Самуэль Дилэни - Падение башен. Нова Страница 17

В воздухе стоял рев. Лит закричал и побежал через палубу. Затем тьма. Затем вода. Затем гром, потом визг. Что-то разорвалось пополам. Он поскользнулся и упал. Джон и Эркор подняли потерявшего сознание принца, прыгнули через борт и поплыли. В доке завыли сирены, когда они положили Лита на сухие листья лесной поляны.

— Мы оставим его здесь, — сказал Эркор.

— Здесь? — спросил Джон.

— За ним придут. А ты должен идти дальше. Мы оставим принца, и ты расскажешь мне о своем плане.

— Мой план… — сказал Джон, и они пошли между деревьями.

ГЛАВА 7

Одну щеку кололи сухие листья, а другую холодил ветер. Что-то коснулось его бока. Он задремал в маленьком парке за дворцом. Скоро пора идти ужинать. Запах листьев был свежее, чем когда-нибудь…

Что-то снова дотронулось до его бока. Он открыл глаза: он вовсе не в парке и не собирался идти ужинать, и кто-то громадный стоит над ним.

Лесной человек еще раз коснулся мальчика ногой. Мальчик откатился и замер. Гигант сказал что-то, помолчал и снова сказал то же слово:

— Курл…

Он произнес это в третий раз и показал на себя. Затем указал на мальчика и улыбнулся. Мальчик молчал.

Гигант снова хлопнул себя по груди и сказал «Курл», и опять протянул руку к мальчику, ожидая имени в ответ. Ответа не было. Он пожал плечами, сделал мальчику знак подойти. Тот медленно встал. Скоро они уже шли по лесу.

Пока они шли, мальчик вспомнил: тень от потерявшего управление самолета над ними, удар самолета о воду, поднявшаяся горой вода. Пожар. Что-то рвалось…

Все началось в его спальне во дворце, когда он в первый раз нажал пяткой скрытый выключатель. Камеры, вероятно, сработали, но не было ни сирены, ни стражи. Так же было, когда он нажал на второй выключатель на спинке кровати. И когда он постарался поставить девушку в нужное положение, чтобы сфотографировать ее глаз, не произошло ничего. Его увели, а мать спокойно оставалась в своей комнате. Как могло случиться, чтобы кто-то похитил принца?

Сбивало с толку и отношение к нему мальчика, рассказывавшего ему о море, и девушки, учившей его падать. Зачем тюремщикам, похитившим его, рассказывать принцу о красотах морского заката или учить его делать невероятные вещи со своим телом?

Когда девушка велела ему прыгать с крыши, он был уверен, что она хочет убить его. Однако, послушался ее. Он всегда слушался. И сейчас он шел за гигантом, потому что тот велел.

Если бы он остался там, больше разговаривая с мальчиком и девушкой, он мог бы что-то понять. Но черноволосый и гигант со шрамом увезли его. Он пытался свести воедино «есть» и «возможно» и рассказать черноволосому историю рудничных заключенных, настоящую, хорошую, «возможную» историю. А тот человек повернул ее на себя и сказал, что это не «возможно», а «было». И нить лопнула.

Пока они шли по лесу, вспыхнуло последней искрой воспоминание о ком-то умолявшем не забывать о чем-то, но о чем — он не помнил.

Дорога шла под уклон. Стали попадаться камни, обросшие мхом. Один раз Курл резко остановился и протянул руку, загораживая мальчику дорогу.

Кусты перед ними раздвинулись, и вышли две женщины: темно-синие глаза, плоские носы, острые скулы. Двойняшки, подумал мальчик. У обеих женщин на левой стороне лица по тройному рубцу. Они не обратили внимания на Курла и мальчика, пересекли дорогу и скрылись за деревьями. Курл снова пустился в путь. Они прошли мимо двух высоких лесных жителей, но у них как и у Курла, не было шрамов.

Один раз встретилась группа приземистых созданий ростом даже ниже мальчика. Увидев Курла, они вроде бы собирались заговорить с ним, но поглядели на мальчика и не стали, а только помахали Курлу. Он улыбнулся им в ответ, и не было напряженности, как при встрече с женщинами.

Затем они свернули к небольшой скале. Возле толстого дерева была навалена куча веток. Курл раздвинул их и достал клетку из прутьев, связанных Лианой. В ней что-то верещало. Курл открыл дверцу и сунул внутрь руку. Верещание сменилось визгом, а затем все стихло. Курл вытащил зверька, похожего на ласку, со сломанной шеей. Мальчик со страхом посмотрел на руки гиганта. Курл поставил клетку обратно под ветки и пошел с мальчиком через поляну, где была спрятана другая ловушка. Когда он сунул туда руку, мальчик отвернулся.

Прикосновение к плечу заставило мальчика обернуться. Курл показал ему второго зверька, и они вернулись в лес. Позднее он развел костер и зажарил мясо. Когда оно было готово, Курл достал из кармана кожаный мешочек, вытряс из него на мясо немного белого порошка и протянул его мальчику. Тот высыпал немного на ладонь и лизнул. Соль.

— Тлото, — резко позвал Курл — как только они начали есть, в лесу стало прохладно и тихо, но тут же хрустнула ветка, и оба оглянулись.

У края освещенного костром места появилась высокая тень. Курл взял прут и взмахнул им. Тень отклонилась и слабо мяукнула.

— Уходи, Тлото, — сказал Курл. — Уходи.

Но Тлото двинулся вперед.

Может, он родился от родителей людей, но назвать его человеком… Он был голым, безволосым, белым, как раковина. Не было ни глаз, ни ушей, только безгубый рот и плоские ноздри. Ноги были кривые, изуродованные, на каждой руке только два пальца не были парализованы. Он с мяуканьем тянулся к кучке обглоданных Курлом костей. Взмахом руки Курл отшвырнул полупарализованную лапу. Тлото попятился и шагнул к мальчику, расширив ноздри.

У мальчика еще оставалась еда. Он всего на голову выше меня, думал мальчик. Если он из этой расы гигантов, он, наверное, еще ребенок. А может, моих лет, он посмотрел в пустое лицо и протянул Тлото остатки своей еды.

Лапа дернулась вперед, схватила и отлетела назад. Мальчик постарался улыбнуться, но Тлото все равно не видел, так что это не имело значения. Он отвернулся к костру, и когда снова взглянул, Тлото уже исчез.

Пока Курл забрасывал угли землей, он говорил мальчику насчет Тлото. Мальчик внимательно слушал и кое-что понял, что Тлото все равно не оценил его заботы. Но речь имела мало значения для принца. В этом мире не было ничего знакомого, о чем можно было говорить, а о доме он не скучал.

Кто-то выдернул его из одного места и перенес в другое. Элементы одного места определяли другое. Но шок от перемещения был так велик, что определения не получалось. Лит пропускал слова. Он слушал Курла внимательно, но не ради слов, он исследовал их по тону, по интонациям, следил за лицом гиганта, за его громадным телом, за движениями плеча, руки, колена. Он пытался уловить намек на эмоции, которые он мог бы соотнести со своими. Кое-что он обнаружил.

Затем они улеглись на траву и заснули.

Было еще очень темно, когда рука гиганта потрясла мальчика за плечо. Стало холоднее, и ветер шевелил волосы. Над деревьями пронесся высокий звук и смолк. Курл взял мальчика за руку, и они пошли в темноте.

Свет появился в темноте. Утро? Нет. Всходила луна. Свет стал белым, затем серебряным. Они дошли до утеса, за которым было темное море. Скала раскрошилась уступами вниз. Там в ста футах над водой было каменное плато. Луна уже стояла высоко и освещала плато, и храм в конце его.

Перед храмом стоял высокий человек в черном и дул в изогнутую раковину. Жалобный звук летел над морем и лесом. Вокруг плато собирался народ. Некоторые парами, кое-кто с детьми, но больше всего поодиночке, мужчины и женщины. Были там только высокие люди. Мальчик стал было спускаться вниз, но Курл удержал его. По звукам вдруг мальчик понял, что тут есть и другие, и тоже смотрят сверху. Со скал наблюдали несколько неандертальцев. Волны на воде засверкали изломанными линиями, отраженными луной. Небо усыпали звезды.

Из храма на платформу вывели группу людей, в основном детей, но были также бородатый старик и величественная женщина. Все были связаны, все почти голые, и все, за исключением женщины, волочили ноги и нервно озирались.

Жрец в черном исчез в храме и появился снова, держа в руке что-то, что издали показалось мальчику чесалкой для спины. Он поднял это в лунном свете, и в конце людей возникло смятение. Мальчик увидел, что это был трезубец на рукоятке.

Жрец подошел к первой девочке, взял ее одной рукой за голову и быстро провел трезубцем по левой стороне ее лица. Она издала неопределенный звук, потонувший в шепоте толпы. То же самое он сделал со следующим. Женщина стояла совершенно спокойно и даже не вздрогнула, когда лезвия резали ей щеку. Старик боялся. Он хныкал и пятился. Из круга людей вышли мужчина и женщина и придержали старика. Когда трезубец прошел по его лицу, старческие хныканья сменились визгом. Мальчик вспомнил пойманных в западню животных. Старик отшатнулся от державших его, но никто уже не обращал на него внимания. Жрец снова поднес раковину к губам, и высокий чистый звук поплыл между скал.