял Кирк, пытаясь сообразить, какое отношение божество плодородия может иметь к их разговору.

– Это подделка! – сказал Шрадек и, оттолкнувшись от ручек кресла, поднялся. Кирк тоже встал, и они вместе с Вулф проводили Шрадека до двери.

– Спокойной ночи, академик, – сказала Вулф. – Возможно, завтра я с вами увижусь во время экскурсии.

Шрадек пристально посмотрел на нее и спросил спокойным голосом, в котором все же угадывалась некоторая озабоченность:

– А что должно случиться с вашим зрением?

Кирк не смог удержать улыбку, увидев изумленное лицо начальника станции. Уж кто-кто, а он-то хорошо знал, каково использовать разговорные выражения, общаясь с вулканцами, в особенности с такими, как Шрадек.

Академик пошел по коридору, а Кирк, глядя ему вслед, сказал посмеиваясь:

– Чтобы научиться с ними общаться, необходимо какое-то время. Я думаю, что Шрадеку около двухсот лет. Он лауреат Премии Мира, не так ли?

Вулф утвердительно кивнула.

– В своей Академии он еще и историей занимается. Вот поэтому он так уверенно и оценил ваше божество плодородия. А вы знали, что это подделка?

Кирк подошел к полке и взял статуэтку в руки Она была вырезана из яичной скорлупы сореллианского линозавра; во всяком случае, в этом его постоянно уверял Гарри Митчелл.

– Нет, не знал. Но вообще-то не удивлен. Мне ее дал один приятель в качестве платы за просроченный карточный долг. – Он пожал плечами, поставил божество на стол и вернулся к ранее прерванному разговору.

– Какое значение имеет то имя, которое вы назвали? Т'Пел, кажется?

В глазах Вулф читалась какая-то странная смесь гнева и печали.

– Это была ошибка, капитан! Мне не стоило с вами об этом разговаривать! А правда заключается в том, что я обнаружила несоответствие, причем полное, того, что они преподают в своей Академии, с законами Галактики. Я не верю вулканцам! Я не верю Споку! И самое ужасное, Кирк, что я до тех пор, пока все не разъяснится, не смогу доверять и вам!

Но все равно – спасибо за обед! Даже несмотря на то, что вы его устроили с определенной целью.

Кирк молча проводил ее до дверей, пожелал спокойной ночи, а, когда дверь за нею закрылась, вернулся к столу, окинул взглядом его разоренное великолепие и задумчиво взял в руки статуэтку.

– Итак, Гарри, – сказал он ей, – похоже, ты и на самом деле оставил меня с носом. – Он посмотрел на закрытую дверь, подумав о Монтане Вулф.

– Но ты, старина, единственный и последний, кому это удалось. Мона и Звездный Флот такого шанса не получат!

Через полминуты, следуя запросу капитана, компьютер «Энтерпрайза» начал тщательный поиск и отбор любых, хотя бы самых незначительных сведений о слове или имени Т'Пел.

Теперь его уже звали не Старн. На этот раз все его прежние имена, прежние воплощения были забыты. Он утратил свое «я» после того, как его сущность, все чем он жил и получил в наследство от предков, были грубо похищены. В своих разорванных, беспокойных снах, среди вздымающихся, словно миражи, образов он видел сражения, в которых родился сотни миллионов лет назад, битвы, которым отныне суждено распространиться по всей галактике, неся ей смерть и разрушения: она давно заслужила эту участь.

Словно мертвенно-темный отблеск догорающего светила, он беззвучно двигался по коридорам звездолета «Энтерпрайз». Улыбку с лица пришлось убрать: это было необходимым элементом его маскировки, чтобы пройти мимо тех слабаков, с которыми ему приходится сейчас путешествовать. Однако теперешний его вид нисколько не ослаблял огромную радость, которую он испытывал, когда думал о том, какой хаос и крах ожидает врагов после встречи с ним. И все это во славу Т'Пел!

Вход в дилитиевую лабораторию был заблокирован в эту смену. Однако злоумышленник вставил в панель допуска украденную желтую цифровую печать, и двери гостеприимно распахнулись. Лишнее доказательство тому, что доверчивые глупцы из Федерации заслуживают той участи, которую он им уготовил. Может быть, спустя много лет те, кто выживет, усвоят наконец урок и поймут, что, чтобы быть сильным, нужно ожидать врага за каждым углом. Это закон жизни.

Он подождал, стоя в центре лаборатории, пока за спиной закроются двери. На борту этого корабля ему пришлось терпеливо выслушивать болтовню многих ученых, поэтому план созрел, казалось, сам собой, без всяких усилий с его стороны. Гуманоиды, подобные вулканцам, слишком большое значение придают технологиям и науке, часто в ущерб своим эмоциям. Неплохо будет, если удастся их расшевелить, настроив против них всех остальных.

Генератор ускоряющего поля, построенный тем чудаком с Центавра, был едва заметен на стеллаже. При первом осмотре он ничем не отличался от своего предтечи – уже привычного стасисного генератора, замедляющего поле.

Компактный блок схем с расположенной на нем контрольной панелью, был соединен со стандартной сверхпроводящей батареей – накопителем и крохотным, похожим на ручку, цилиндром, в котором содержалось некое разложенное на атомы вещество, заключенное в поле подавления квантовых колебаний. Это поле контролировало скорость распада вещества и поддерживало источник временных искривлений, необходимых для создания направленного эффекта ускорения времени.

Человек, проникший в лабораторию, знал, что подобный механизм, в принципе, может создать и ребенок. Особенность устройству Ла'кары придавало то, что оно могло действовать внутри временных искажений, создаваемых ворп-двигателями «Энтерпрайза», работающими на дилитии.

Вокруг компактных модулей устройства, стоявшего на стеллаже, дрожало серебристое силовое поле, окружавшее их на расстоянии в пятнадцать сантиметров. Человек посмотрел на сигнальные огоньки контрольной панели и с удивлением обнаружил, что внутри поля время мчится в 128 раз быстрее, чем снаружи. Но что самое удивительное – временные искажения, производимые полем, не смешивались с четырехмерной структурой дилитиевых кристаллов звездолета. Человеку потребовалось одно мгновение, чтобы обнаружить основной компонент устройства, удерживающий оба очага временных искажений от взаимодействия друг с другом. Маленький голубой блок, не крупнее гражданского коммутатора, был подключен к местам соединения силового поля и цилиндра.